Эль Бланк - Колечко для наследницы [litres]

Но как бы мне ни грела душу подобная реакция, прекрасно понимаю – долго она не продлится. И объясняться все равно придется. Потому, стараясь сделать это максимально естественно, перехожу в наступление первой:

– Я не дезертировала. Я устала очень, а сегодня собиралась дольше обычного.

Видимо, не очень хорошо у меня получается. Потому что выражение оранжевых глаз не меняется, а голос звучит хрипло:

– Не понял…

– Мне пришлось взять тайм-аут. И стать самой собой, – поясняю, хотя прекрасно знаю, что его слова вовсе не о моем вчерашнем прогуле. – Вы же догадались, что я не мужчина, и для этого дали мне такую большую нагрузку. Чтобы вынудить признаться.

– Нет, – судорожно выдыхает томлинец.

– Ну… – пожимаю плечами и спокойно констатирую: – Значит, я ошиблась. Так мы будем заниматься? – Неторопливо к нему приближаюсь. То есть не к нему, разумеется, а к тренажерам за его спиной.

– Подожди, – останавливает меня ферт. Сдвигается, загораживая собой путь, и цепко, изучающе осматривает лицо, волосы, фигуру.

И если, когда взгляд скользит по косе, лишь брови ползут вверх в изумлении, то едва он ложится на грудь… Оранжевые радужки темнеют, превращаясь в карие, а дыхание становится таким тяжелым, что я смущенно опускаю глаза в пол и принимаюсь нервно сминать в пальцах тонкую ткань пристежной юбки, надетой поверх брюк.

– Зачем? – слышу сдавленное восклицание.

К чему относится вопрос, догадаться несложно. Как и о том, что если я позволю мыслительному процессу в голове ферта идти своим путем, то объяснение моему появлению он найдет совсем не то, которое мне нужно. Поэтому, забыв о смущении, быстро поднимаю голову.

– Как это – зачем? В женском облике я бы с Виона улететь не смогла. А к моим идеям о возрождении империи никто бы не прислушался. И я бы всю свою жизнь провела под стенами замка, где спит наследница!

– Так ты не сын хранительницы, а дочь! – наконец доходит до Ликета, и он вздыхает с таким облегчением, словно сложнейший уровень «Ривуса» прошел без потерь. Даже смотрит на меня иначе – спокойнее, увереннее. – Лина, да?

– Ага, – усиленно киваю, радостно и беззаботно улыбаясь. Лучше пусть считает меня не слишком умной, чем подозревает.

– Н-да… Дела-а-а… – тянет ферт, удивляясь то ли собственной невнимательности, то ли моей глупости. Его глаза вновь останавливаются на моей груди, но он заставляет себя их поднять. – Это же как надо хотеть добиться своего, чтобы решиться на такую авантюру!

– Очень сильно, – с готовностью подтверждаю. – И ведь у меня получилось! Ну, почти, – добавляю тише. – Совсем немного осталось, – сокрушенно вздыхаю и поджимаю губы.

Отворачиваюсь и огибаю замершего мужчину, чтобы все же подойти к тренажерам. Хоть и не хочется на них лезть, но отвлечение внимания важнее. Вот я и забираюсь на ближайший, предварительно отстегнув юбку и забросив ее на перекладину. Косу, скрепленную эластичной лентой с собранными в хвостик короткими волосами, скручиваю в узел и закрепляю на затылке. Толкнув ногами груз, отнюдь не наигранно морщусь от боли, и ферт отмирает.

– Не торопись! – определенно волнуется за мое состояние. – Я нагрузку уменьшу.

Он принимается возиться с настройками, а потом, облокотившись на опоры тренажера, придирчиво следит за плавностью скольжения ножной планки.

То есть это мне кажется, что следит. А на самом деле он, наверное, своими мыслями занят, потому что неожиданно спрашивает:

– И что ты дальше делать-то собираешься?

– То же, что делала до этого, – спокойно отвечаю, прекрасно понимая причины, по которым ферт этим интересуется. – Империю восстанавливать. А у вас есть возражения? Или, раз я теперь женщина, вы будете мне мешать? – впиваюсь глазами в его лицо, вкладывая во взгляд максимум подозрительности.

– Нет у меня возражений, – отчего-то хмурится ферт.

Сердится? Значит, все же ему что-то не нравится. Но что?

Спросить не успеваю. Ликет неожиданно отталкивается от опоры и подается ко мне. Садится на планку, увеличивая ее вес и вынуждая меня прекратить тренировку. Наши лица оказываются совсем рядом, но, кажется, мужчине этого мало – мои руки он забирает в свои, сильно сжимая пальцы и не позволяя выбраться из захвата.

– Лина, я понимаю, почему ты на меня злишься и не доверяешь, – окончательно вводит меня в ступор. – Но у меня есть смягчающие обстоятельства. Ведь я воспринимал тебя как парня. Причем с твоей же подачи.

Э-э-э… Он решил, что я тихо его ненавижу?

– То есть нещадно гонять и муштровать несчастного юношу – это, по-вашему, нормально? – опускаю глаза, не в силах выносить пристального взгляда, такого знакомого и влекущего. Я бы и руки отняла, но уж очень приятно чувствовать поддержку.

– Ненормально, – вынужденно признается цу’лЗар. – Но я хотел…

– Ликет! – обрывает его признание воркующе-мягкий женский голос. – Что случилось? Все такие взбудораженные… Ой! – Хейола перешагивает порог и, всплеснув руками, останавливается. Она потрясенно на нас смотрит, но я отчего-то уверена – томлинка была в курсе. Ей рассказали. Она знала, кого здесь увидит!

Ферт быстро отпускает мои ладони и поднимается ей навстречу.

– Милая, ты не волнуйся, у нас тут просто кое-что изменилось…

– Но «просто», а «радикально». – Невежливо его перебив, я слезаю с тренажера. В душе растет странное, не имеющее разумного объяснения раздражение, но, понимая, что оно совершенно ненормально, я заставляю себя извиниться: – Простите. Не буду вам мешать.

Из зала выскакиваю быстрее, чем Ликет или Хейола успевают хоть что-то сказать. Оказавшись в каюте, падаю на кровать, задыхаясь то ли от быстрого бега, то ли от волнения, то ли от негодования.

Ну почему? Почему он так трепетно к ней относится? Жениться собирается! Обращается ласково. Он не ее должен любить, а…

Стоп. Что это? Зависть? К кому? К женщине, которая получает больше меня? Ревность? Но Ликет свободный мужчина, и никаких обязательств по отношению ко мне у него нет. А у меня нет к нему привязки. Я же не могу представить его в своей постели… Или могу?

Видимо, могу, потому что перед глазами тут же появляется картинка: неприличная, будоражащая воображение, заставляющая кровь прилить к щекам, а сердце едва не выпрыгнуть из груди. Возбуждение окатывает жаркой волной. Стекает по рукам, покалывая кончики пальцев. Скручивается тугим узлом в животе, и я замираю, осознав, насколько сильно ошиблась.

Меня к нему влечет…

Но как?! Ведь есть привязка к Тогрису! Или… Или она сменила объект? Мой организм решил, что родственник, так похожий на моего возлюбленного, – идеальная замена? Я считала себя защищенной, не заботилась о том, чтобы избегать контакта, уверенная в невозможности новой привязки, и, как оказалось, совершенно напрасно?