Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 3. Стойкость

Говорят, что с древних времён множество государств были уничтожены внешними захватчиками. Однако требует внимания тот факт, что куда больше государств погибли из-за внутренних факторов: собственных вторжений, за которыми последовала контратака, коррумпированность механизмов государственной власти, несправедливого распределения богатств, а также от недовольства граждан, вызванного притеснениями и нарушениями свобод. Когда социальное неравенство остаётся без внимания, когда создаётся излишнее количество вооружения, когда государство злоупотребляет своей силой — внутренне, для подавления собственных жителей, и внешне, для вторжения в другие страны — такое государство находится на пути к разрушению. Это доказанный исторический факт. С момента возникновения современных государств акты беззаконных вторжений, в конечном счёте, неизменно приводили к поражению и гибели — не для страны, подвергшейся нападению, а для страны, его совершившей. Даже если не вдаваться в моральную сторону вопроса, столь малая вероятность итогового успеха уже должна заставлять избегать нападений на другие страны…

Возможно, эта часть получилась слишком категоричной», — с серьёзным выражением лица перечитал получившийся текст Ян, скрестив на груди руки, после чего снова взялся за работу.

Что же конкретно мы должны делать здесь и сейчас? Если мы обдумаем всё то множество путей, при которых второй способ практичнее первого, то результат получится очевидным. Мы должны сосуществовать с новым правительством Галактической Империи. Прежняя власть, опирающаяся на аристократию, была врагом не только для Союза Свободных Планет, но и для тех, кем она правила, иными словами, для обычных жителей Империи. А новое правительство, недавно созданное Райнхардом фон Лоэнграммом, напротив, пользуется поддержкой народа, и потому быстро укрепляется. Процесс формирования структур власти и само правление Лоэнграмма резко контрастирует с диктатурой Рудольфа фон Гольденбаума. Правительство Гольденбаума было создано с помощью демократических процессов, но правило отнюдь не демократически. Правительство Лоэнграмма, наоборот, пришло к власти недемократическим образом, но правит довольно демократично. Это не «власть народа», но, во всяком случае, до этого момента, это «власть для народа». Или, по крайней мере, она такова в куда большей степени, чем прежняя. Как только мы признаем это, сосуществование с этой новой Империей перейдёт из разряда «если» в разряд «когда». С другой стороны, чего мы точно не должны допустить, так это чтобы какая-нибудь злая воля втянула нас в сговор с потерпевшей поражение старой имперской властью. В тот момент, когда мы объединимся с теми, кого нельзя рассматривать иначе, как эксплуататоров, Союз станет врагом не только нового правительства Империи, но и всех двадцати пяти миллиардов имперских граждан, поддерживающих его…

Ян глубоко вздохнул и вытянул руки. Потом с некоторым раздражением уставился на то, что только что написал. Он де считал, что сделанное им заключение неправильно, но, возможно, стоило подвести под него более явную аргументацию. Кроме того, оно казалось несколько поспешным, да и то, что он встал на сторону герцога Райнхарда фон Лоэнграмма, не могло не вызвать критики.

— Герцог Райнхард фон Лоэнграмм, да?

Это имя даже звучало элегантно. Ян подумал об этом совсем молодом человеке, прекрасном, как полубог, со своими золотыми волосами, голубыми глазами и фарфоровой кожей. Таланты и образ жизни этого юноши, на девять лет моложе его самого, несомненно, привлекали Яна. Он проводил в Империи столь радикальные изменения, что иногда казалось, будто всё это какой-то эксперимент, ставящий целью узнать, сколь велико может быть влияние одного человека на весь мир. Рано или поздно, он, по всей видимости, станет императором. Не за счёт родословной, а лишь благодаря собственным способностям. И когда это случится, может возникнуть своеобразная политическая система, исторически известная как «свободное имперское правление» — самодержавие без аристократии, но поддерживаемое простыми людьми.

Но если это произойдёт, не превратится ли Галактическая Империя под руководством своего нового императора Райнхарда фон Лоэнграмма, в некое подобие племенного государства? Если граждане совместят амбиции императора со своими собственными идеалами, Союз свободных Планет может столкнуться с нападением фанатично настроенной «народной армии».

В каюте словно бы похолодало. Конечно, его догадки не всегда попадали в цель, но если разбивать их на категории, то плохие предчувствия сбывались куда чаще. Подобное он испытывал и перед битвой при Амритсаре, и перед государственным переворотом Военного Конгресса. Совсем невесело было наблюдать, как все события идут именно в том направлении, которого он опасался.

«Моя жизнь была бы куда проще, родись я в Империи», — подумал Ян однажды. В этом случае он мог бы, не испытывая сомнений, пойти на службу к Райнхарду и с радостью и от всего сердца участвовать в уничтожении дворянской конфедерации и последующими реформами. Но реальность была такова, что он родился и вырос в Союзе и был вынужден безо всякого желания вести войну от имени Трюнихта.

В итоге Ян стал заполнять своё время чтением и игрой в трёхмерные шахматы, так толком и не продвинувшись в литературной деятельности.

Три недели спустя крейсер «Леда II» достиг системы звезды Баалат, в которой вращалась планета Хайнессен. Экипаж начал собираться в комнате отдыха. С Хайнессена транслировались несколько сотен коммерческих каналов, поэтому на военных и гражданских кораблях часто возникала проблема, когда становился возможен неограниченный приём сигнала — команды обычно делились на любителей спорта и музыки.

В кабинете у Яна был отдельный небольшой приёмник. НА первом же канале, который он выбрал, Арон Доумек, политик из фракции Трюнихта, как раз произносил громкую речь в отвратительных тонах:

«…вот почему мы должны защищать свою историю и традиции! Вот почему мы должны не обращать внимания на временные трудности и бедность! Нет иного слова, кроме как «трус», для тех, кто подчёркивает только свои права, не предпринимая никаких усилий, чтобы выполнить свои обязанности перед страной!..»

Для тех, кто находится у власти, нет ничего дешевле, чем жизни остальных. И слова о бедности служили отличной демонстрацией их мыслей, а «временные трудности» наверняка растягивались на века. В любом случае, весь груз ложился на обычных граждан. А политики только и делали, что произносили напыщенные речи, распределяя деньги всех остальных.

Когда Ян больше не смог выдерживать этого, то переключил канал. Вместо надменного лица политика на экране появился молодой юноша, одетый в какой-то непрактичный с виду костюм древнего покроя. Похоже, это была какая-то детская приключенческая программа. Прочие персонажи называли юношу «принцем».