Светлана Липницкая - Вакансия за тридевять парсеков

Беспрепятственно пройдя в каюту Рима, я эксперимента ради намочила в ванной руки и побрызгала на спину мирно спавшего флиберийца. Вопреки предположениям, пар от него не пошел. Разве что в переносном смысле: из ушей от ярости.

– Саша, ты спятила?! – заорал Рим, подскакивая и вынуждая меня в срочном порядке отвернуться, зверски алея ушами.

– Ты бы надел что-нибудь…

Не ожидала, что он так подорвется, и его пикантную привычку напрочь позабыла. Интересно, капитан тоже спит нагишом? Я почувствовала, как взгляд мечтательно затуманивается, и встряхнула головой, приходя в себя.

– Ты бы еще в душ ко мне ворвалась и там одеться потребовала! – рыкнул Рим, но зашуршал одеялом и через несколько секунд протопал в ванную, завернутый в белую ткань, как древнегреческий полководец на параде.

Кип демонстративно зевнул, выходя из спящего режима.

– Доброе утро, соня! – радостно поздоровалась я.

– Добрее видали. Чего тебе не спится в такую рань?

– А может, я по вас соскучилась?

Рим за переборкой бессовестно захохотал и, включив воду, зажужжал автоматической зубной щеткой.

– Хочу убедиться, что вы не улетите без меня, – шепнула я Кипу. Тот неподдельно испугался.

– Ты что, собираешься ходить за нами по пятам до самой высадки?!

Я неопределенно пожала плечами: что-то подобное как раз и планировалось.

– А что такого? Вместе позавтракаем, а потом помогу Риму собрать необходимый инвентарь. Венимор отпустил меня на весь день.

– Ты успела доконать и его?

Я показала злоехидному коммуникатору известную конструкцию из трех пальцев, пользуясь отсутствием Рима.

– И что это значит? – не въехало инопланетное устройство.

– Это «отстань» по-земному, – жизнерадостно ответила я, практически не солгав.

Кип создал голограмму человеческой руки и повторил фигуру.

– Интересно. На Земле используется язык жестов?

– Конкретно этот жест заменяет тысячи слов.

– Изумительно отсталая планетка.

Доносившийся из ванной шум воды усилился: Рим отправился в душ. Я сдвинула в сторону постельное белье и уселась на матрас.

– Я почему-то думала, что флиберийцы не в ладах с водой.

– И облила его, чтобы убить?

– Ну не до такой же степени! Просто мне казалось, произойдет что-то необычное.

– С холодом они не в ладах, – пренебрежительно отозвался Кип. – А с водой все нормально.

– Выходит, он так подскочил из-за того, что вода холодная была? А если горячей обдать?

– Если тебя облить кипятком, ты продолжишь спать?

– Я же не флиберийка. А им, наверное, приятнее кипяток, чем лед.

– Это точно, – вполне мирно подтвердил Кип.

Несколько минут мы молчали, слушая журчание воды за дверью.

– Кип, а ты был на Флиберии? В смысле, не в космопричале, а на самой планете.

– Угу.

– И чего, не расплавился?

– Как видишь.

– А как там? – Я подтянула ноги к груди и положила голову на колени. – Очень жарко?

– Десять – двенадцать сантиграт, когда оба солнца в зените.

– А в Цельсиях это сколько?

Кип фыркнул:

– Еще б я знал, что такое эти твои Цельсии.

– Ты же компьютер, все должен знать!

– Никому не дано знать всего, – уязвлено пробормотал Кип.

Похоже, мощь флиберийской жары мне придется узнавать собственным горьким опытом. Вода стихла, сменившись шлёпаньем босых ног по полу.

– Саша, подай мне комбинезон, пожалуйста, – смущенно попросили из-за двери. – Я забыл.

Мужчины! Я быстро оглядела завалы всякой ерунды на полу каюты.

– И где ты его вчера бросил?

– В кресле, по-моему.

Я встала и выудила комбинезон из россыпи тряпья. На глаза попался уродский поросячий плащ с крысьим мехом.

– Зачем тебе это розовое убожество? – поинтересовалась я, вкладывая комбинезон в вытянутую из-за перегородки руку.

– Какое? А-а. – Свежевымытый Рим вышел из ванной, на ходу застегивая одежду и источая приятный аромат яблока. Паровое облако потянулось за ним из двери, как любопытная мышка. – Это камуфляж для планеты Тарпис. Иногда приходится переодеваться, чтобы аборигены не догадались, кто мы такие. Например, если надо о местной архитектуре данные собрать, а вокруг кишат коренные жители.

– И что, вот в этом, – у меня язык не повернулся назвать мерзкую накидку одеждой, – там можно затеряться в толпе?

– Конечно, – как само собой разумеющееся подтвердил Рим, занятый крупномасштабным поиском второго ботинка в захламленной каюте. – Там все так одеваются.

Я перевела полный отвращения взгляд на то, что считалось писком моды на Тарписе. М-да, пожалуй, в высадке на Флиберии все же есть свои плюсы. По крайней мере, там мне не придется носить подобную дрянь. Хотя какой-нибудь гламурной барышне могло и понравиться. Розовенькое же.

Мы в гордом одиночестве позавтракали в столовой овощными запеканками и творогом сомнительной зернистости. Мне в голову пришла идея накормить протовагруса сими до отвращения полезными продуктами, чтобы вся еда после казалась привередливому зверю произведением кулинарного искусства. Аглая Ростная как раз прошла мимо, неся в каждой руке по десятилитровой бутылке воды и при этом даже не сгибаясь.

– Прошу прощения, а где кабачки?

Рим поперхнулся и чуть не проглотил ложку. Аглая выронила бутылку, которая долбанулась о пол с грохотом разрывной мины.

– Ты хочешь кабачков?! – неверяще переспросила она.

Я меланхолично похлопала Рима по спине, не обращая внимания на возмущенный очередным «избиением» взгляд.

– Да, только не жареных. Паровых или вареных, сырые тоже подойдут.

Аглая широко улыбнулась, сверкнув клычищами и вышибив этим из меня холодный пот.

– Сейчас принесу! – радостно взвизгнула уроженка планеты Вегани и унеслась в направлении кухни.

– Тебе… кха-кхе… зачем кабачки? – На последнем слове Рима передернуло так, будто ненавистный продукт в неудобоваримом количестве насильно пропихивали ему в глотку.

– А вдруг Леотимир потребует повторить наш спор для подтверждения результатов?

Рим так непритворно испугался, что я сжалилась:

– Шутка, успокойся. Просто хочу скормить их протовагрусу. Эта тварь уже два дня ничего не жрет.

– Я не специалист в биологии, – Рим приложил руку к сердцу, очевидно, проверяя, бьется ли оно после пережитого шока, – но тебе не приходило в голову, что он может просто не есть в это время года?

– Дело не в этом.

Мы с Веником перелопатили всю информацию, которая имелась у МИК по этому зверю, но не видели записей о сезонном метаболизме. Более того, зверюга считалась крайне прожорливой. Списать голодовку на стресс после похищения тоже не получалось: по всем показателям протовагрус ни капельки по дому не скучал и свои нервишки на такие мелочи не тратил, предпочитая трепать наши. Подсунуть вредной твари мерзопакостные кабачки было делом святым.