Андрей Аполлонов - Тот, кто желает служить Рэйзоркхану [СИ]

Все силы Томаса куда-то испарились. Мысли его от осознания того, что творит сейчас флот Рэйзоркхана с колонией на Рэйзоре-семь, путались. Из глаз бежали слезы, которые он не мог вытереть.

А затем кошмар резко прервался.

Томас вновь стоял на двух ногах и ощущал привычную гравитацию в один с небольшим g. Но не мог двигаться. Перед глазами его простирался невероятный космический вид на ночную половину незнакомой планеты, мерцающую огнями невероятного числа не спящих городов. Ближайший из полюсов планеты венчало двойное изумрудное кольцо северного сияния. И всего одна небольшая грязно-желтая луна вращалась вокруг нее. А над планетой по бескрайнему звездному морю исполинской туманностью плыл ярко-зеленый с грязно-рыжим обезглавленный лебедь в сверкающей пронзительно-синей короне.

Нет, все-таки, эта планета была ему знакома. По голографиям и голозаписям, по новостным трансляциям. Рэйзор-один. Первая из планет в кластере, на которой предки Рэйзоркхана и самого Томаса Йепира когда-то основали человеческую колонию.

Вид на Рэйзор-один внезапно заслонила голограмма, шириной во весь лобовой иллюминатор явно дорогущего лайнера. Громадная туша Бэггера на ней радостно ухмылялась.

— Приветствую тебя, Великий Рэйзоркхан. Как ты видишь, — Бэггер махнул когтистой рукой в сторону Томаса, — контракт я выполнил. И теперь жду свою оплату. Также, надеюсь, это доказывает вам, что нам, выживанцам Плантори, вы можете полностью доверять.

— Да, кое-что ты мне доказал, — незнакомый голос раздался откуда-то справа, за пределами поля зрения парализованного Томаса. Нет, — опять же, знакомый, как планета, загороженная голограммой. — Ты доставил мне идеального носителя для пса вторженцев, — продолжал Рэйзоркхан. — И ты помог их объединить. Но оплату я перечислю только после проверки его полной функциональности. Придется тебе подождать еще немного.

— Хорошо, я подожду, — Бэггер изобразил смирение. — Но у меня есть один вопрос. Как ты так быстро узнал о грядущем вторжении?

Человек справа подошел к голограмме почти вплотную и стал виден Томасу.

— Что?! — Рэйзоркхан с непониманием вглядывался в лукавую бирюзу глаз Бэггера.

— Что помогло тебе предугадать? — переформулировал вопрос ящерослизняк, максимально сузив глаза.

— Тебя это не должно волновать, слизняк! — резко и с презрением ответил Рэйзоркхан, наплевав на этикет. — Это не имеет никакого отношения к нашему…

— О, нет, — возразил Бэггер. — к НАШЕМУ с ВАМИ, Рэйзоркхан, делу это имеет самое непосредственное отношение, — морду его исказила презрительная, не менее, чем тон собеседника, усмешка. — Знаешь, как тяжело ощущать боль каждого из сородичей? Знаешь, как неприятна, как болезненна смерть каждого из нас для всех остальных? Особенно, когда Родная Колыбель переполнена, а Королева-мать все продолжает и продолжает рожать. И это никак не остановить. Как и смерти от нехватки пищи. Как и смерти от нехватки запасов атмосферы нашей родины для каждого выживанца. Смерть Королевы тоже нам не помогает. Если она умирает, один из нас неконтролируемо превращается в новую Королеву. Связь между нами не разорвать. Вся эта бесконечная боль нестерпима. Вы, люди, даже представить не можете. Нам жаль все миры, что приходится покорять. Нам жаль, что приходится истреблять их детей. Нам жаль, но нам нужно больше планет, больше пространства, больше воздуха и пищи. Больше колыбелей, чтобы больше никто из нас не страдал и не умирал. Нам жаль, но мы вынуждены…

— Какого?.. — попытался вставить хоть слово Рэйзоркхан, потянувшись к панели связи.

— Не пытайся ни с кем связаться. Оборудование внутри твоей киберсобачонки позволяет мне контролировать твой лайнер, — теперь лицо Бэггера выглядело грустным и печальным, а глаза его почему-то пожелтели. — Ладно, понимаю, ты не хочешь рассказывать нам, как узнал о вторжении раньше, чем оно началось. Но и это уже ничего не изменит. Сегодня Лебедь Рэйзоркхана будет обезглавлен, и никто больше нас не остановит. Колыбель Плантори продолжит расти, и нам больше не придется страдать от боли сородичей, — Бэггер перевел взгляд на Томаса и продолжил. — Мне очень жаль, Томас, но у меня нет выбора. Завершай миссию!

В следующее мгновение весь окружающий мир сжался в маленькую точку.

Рэйзоркхан резко выскочил из автоматически открывшейся вирткапсулы и сорвал с головы шлем. Чуть не оступившись, он обернулся к Ларри Герцу, седому биотехнику, служившему еще его родителям.

Ларри Герц сидел за внушительным приборным столом, через который контролировал биологические показатели погруженных в виртуальный сон и наблюдал за ходом событий в ложной реальности, созданной для Бэггера. Только ему Рэйзоркхан мог доверить столь сложную и секретную работу.

— Ну что? Как? Удалось определить, как именно этот ящерослизняк планировал все устроить? — поинтересовался биотехник.

— Почти все узнал. Только то, как он собирался призвать своих, не удалось понять, — Рэйзоркхан оглянулся на широкую виртуальную биокапсулу поблизости, внутри которой сейчас мирно сопела туша Бэггера.

Ящерослизняк вряд ли помнил, как его перехватили еще на пути к Рэйзор-кластеру. Ларри, мастер на все руки, неплохо поработал со внутренностями его головы, безболезненно вживил куда надо чипы и электроды с гнездами для полного подключения к системе. Виртсимуляция стала для Бэггера реальностью. А сам Рэйзоркхан, скрывшийся под виртуальной личиной Томаса Йепира, сумел достаточно вжиться в роль, чтобы подыграть слизняку в запланированной попытке обезглавить весь кластер.

— Это, ведь, не очень хорошо, так? — поинтересовался Ларри. — Ты говорил, девилийцы особо предупреждали о предусмотрительности чертовых выживанцев Плантори.

— Да, предупреждали. Но мы можем держать его в виртсне столько, сколько захотим. Можем даже попробовать еще разок. Еще одно стирание памяти проведешь?

— Не знаю. В реальности-то может и прошло всего несколько часов, а в симуляции — это были годы воспоминаний. И его мозг, судя по данным сканирования, воспринимал их именно как годы. Слишком большие объемы…

Резко вспыхнула красным панель перед Ларри.

— Вот, дерьмо! — выругался биотехник.

— Что случилось?

Ответа не понадобилось. Корпус биокапсулы с тушей Бэггера со скрежетом треснул и распался на несколько искореженных частей. Но внутри уже был не ящерослизняк, а странный, светящийся шарообразный ком со стремительно растущими во все стороны иглами. Ком на глазах рос и раскалялся, а его свечение становилось все ярче.

Рэйзоркхан метнулся ко входной двери, когда мимо него пролетел нанизанный на одну из резко выросших игл труп Ларри Герца. А затем подобная игла пронзила его самого и потащила за собой прямо к двери. Последним, что увидел Рэйзоркхан, была ее алая от его собственной крови металлическая поверхность.