Роман Афанасьев - Звездный Пилот [litres с оптимизированной обложкой]

– У Левченко два рейса подряд с картографами. У Иванова свое расписание. Коля, получается, либо ты, либо я. Давай ты, а?

– А смысл? – Павлов пожал плечами. – Ну, слетай ты. Сам и отдохнешь на «Ефремове».

– Я возьму на себя твой рейс к астероидам, – сказал Зотов. – Тогда у нас все сходится, никаких лишних нагрузок на пилотов.

– Все сойдется, если ты сам сгоняешь на «Ефремова», – рассудительно заметил Павлов. – Что-то ты темнишь. В чем дело-то?

Зотов оглянулся по сторонам, склонился к уху Павлова, зашептал:

– Коля, я хочу в рейс. Сижу тут как привязанный, бумажки перебираю, расписание составляю, технику распределяю, заявки утверждаю, отчетность эта проклятая… Я начал забывать о том, что я пилот. Коля, я хочу за штурвал. И не грузовик тащить от базы, а к астероидам. Хочу заняться настоящей работой, понимаешь? Стыдно – сидеть на базе, когда там, внизу, вы каждый день скользите по лезвию бритвы. Махнемся разок, а, Коль?

Павлов медленно обернулся, смерил взглядом начальника – с головы до пят. Волосы взъерошены, на бледных щеках алые пятна. И в самом деле – стыдно. Лучший пилот малых судов просиживает штаны за столом. Конечно, может сам себя назначить в рейс – а потом отчитываться придется, почему не кого-то из смены. Что случилось, что такое, почему руководителю пришлось затыкать собой дыру в расписании, откуда эта дыра взялась. А тут все железно – нужна срочная замена. Не подкопаешься.

– Врешь ты все, – унылым тоном произнес Павлов. – Уши вянут.

Развернувшись, он бодро зашагал по коридору в сторону своей каюты. Опешивший Рим в два прыжка его догнал, пристроился рядом и тогда Павлов бросил ему через плечо:

– Завтрашний рейс тебе нужен по одной причине – полетит Зоя. Чернявенькая такая, радиолог. Ищенко, кажется. Ты перед ней хвост вторую неделю распускаешь. Что, думаешь, никто не заметит?

Рим подавился заготовленным ответом, побледнел, зато уши вспыхнули алым светом, словно аварийное освещение.

– Ну и что, – выдавил он. – Слушай, Павлов, это же ничего не меняет. Я правда в рейс хочу! Ну и Зойка да, конечно, лучше на этот рейс, но я же пилот…

– Стыдоба! – басом прогудел Николай.

– Тьфу на тебя! Павлов, будь человеком!

Николай остановился у дверей, ведущих в личные каюты, обернулся к смущенному Зотову.

– Ладно, – веско сказал он. – Слетаю я на «Ефремова». Будет у тебя в отчетности все гладко. Но с одним условием.

– Слушаю, – оживился Зотов. – Ну, давай!

– У Зойки есть подруга – Инга, дежурный врач медотсека.

– Ну, – задумчиво протянул Рим. – Есть такое дело.

– Как прилечу, организуешь нам совместный ужин. И не в общей столовке, а где-нибудь на смотровой площадке, под светом звезд, так сказать.

– Вчетвером? – изумился Зотов. – Слушай, Инга, она вроде не любит такие посиделки. Романтика, ля-ля-фа… А она, знаешь, посерьезнее, постарше.

– Это тебя постарше, а меня помладше, – помрачнев, ответил Павлов. – Задачу понял, пилот?

– Понял, – Зотов тяжело вздохнул. – Придется покрутиться.

– Вот и крутитесь, товарищ начальник, – выдохнул Павлов. – Летную задачу пришлешь завтра на коммуникатор. Все. Давай, до свидания. Имей совесть, ирод, я засыпаю на ходу уже, голова не работает.

– У меня бы так не работала, – с завистью произнес Зотов. – Расколол с полпинка. Ладно. Свободны, товарищ пилот.

Павлов похлопал Рима по плечу, зашел в общую секцию из четырех кают, открыл свою дверь, вошел, зажег свет. Когда за спиной с шорохом закрылась дверь, Николай стащил с себя комбез, бросил на пол и повалился на неразобранную кровать – и уснул раньше, чем голова коснулась прохладной подушки.

Когда «утюг» Николая миновал четвертый сектор и вошел в пятый, на пульте зажегся огонек прямого подключения связи. Павлов, вольготно раскинувшийся в пилотном кресле, сладко потянулся. Вот и конец дальней дороги. «Ефремов» остался далеко позади, а «баржа» уже в зоне прямой радиосвязи. Еще полчасика, и нагруженный под завязку универсальный транспортный катер нырнет в родной док.

Павлов протер медицинской салфеткой лицо и щеки. Да, скучновато сидеть шесть часов за штурвалом и только и делать, что наблюдать за автоматикой, ведущей катер сквозь абсолютно пустое пространство. С другой стороны, отдохнул на все сто и готов к работе.

Сейчас, уже возвращаясь на базу, Николай был рад, что согласился на предложение Зотова. Рейс к «Ефремову» позволил ему отдохнуть и восстановиться. Причем до момента старта Павлов и не подозревал, что ему нужен отдых. Простая размеренная работа, скучнейший путь до корабля, – вот в чем, оказывается, он нуждался. Было время даже почитать инструкции по прыжковым двигателям. А на «Ефремове» – восемь часов спокойного сна. Как же это приятно, оказывается. Кругом все суетятся, бегают, нервничают, а ты, проснувшись, потягиваешь в столовой чай с малиной, неторопливо взирая на окружающую суету. Твой транспорт набивают полезным грузом, а ты, откинувшись в кресле, почитываешь последние корабельные новости в общей сети. И никто не кричит над ухом, требуя оказаться одновременно в трех разных точках.

Павлов зевнул и похлопал себя ладонями по щекам. Расслабился, лентяй. Распух на казенных харчах. Трутень и бездельник. Ладно, отдохнул душой и телом, пора и честь знать. Отпуск начинал надоедать. Неизрасходованная энергия бурлила, требуя выхода. Хотелось идти, лететь, что-то делать. Хорошо после отдыха вернуться к работе, нырнуть с головой в кипучую деятельность базы. Сейчас Павлов чувствовал, что готов свернуть горы. И таки собирался это сделать.

Встряхнувшись, Николай размял пальцы, взялся за управление. Опустил забрало шлема, вызвал управление связью. Все, теперь можно. На этом расстоянии – прямая связь с базой, без всяких задержек. Катер вошел в рабочую зону базы, так что можно и пообщаться вживую.

– База один, вызывает Павлов, – произнес Николай. – УТ ноль два. Вошел в сектор, готовьтесь принимать.

– Диспетчер Сергеева, – откликнулся приятный женский голос. – УТ ноль два, ваш сигнал принят, курс согласован, вы включены в схему движения. Пакет инструкций выслан, следуйте указаниям автопилота.

– Спасибо, Ира, – откликнулся Павлов, наблюдая за тем, как на экране автоматически разворачивается схема курса сближения со станцией. – Как там у вас?

– Все по-прежнему, Коль, – отозвалась девушка, и Павлову невольно представилось, как она поправляет свою длинную челку легким взмахом руки. – Сумасшедший дом, как обычно. Федоров запеленговал в камнях какую-то странную энергетическую сигнатуру и пытается до нее добраться. Вылеты один за другим. Задействованы все корабли, прочесывают квадрат.

– И Зотов? – удивился Павлов. – А как же резерв?