Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 3. Стойкость

«…Прекрасные сады растоптаны ногами низкородных мерзавцев, дорогие ковры покрыла грязь с их грязных ботинок, а на кроватях с балдахинами, где прежде разрешено было спать лишь благородным, теперь марают слюни их гадких детишек. Некогда великое государство пало в руки полузверей, неспособных постичь ни красоты, ни благородства. Ах, как бы мне хотелось, чтобы это позорное и жалкое зрелище оказалось лишь бредовым кошмаром…» — с гневом и ненавистью, капающими с кончика пера, написал в своём дневнике один из аристократов, лишённый состояния и привилегий. Дворяне отказывались признать тот факт, что изобильный образ жизни, который они с удовольствием вели, был обусловлен несправедливостью социальной системы, поддерживаемой трудом и жертвами «низкородных мерзавцев». Точно так же им и в голову не приходило, что именно их неспособность задуматься над реформированием этой системы привела к потере опоры под их ногами, а затем и падению.

Пока его врагами были лишь такие желающие вернуть былую славу, Райнхарду нечего было опасаться. Самое большее, что они могли сделать — это совершать террористические атаки, которые найдут поддержку разве что у проаристократически настроенных экстремистов, но никогда не привлекут на их сторону обычных людей.

В данный момент народ был на стороне Райнхарда, а на бывших аристократов люди смотрели глазами, горящими ненавистью и жаждой мести. Прежние правители оказались заперты в невидимой клетке.

Беспощадные реформы Райнхарда распространялись не только на финансовую и правовую, но и на административную систему. Министерство внутренних дел, бюро поддержания общественного порядка — эти печально знаменитые палачи имперской полиции, которые столь долго наводили на людей страх и подавляли независимую мысль, были распущены спустя пятьсот лет своего существования. Начальник Бюро Гейдрих Ланг был помещён Оберштайном под круглосуточное наблюдение, а все политические и инакомыслящие заключённые, помимо террористов и радикальных сторонников республиканского правительства, были отпущены. Ряду газет и журналов, чьи публикации оказались при прошлом правительстве под запретом, было также разрешено возобновить печать.

Особые финансовые учреждения, доступные прежде лишь дворянам, были упразднены, а вместо них появились Фермерские Банки, предоставлявшие под низкий процент кредиты для освобождённых крестьян.

«Райнхард Освободитель!», «Райнхард Реформатор!» — хвалебные крики граждан становились всё громче.

— Герцог Лоэнграмм не просто талантливый полководец. Он действительно знает, как угодить толпе, — прошептал Карл Брэке, глава фракции Цивилизации и Просвещения, который помогал Райнхарду с его реформами, своему другу и соратнику Ойгену Рихтеру.

— Это правда. Он преуспел в том, чтобы добиться благосклонности народа. Однако прежний аристократический режим не делал и этого. Они лишь выжимали из людей всё, что те имели. По сравнению с этим нынешнее положение, несомненно, является прогрессом и улучшением.

— И всё же, — произнёс Брэке. — Можно ли и в самом деле назвать это прогрессом, если в результате власть так и не окажется в руках народа?

— Прогресс есть прогресс, — ответил Рихтер, с некоторым раздражением, направленным на догматизм Брэке. — Даже если за этим стоит авторитарный правитель, когда народ получит большие права, ему будет непросто взять и отобрать их назад. Поэтому в данный момент лучшим вариантом для нас является поддержка герцога Лоэнграмма и продвижение этих реформ. Разве вы с этим не согласны?

Брэке кивнул, но в его глазах не было ни удовлетворения, ни согласия…

Генерал-полковник технической службы Антон Хилмер фон Шафт, инспектор Научно-технического отдела, был пятидесятилетним мужчиной, имеющим докторские степени по инженерному делу и философии. Линия его волос отступила к затылку, но тёмно-рыжие брови и бакенбарды были широкими и мохнатыми. В сочетании с красным носом и пухлым телосложением это создавало о нём ошибочное впечатление, как о владельце пивной.

Однако столь острый взгляд хозяину пивной принадлежать не мог. Помимо его инженерских навыков, ходили слухи, что этот генерал добился своего положения не только благодаря своему таланту, но и за счёт умения сваливать начальников, обходить коллег и придерживать подчинённых. Также говорили, что его амбиции простираются настолько далеко, что он хочет стать первым в истории Империи гросс-адмиралом, добившимся этой должности в качестве военного учёного, а не флотоводца или составителя планов боевых операций.

В тот день, когда Шафт пришёл в адмиралтейство Лоэнграмма, Райнхард как раз обедал, закончив утреннюю часть работы. Узнав имя посетителя, он нахмурился. Руководя всеми научными разработками в течение последних шести лет, Шафт сохранял своё положение, используя политические рычаги, мало чего добившись в работе с направленными зефир-частицами. Поэтому было вполне естественным, что Райнхард недолюбливал этого человека.

Уже неоднократно Райнхард прикидывал, как можно перекроить состав и систему Научно-технического отдела. Однако за шесть лет своего правления Шафт избавился ото всех, кто мог бы составить ему конкуренцию, а на ключевые должности назначил своих людей. Разумеется, Райнхард всё равно мог снять Шафта с должности и реорганизовать его фракцию, но это, безусловно, привело бы к многочисленным сбоям в работе отдела. Кроме того, немаловажен был ещё и тот факт, что Шафт давно демонстрировал готовность сотрудничать и с Райнхардом, а не только с аристократами.

Короче говоря, Райнхард хотел убрать Шафта, но до сих пор не нашёл для этого достаточной причины. Он приказал своим людям потихоньку искать замену, а сам выжидал, пока Шафт не совершит какой-нибудь ошибки или не смешает работу и личные дела. Однако это был всего-навсего один человек, и в напряжённом графике молодого правителя не было на него времени. Империя отчаянно нуждалась в созидательной стороне гения Райнхарда.

Вот и в тот день послеобеденное время Райнхарда было занято встречами с различными высокопоставленными местными чиновниками, целью которых было разобраться с рядом сложных вопросов, касающихся прав собственности на земли, принадлежавшие прежде аристократам, правил налогообложения на планетарном уровне, полномочий судебных органов полиции, а также реорганизации центральных правительственных учреждений. Поскольку это были вопросы, находящиеся в ведении премьер-министра Империи, то Райнхард должен был после обеда покинуть адмиралтейство и отправиться в резиденцию премьера. Хотя ему достаточно было просто сказать, и все эти высокопоставленные чиновники пришли бы к нему в адмиралтейство, но то ли упрямство, то ли требовательность к себе не давали молодому человеку делать себе поблажек в таких делах.