Эрик Флинт - 1632

— Я никогда не видел американцев на поле боя. Но, судя по всем полученным нами докладам и по личному отчету Маккея, который я слышал собственными ушами, они могут вдребезги разнести любую армию, наступающую на них в лоб. Особенно эти неуклюжие испанские терции.

Король фыркнул.

— Так, да. Но спроси себя, Леннарт — кто-нибудь сообщил испанцам об этом?

Теперь глаза Торстенссона были широко открыты. Как и весь высший шведский генералитет, Торстенссон был посвящен в сложные и извилистые дипломатические маневры, которыми был вынуждены заниматься их король в течение последних двух лет.

— Ришелье, — пробормотал он.

Густав кивнул.

— С большой долей вероятности. У Ришелье достаточно денег и влияния, чтобы предложить Бернарду эксклюзивную цену за предательство. Эльзас, возможно — в замену его драгоценной Тюрингии. Или Лотарингию. Дальше пара слов испанцам — которые в течении многих лет пытались найти любой предлог для того, чтобы вторгнуться в германские земли — и готово. Открытая дорога для испанской армии из Габсбургских Нидерландов для того, чтобы нанести удар по Тюрингии.

— Но Ришелье пытался не допустить появление испанцев в Германии с того самого момента, как занял свой пост, — запротестовал Торстенсон. Протест, однако, был слабым и неуверенным. Сообразительный артиллерийский генерал уже раскручивал логическую цепочку. Он начал, поглаживая бороду, размышлять вслух: — Враждебность по отношению к Испании была краеугольным камнем его внешней политики, это правда. Но теперь, когда ваши позиции в Центральной Европе стало настолько сильны, он не может не думать о противовесе.

— Совершенно верно. А спроси-ка себя, почему моя позиция стала настолько сильна? — Густав пренебрежительно махнул рукой. — Причина не в моей армии. Ришелье — делец и финансист, а не солдат. По его же словам, миром правит золото.

Торстенссон ещё энергичнее начал дергать себя за бороду.

— Да. Да. Тюрингия — ключ и к этому. Пока американцы прочно удерживают её, у нас есть надежная база снабжения и гарантированный источник денежных средств. Это сделало нас полностью независимым от любых иностранных спонсоров. — Он поджал губы. — По правде говоря, я должен был бы сказать ' сделает' . Для того, чтобы всё устоялось, понадобится несколько месяцев. Но Ришелье — это человек, привыкший думать на перспективу в гораздо большей степени, чем большинство живущих на этом свете.

Он опустил руку и посмотрел прямо на своего короля.

— Но я все еще не понимаю, чего же надеется достигнуть Ришелье. Если не предполагать, что он просто хочет увидеть испанскую армию избитой и окровавленной.

Густав невесело ухмыльнулся.

— Он наверняка не расстроится из-за этого . — Король пожал плечами. — Я и сам не понимаю логики происходящего, Леннарт. Но я что-то ощущаю. Какую-то возню.

Он замолк на несколько секунд. Затем, не спеша, хулиганистая улыбка начала расползаться по его лицу. Его голубые глаза, казалось, танцевали и искрились.

— Решено! — воскликнул король. Он упер руки в бока и, улыбаясь, сказал Торстенссону: — Я считаю, что мы должны отправить в Тюрингию небольшую экспедицию, чтобы разобраться во всём этом. И я знаю человека, который должен будет возглавить ее!

Торстенссон нахмурился.

— И кто же? Один из ваших шотландских полковников? Или, возможно… — смысл хитрого блеска глаз короля, наконец-то дошел до сознания генерала. Глаза Торстенссона почти выскочили из орбит. — Не хотите же вы сказать…

— Хочу! Именно он! — весело воскликнул король. — Капитан Гарс! — Он хлопнул в ладоши. — Он будет в восторге от такой перспективы, могу тебя в этом уверить. Капитану Гарсу ничуть не меньше, чем мне, надоела эта несчастная осада. И есть достаточно времени для того, чтобы он сходил в разведку и вернулся, прежде чем случится что-нибудь важное.

Король повернул голову и посмотрел на видневшийся вдали Бургшталь.

— Ты знаешь не хуже меня, Леннарт, что Валленштейн не намерен вызывать меня на открытый бой. Это паук намерен просто сидеть там ещё несколько месяцев, если понадобится, пока люди умирают вокруг него. Он ценит людей не больше, чем пьяный матрос — гроши. — И ещё раз хлопнул в ладоши. — Да! Вполне достаточно времени для того, чтобы капитан Гарс выполнил свою задачу и вернулся. Более, чем достаточно.

К этому моменту Торстенссон уже свирепо хмурился.

— Ваше Величество, — запротестовал он, — но вы ведь уже многие годы не использовали капитана Гарса для чего-либо подобного!

Король ответил еще более хмурым и свирепым взглядом.

И что? — потребовал он. — Ты смеешь утверждать, что не уверен в этом человеке?

Торстенссон, оправдываясь, залепетал: — Ну… нет. Конечно же нет!

Веселое настроение короля вернулось.

— Ну, значит, решено! — и он добродушно похлопал Торстенссона по плечу. — Значит, это будет капитан Гарс.

Приняв решение, Густав мгновенно перешел на другую тему. Он повернулся к своему телохранителю, Андерсу Юнссону.

— Ты слышал?

Юнссон солидно кивнул. Король продолжал: — Обеспечь капитану Гарсу отряд кавалеристов, Андерс. Наш добрый капитан неравнодушен к Вестготам , как все знают. И проверь, чтобы у него было достаточно и финнов и несколько саамов.

Густав весело ухмыльнулся.

— И я думаю, что приставлю и тебя к капитану, Андерс. — Он потыкал толстым пальцем в сторону Нюрнберга. — Там для меня явно не будет никакой опасности, в самом центре этих великолепных укреплений. Не так ли?

Юнссон солидно покачал головой.

— Вот и отлично, — сказал король. Он быстрым шагом направился к лестнице, ведущей вниз с вала. Казалось, он почти подпрыгивает от радости. И через плечо: — Капитан Гарс будет в восторге!

Когда он ушел, Юнссон и Торстенсон посмотрели друг на друга.

— Капитан Гарс, — пробормотал Юнссон. — Чудеса.

Лицо Торстенссона выражало смесь беспокойства и удивления от создавшейся ситуации.

— Присмотри там за ним, Андерс, ладно?

Ответ был предельно флегматичен.

— За этим сумасшедшим? Невозможно .

— Что, чёрт побери, они делают , Генрих? — потребовал ответа Том Симпсон. Величественно возвышаясь над всеми, капитан американцев смотрел поверх вала, возведённого поперёк дороги, ведущей к южной стороне города Зуль. Спешно выстроенные полевые укрепления были расположены у северного края большого луга. Луг был около двух сотен ярдов в длину, и чуть меньше в ширину. Маленький ручей бежал посреди луга, пересекая дорогу.

Его командир пожал плечами. Бинокль висел на шее Генриха, но он им не воспользовался. Приближающиеся наёмники уже выходили на луг, причём, на самое открытое место.