Светлана Липницкая - Вакансия за тридевять парсеков

– Саша, это развод для туристов. – Рим пренебрежительно фыркнул, косясь на камень в моей руке. – Таких крохотных существ не бывает.

– Когда-то то же самое говорили о кварках, – уверенно парировала я. – Ты не можешь утверждать, что чего-то нет, только потому, что пока не можешь это увидеть.

– Я говорю так не потому, что не видел. Просто мельчайшие живые существа во Вселенной давно открыты и изучены.

– У флиберийцев беда с фантазией.

– А земляне предпочитают верить в то, чего нет?

– Это помогает смириться с окружающим миром. Мечты оставляют надежду на чудо.

– Пока земляне грезят о чудесах, – усмехнулся Кип, – все остальные полагаются на факты и вырываются вперед все дальше и дальше.

– Как техалийцы? – язвительно подковырнула я.

Кип обиженно примолк.

Эники-Беники плавно посадили корабль на п-образную стойку в ангаре. Мы спустились по встроенной в ножку лифтовой трубе.

– Зайду к тебе чуть позже, – пообещала я, пока мы шли по связной палубе. Звезды в окне медленно скручивались спиралью: едва приняв нас на борт, «Фибрра» снова отправлялась в путь, стремясь наверстать упущенное время. Желтенькая сфера Клои уже исчезла из виду, мы опять были в открытом космосе. – Сперва мне нужно отнести Лео презент.

– Иди-иди, – вместо Рима ответил Кип. – А мы тем временем прослушаем запись из каюты Ингреймана.

– Там что-то есть? – одновременно возрадовались мы.

– На записывающем устройстве появилась запись. Продолжительностью полторы минуты. Воспроизвести?

– Погоди, – остановил его Рим и широким шагом припустил в сторону каютной палубы. Мне пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.

Мы в рекордные сроки добрались до каюты Рима и едва не закупорили вход, пытаясь пройти туда одновременно. Казалось, там царил еще больший бардак, чем обычно.

Первая же фраза, воспроизведенная Кипом, заставила нас торжествующе переглянуться.

– Они перепрятали его, …, …, …! Эти… прознали все, …, зуб даю!

– Он до сих пор не у тебя?! – Кип изменил голос на другой, помоложе, и я тут же узнала механический тембр загадочного Сережи.

– Похоже, через модулятор голоса говорит, – разочарованно заметил Рим. – Перестраховывается.

Мы внимали диалогу, искренне радуясь каждому сбивчивому оправданию Ингреймана. Его собеседник, похоже, был не из терпеливых.

– У тебя последний день, Морф.

– Кто? Морф? Это его фамилия или что? – Я непонимающе подняла глаза на Рима и боковым зрением заметила какое-то движение. Рим среагировал быстрее, чем я успела понять, что это было.

Он оттолкнул меня в сторону, и в следующую секунду из приоткрытой двери ванной на него с ревом вылетел Ингрейман. Флиберийцы рухнули на пол, но Рим успел подставить ногу под живот Ингреймана и отпихнуть его от себя. Тот врезался в стену, но тут же вновь бросился на противника.

Рим перекатился в сторону, уворачиваясь от удара и с треском ломая безделушки на полу. Ингрейман попытался пнуть его ногой, но Рим схватил его за лодыжку и с силой дернул на себя. Сувениры подпрыгнули, как мячики – внушительная туша Ингреймана рухнула на пол, спровоцировав мини-землетрясение.

Я лихорадочно думала, чем помочь, но пока могла только следить, чтобы борцы в запале не замели и меня. Мужчины поднялись почти одновременно. У Рима было преимущество в скорости перед массивным Ингрейманом, и он им умело пользовался. Он резво присел, пропуская над головой руку противника, и тут же ударил его ногой в пресс, не давая очухаться. Ингрейман хекнул, сгибаясь и хватаясь за живот. Рим на секунду купился, потерял бдительность, и противник так запросто сцапал его за горло, что я взвизгнула, не веря собственным глазам.

Панически оглядевшись, я выхватила из-за пазухи припрятанный «крюшон» и запустила его в затылок Ингреймана. Банка треснула, и газировка с шипением полезла наружу, заливая все обильной красноватой пеной. Воссоединиться с коллекцией капитана ей было не суждено.

Предатель охнул, машинально отпустив Рима и схватившись за голову, и тут же пропустил прямой удар. Жаль, что это его не свалило, а лишь заставило на мгновение отступить.

– Ingriman, wa tekh ta irria?! – спросил запыхавшийся Рим, пользуясь кратковременной передышкой.

– Не вовремя ты вмешался, парень, – злобно зыркнул на него Ингрейман и пошел в лобовую. У него даже дыхание почти не сбилось.

Я с горечью поняла, что шансы Рима в этой схватке размером примерно с цивилизацию в моем кармане. Ингрейман был на полголовы выше, вдвое шире и наверняка владел боевыми приемами гораздо лучше. А если он еще и загорится…

Дверь каюты мягко ушла в сторону. Ингрейман вздрогнул и обернулся, а Рим, воспользовавшись ситуацией, прыгнул на него с весьма профессиональным хуком. Видимо, кое-что из флиберийской школьной программы он все-таки помнил.

– Айримир, ты не знаешь, где… это еще что такое?! – Леотимир, которого едва не сбили с ног, ловко увернулся и оперативно вклинился между драчунами. – Отставить! – гаркнул он, за шкирку вволакивая двух флиберийцев обратно в каюту, как нашкодивших щенят. – Ну-ка быстро по углам!

– Leotimir! Ma khart im bretta! – выкрикнул Рим.

Капитан посмотрел на него, как на ненормального, и перевел взгляд на пыхтящего от бешенства Ингреймана.

– Reitarr ta fammi?

– Rek’h.

– Рим говорит правду! – пискнула я, высматривая по сторонам что-нибудь потяжелее на случай, если драка возобновится.

Капитан, кажется, только сейчас меня заметил.

– А с каких пор ты у нас выучила флиберийский?

– Да и так все ясно! Ингрейман – предатель!

Леотимир удивленно запнулся, но лишь на секунду.

– У вас что, очередной глупый спор?

– Да послушай ты хоть раз! – рявкнул Рим, пытаясь вырваться из крепкой хватки брата.

Сообразительный Кип выбрал наилучший момент, чтобы продолжить прерванную запись и воспроизвел ее так громко, что все вздрогнули:

– Какого хрена ты проверил только сейчас, если должен был спереть его еще во время тревоги?!

– Потому что предупреждать надо, а не палить по кораблю, когда я не был готов!

Ингрейман рванулся, пытаясь дотянуться до коммуникатора, но Леотимир среагировал быстрее, перехватив руку своего зама в полете. Тот зашипел и выдернулся, пряча ладонь за спину. Лица братьев выразили одинаковое недоумение, а я торжествующе оскалилась.

– Что, Морф, жарко стало?

По лицу Рима скользнула тень понимания. Ингрейман зарычал и сделал попытку прорваться на выход, но его тут же оттолкнули прочь. Предатель затравленно заозирался: бежать в каюте было некуда.

– Короче, Морф, – с упоением вещал Кип, – мне не нужны твои оправдания, мне нужен результат…

– С кем ты говорил? – потребовал ответа Леотимир.