Светлана Липницкая - Вакансия за тридевять парсеков

– Межгалактическая корпорация будет искать одно-единственное судно? – приятно удивилась я. – Они так дорожат кораблями или заботятся о своей репутации?

– Просто сумма страховки бешеная. Сотня членов экипажа, пропавших без вести, влетит МИК в неслабую денежку.

Это объяснение понравилось мне меньше, но все равно помогло успокоиться. Когда за спиной целый межзвездный флот, какие-то там пираты действительно кажутся незначительной угрозой. Я вновь пересказала подслушанный разговор, дополнив его собственными мыслями и догадками.

– М-да, лучших условий, чтобы спереть что-то, не придумаешь, – согласился Рим. – Во время красной тревоги все решения принимает капитан. Первый помощник может управлять кораблем, только если капитан в силу каких-то причин передаст ему полномочия. А Леотимир скорее умрет за энерпультом, чем признает себя неспособным к управлению, так что Ингрейман мог заниматься чем угодно. Он даже не обязан присутствовать на мостике.

– Во время посадки столько всего перебилось, – сокрушенно вздохнула я. – Попробуй-ка теперь пойми, украл он что-то или нет.

– Если да, он наверняка попытается снова связаться с этим своим Сережей.

Я поморщилась: флиберийский акцент на земные имена резал слух, как скальпель хирурга.

– Значит, надо его подкараулить и поймать с поличным. Только чур это делаешь ты! Ты огнеупорный.

– Мне тоже не хочется получать в бубен. У Ингреймана тяжелая рука, – улыбнулся Рим и неожиданно кивнул: – Договорились. А ты попробуй убедить Леотимира задержать маршрут.

– Чего? – Я выпрямилась в гамаке и уставилась на Рима во все глаза. – Зачем? И почему я, это же твой брат!

– Вот именно. У тебя больше шансов.

Да он смерти моей хочет! Я нервно грызанула ноготь, пытаясь представить такой разговор с грозным космическим капитаном. Тут со своей-то проблемой не знаешь, как подступиться!

– Да он слушать меня не станет! В лучшем случае отмахнется, а в худшем…

– Ничего он тебе не сделает, капитан обязан выслушать любого, кто к нему обратится. Уговори его заскочить ненадолго на Нолтудир или Клою. Это развитые планеты неподалеку, туда никакие пираты не сунутся. И как раз по разные стороны от нашего пути, по-любому крюк придется делать.

– И что я ему скажу? «Привет, Лео, как жизнь? Слушай, не хочешь ли ты по моей прихоти мальца изменить маршрут? Зачем? Да просто так, а то скучно»…

– Если Ингрейман действительно что-то спер, он наверняка договорится с пиратами о встрече, чтобы передать это, – терпеливо растолковал Рим. – Немного припозднившись, мы собьем его с толку и, возможно, расстроим планы. В любом случае, нужно использовать все шансы.

– Он же первый помощник, разве ему не докладывают об изменении маршрута?

– Сообразим что-нибудь.

– И что же?!

Рим гаденько улыбнулся.

– Это уже моя забота. Ну, кого выбираешь?

– Лео, – пораскинув мозгами, решила я. – Он хоть не бандит.

Рим скептически хмыкнул, но разубеждать не стал.

В полночь мы стояли у дверей каюты капитана. Я уговорила Рима пойти со мной хотя бы для моральной поддержки, на самом деле рассчитывая спрятаться за него, если Леотимир взбесится и начнет палить огнем.

– Ну давай, открывай. – Я пихнула Рима в бок.

– Сама открывай! – шепотом возмутился он, возвращая мне тычок. – Это ты должна с ним говорить, забыла?

– Но я же не могу вломиться в каюту к вашему капитану! – Мне отчаянно не хотелось туда соваться, и я всячески пыталась отсрочить бесперспективный разговор. – И вообще, он наверняка уже спит.

– Нет, он убежденный полуночник.

Я тихонько заскулила, мечтая, чтобы капитана скосил острый приступ нарколепсии, и он уснул прямо в коридоре по пути сюда.

– Давай поговорим с ним утром? У него свободное время сейчас, зачем отрывать его от заслуженного отдыха? Аварийная посадка, неприятный разговор с начальством, голова разбита, а тут еще я с глупостями пристаю… – Я сделала попытку уйти, но Рим вытянул руку, преграждая путь.

– С утра у него без тебя дел полно, а голову он уже залечил. Сейчас самое лучшее время: рабочая волокита закончилась, он там сидит тепленький, успокаивает нервы, коллекцию свою перебирает…

– Думает, с чем пожарить землян, заглянувших в неурочный час, – в тон Риму продолжила я.

– Саша, не дури, – закатил глаза парень. – Просто постучи и заходи. Он тебя не съест.

– Вот сам и иди туда, раз смелый такой!

Ответить Рим не успел – дверь открылась, явив пред наши очи сурового капитана во всей красе. Я вжала голову в плечи, мгновенно позабыв все загодя придуманные аргументы, которых и так было не очень много. Леотимир был одет только в штаны спортивного кроя, а его волосы художественно торчали во все стороны. Экзоскелет металлически поблескивал на широкой смуглой груди, серебристой змейкой огибая точеные мускулы. Если капитан и не планировал атаку на нежную женскую психику, она все равно удалась на славу.

– Здрасте… – промямлила я, задирая голову. – А мы тут это… того…

Рим гулко хлопнул себя по лбу. Я поняла, что пялюсь на капитана с открытым ртом, и быстро его захлопнула.

– Вы чего тут мнетесь битый час? – поинтересовался Леотимир.

– Мы к тебе, – пояснил очевидное Рим. – Можно?

Леотимир посторонился, и Рим пропихнул меня в комнату.

Капитанская каюта оказалась больше, чем остальные. Примерно четверть ее занимала лифтовая труба – такая же, какими пользовались члены экипажа для перемещения по этажам. Припомнив схему корабля, я поняла, что труба ведет прямиком на мостик. Очень удобно: можно сказать, капитан всегда под рукой. Но на месте Лео я поостереглась бы расхаживать полуголой, если в любой момент на голову может свалиться кто-то из командного состава. Надеюсь, Ингрейман не решит навестить лучшего друга, пока мы здесь.

У противоположной стены располагалось нечто, формой и размерами напоминающее рояль, только весь в цветных кнопочках. Они светились и мигали, как гирлянда на новогодней елке. От «рояля» вверх тянулся толстый пучок темно-лиловых проводов. Кабель-канал? Что-то в этом роде я видела в серверной нашего НИИ, когда по просьбе Вилаина Иосифовича ходила туда будить перебравшего админа.

Но больше трубы и рояля меня поразил стеллаж, занимавший всю стену у кровати от пола до потолка. Там, надежно закрепленные силовыми полями, стояли бутылки, графины и кувшины, каждый из которых был настоящим произведением искусства. Были тут и хрустальные сосуды, и с фигурной лепкой; из тончайшего стекла, все в сверкающей россыпи драгоценных камней; с золотыми, серебряными и бронзовыми ручками; богато украшенные затейливыми рисунками, явно выполненными вручную, и искусно вырезанной резьбой. На самом видном месте располагалась изысканная амфора, будто обсыпанная мелким бисером. Я восхищенно засмотрелась на все это великолепие, снова неосознанно приоткрыв рот.