Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 3. Стойкость

— …три, два, один…

— Ооо! — среди адмиралов пронёсся удивлённый вздох. На долю секунды изображение вздрогнуло, но прежде, чем они успели осознать это, картинка на экране сменилась. Теперь в его центре, на фоне моря звёзд, висела серебристо-серая сфера, окружённая двадцатью четырьмя огромными двигателями.

— Сработало! — послышался тут и там возбуждённый шёпот. Адмиралы с различными эмоциями на лицах глядели на экран.

Переход удался. Крепость Гайесбург, способная нести два миллиона солдат и шестнадцать тысяч кораблей, появилась на внешней границе системы Вальгалла. После этого было принято официальное решение отправить её в путь, чтобы вернуть Изерлон. Это было 17-го марта 489-го года по имперскому календарю.

Герцог Лоэнграмм, канцлер Империи, неожиданно сказал:

— Пожалуй, я посещу Гайесбург.

На следующий день он взошёл на борт «Брунгильды», своего флагманского корабля, вместе со своим секретарём, Хильдегардой фон Мариендорф, и адъютантом, контр-адмиралом Штрайтом. Спустя полдня полёта на обычной скорости, «Брунгильда» добралась до Гайесбурга, и капитан 2-го ранга Нимеллер, капитан корабля, завёл её в порт с мастерством, близким к настоящему искусству.

Адмиралы Кемпфф и Мюллер вышли поприветствовать главнокомандующего. Райнхард поздравил их, потом помахал рукой команде и сразу же направился в Большой зал.

Кемпфф и Мюллер обменялись удивлёнными взглядами.

В Большом зале крепости Райнхард в прошлом году праздновал победу в Липпштадтской войне в прошлом году, и именно в нём несравненная преданность Зигфрида Кирхайса привела его к гибели.

— Я хочу побыть здесь один какое-то время. Не впускайте никого внутрь, — с этими словами Райнхард открыл двери и исчез внутри.

Сквозь узкую щель в тяжёлых дверях была видна стена с проломом, оставленным выстрелом из ручной пушки. Он так и не был заделан. Практичный администратор Кемпфф решил, что в распространении ремонта на декоративную отделку нет никакой надобности. Это, конечно, было правдой, но теперь, когда Райнхард был здесь, казалось бесчувственным, что работа оказалась невыполненной.

Неужели только мёртвым Райнхард может открыть своё сердце?

Хильда ощутила, как её грудь резанула боль. Если всё действительно так, то его одиночество слишком велико для любого человека. Зачем тогда Райнхард положил конец старой Империи и зачем пытался начать править всей Галактикой?

«Это неправильно», — подумала Хильда. Несомненно, Райнхард мог бы вести куда более полноценную жизнь, подходящую для молодого человека вроде него. Что же она должна сделать, чтобы добиться этого?

В этот момент двери окончательно захлопнулись, словно отвергая всё живое.

За этими дверями Райнхард сидел на давно заброшенных ступенях, ведущих к помосту. Сцены полугодичной давности проносились перед его льдисто-голубыми глазами. Зигфрид Кирхайс, лежащий в луже собственной крови и из последних сил произносящий: «Пожалуйста, возьмите всю Вселенную в свои руки… И скажите госпоже Аннерозе…. Скажите ей, что Зиг сдержал обещание, данное в детстве…»

«Ты сдержал своё обещание. Так что и я сдержу слово, данное тебе. Во что бы то ни стало, я сделаю эту Вселенную своей. А потом увижусь с сестрой. Но мне холодно, Кирхайс. Из мира, где не осталось ни тебя, ни Аннерозе, исчезли тепло и свет. Если бы я только мог перемотать время назад на двенадцать лет, если бы я только мог вернуться в те дни… если бы я только мог делать это снова и снова… тогда мой мир был бы немного теплее и ярче…»

Райнхард сжал в руках серебряный медальон, который до этой минуты носил на шее. Он прикоснулся пальцем к часто нажимаемому месту, и медальон открылся, являя на свет прядь слегка вьющихся рыжих волос, словно окрашенных расплавленными рубинами. Белокурый юноша долго сидел неподвижно, глядя на неё…

В кабинете правителя Феззана его помощник Руперт Кессельринг докладывал Адриану Рубинскому о последних новостях. В первую очередь сообщив о том, что тестовый переход крепости Гайесбург прошёл успешно, он перешёл к действиям Союза Свободных Планет.

— Правительство Союза временно вызвало адмирала Яна Вэнли на Хайнессен и, по всей видимости, решило провести в отношении него следственную комиссию.

— Следственная комиссия? Значит, не военный трибунал…

— Будь это военный трибунал, понадобилось бы официальное обвинение, чтобы его начать. Ответчику должны были бы предоставить адвоката, а весь процесс был бы открыт для общественности. Однако следственная комиссия никак не прописана в законе. Иными словами, она полностью произвольна по форме. И это куда эффективнее, чем трибунал, если поставленная цель — психологическое давлении, основанное на подозрениях и спекуляциях.

— Подобное как раз в стиле нынешнего руководства Союза. На словах они превозносят демократию, а в действительности — игнорируют законы и правила, превращая их в пустые оболочки. Это опасный способ ведения дел, и так не может продолжаться долго. Как раз из-за того, что их власти сами не уважают закон, общественные нормы в Союзе столь непрочны. Государство на грани краха.

— Даже если так, они должны сами решать свои проблемы, — кисло произнёс Руперт Кессельринг. — Нам не стоит о них беспокоиться. Когда кто-то наследует состояние, не имея собственных способностей, он должен пройти соответствующее испытание. И если не выдержит его, то его ждёт разрушение. Это относится не только к династии Гольденбаумов…

Рубинский, ничего не говоря, постучал пальцами по столу.

9-го марта Яну Вэнли на Изерлон был доставлен приказ правительства Союза Свободных Планет о вызове его в столицу.

Приказ поступил непосредственно от председателя Комитета обороны, и Ян, преобразовав файл текст, провёл следующие пять минут, уставившись в табличку, на которой он отображался. Наконец он заметил, что Фредерика Гринхилл с беспокойством смотрит на него, и улыбнулся ей.

— Я получил приказ. В нём говорится, что мне нужно прибыть на Хайнессен.

— Для чего?

— Чтобы предстать перед «следственной комиссией». По крайней мере, так говорится в приказе. Не знаете, что это может означать, лейтенант? Я никак не могу вспомнить.

Фредерика чуть свела свои красиво очерченные брови.

— Я знаю об обычных судах и военном трибунале, но ни в Хартии Союза, ни в военном кодексе нет никаких упоминаний про «следственную комиссию».

— Ага… Значит, это что-то, выходящее за рамки обычных законов.

— Или, если перефразировать, нечто надуманное, не имеющее правовой основы, — Фредерика, с её феноменальной памятью, наизусть знала все основополагающие документы Союза.