Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 2. Амбиции

И всё же, эта девушка…

Райнхард снова внимательно посмотрел на Хильду и уже открыл рот, чтобы что-то сказать, однако в этот момент за дверью послышался шум, и на пороге появился высокопоставленный офицер с возбуждённым лицом, почти полностью загородив выход своим большим неуклюжим телом.

— Ваше превосходительство! Мятежные дворяне, наконец, начали действовать! — громкий голос офицера подходил к фигуре.

Карл Густав Кемпфф, один из адмиралов, находящихся под началом Райнхарда, а также бывший пилот-истребитель, прославившийся как бесстрашный и умелый командир.

Райнхард вскочил на ноги. Это и была новость, которой он ждал. Глаза Хильды непроизвольно широко раскрылись — теперь в его гибких и изящных движениях появилось что-то хищное.

— Фройляйн Мариендорф, я был несказанно рад познакомиться с вами. Я бы хотел ещё когда-нибудь встретиться. Например, пообедать вместе.

Кемпфф, выходящий из комнаты вслед за Райнхардом, на мгновение бросил на Хильду любопытный взгляд.

Аристократы, выступающие против блока Лоэнграмм — Лихтенладе, собрались на Одине в поместье герцога Брауншвейга в Липпштадтском лесу. Официально, они собрались на аукцион картин древних мастеров, с последующей вечеринкой в саду. Однако в подземном зале собрался «Круг Патриотов», противостоящих тирании маркиза Лоэнграмма и герцога Лихтенладе.

Итогом этой встречи стало то, что впоследствии назвали Липпштадтским Соглашением, а военную организацию дворян, которая была создана по итогам — Коалицией Лордов Липпштадта.

Всего в коалицию вошло 3.740 дворян. Общая сила их регулярных и частных армий насчитывала 25.600.000 солдат.

Главой коалиции стал герцог Отто фон Брауншвейг. Его заместителем — маркиз Вильгельм фон Литтенхайм.

Объединение, собравшее почти четыре тысячи аристократических семейств, нещадно критиковало герцога Лихтенладе и маркиза Лоэнграмма и на возвышенном языке провозгласило, что священный долг по защите династии Гольденбаумов принадлежит «избранным» из высшего, аристократического класса общества.

— С нами божественное покровительство великого Одина, и в триумфе правых не может быть никаких сомнений, — такими словами было изложено заявление.

— Интересно, может ли великий бог Один и вправду быть их покровителем? — с сарказмом произнёс Райнхард, выслушав доклад Кемпффа и оглядывая подчинённых, собравшихся в зале совещаний. Здесь присутствовали Зигфрид Кирхайс, Оберштайн, а также другие талантливые адмиралы, сливки вооружённых сил Империи. — Но если они начинают стонать, взывая к богам о помощи, ещё до начала сражения, даже Один скривится от отвращения. Может, его решение было бы другим, если бы они принесли ему в жертву прекрасную деву, но, насколько я знаю герцога Брауншвейга, он бы наверняка оставил её себе.

Миттермайер, Ройенталь и Биттенфельд рассмеялись.

Вольфганг Миттермайер был не слишком высоким, но крепким и прекрасно сложенным, так что выглядел ловким и быстрым. У него были светлые волосы цвета мёда и живые серые глаза. В том, что касается скоростных тактических манёвров, ему не было равных. В Битве при Амритсаре в прошлом году он преследовал вражеский флот, пытающийся убежать, и двигался так быстро, что авангард его собственного флота смешался с арьергардом врага. С тех пор он носил почётное прозвище: Вольф дер Штурм, Ураганный Волк.

Оскар фон Ройенталь был высоким человеком с тёмными, почти чёрными волосами. Он был довольно красив, но при первой встрече люди в первую очередь обращали внимание на глаза. Из-за генетической случайности, называемой гетерохромией, правый его глаз был карим, а левый — голубым. Он совершил множество подвигов, как при Амритсаре, так и в других битвах, и высоко ценился за его мастерство командующего.

У Фрица Йозефа Биттенфельда были довольно длинные рыжие волосы и светло-карие глаза. Кому-то могло бы показаться, что его узкое лицо не соответствует крупной фигуре. Как тактику ему не хватало гибкости, что сыграло против него при Амритсаре.

Кроме них в число ближайших помощников Райнхарда входили адмиралы Корнелиус Лютц, Август Самуэль Вален, Эрнест Меклингер, Нейхардт Мюллер и Ульрих Кесслер. Каждый из них был в своём роде уникален, и все они были молоды. Вместе они представляли величайшую ценность, имеющуюся у Райнхарда.

К слову, о ценностях. В последнее время поползли слухи, что из-за продолжающейся войны и хаоса при дворе вскоре может начаться финансовый кризис. Но когда Райнхард сказал: «Финансовый кризис будет разрешён одним махом», он говорил не просто так. Помимо имущества императорской семьи оставался ещё один огромный источник дохода: имущество дворян.

Естественно, он намеревался конфисковать всё, что принадлежало герцогу Брауншвейгу и маркизу Литтенхайму. Щадить вставших на их сторону он также не собирался. В отношении же оставшихся он хотел применить новый режим налогов на наследство, налогов на основные фонды и прогрессивное налогообложение. Всё это, по предварительным подсчётам, должно было принести в казну более десяти триллионов рейхсмарок.

Существовала, правда, политическая необходимость обойтись помягче с теми дворянами, которые встанут на его сторону. Если смотреть с этой стороны, то чем больше аристократов будут его врагами, тем лучше.

Выжать дворян досуха было необходимо не только для удовлетворения финансовых потребностей Империи. Среди простолюдинов за пять веков накопилось много враждебности по отношению к тем, кто вёл праздный и распущенный образ жизни и имел огромные состояния, с которых не платил налогов.

Райнхарду нужно было успокоить этот гнев и извлечь из него как можно больше выгоды.

Конечно, он хотел реформировать политику и общество. Но лично для него главным было свержение династии Гольденбаумов. Всё это было бы бесполезно, если бы политические и социальные реформы вдохнули новую жизнь в столь ненавистное ему правление.

«Династия Гольденбаумов, которую основал Рудольф, должна захлебнуться в крови и сгореть в огне правосудия». Такова был священный обет, который он дал ещё ребёнком, когда его любимая сестра Аннерозе была украдена у него отвратительным старым правителем. Это также была клятва, которую он разделил со своим лучшим другом Зигфридом Кирхайсом.

Ойген Рихтер и Карл Брэке считались лидерами группы, известной в разное время как Фракция Реформ и Фракция Цивилизации и Просвещения. Одним из способов, которым они показывали свою позицию, было то, что они добровольно отказались от приставки «фон» в своих фамилиях, хотя оба были дворянами по происхождению.

В начале марта они были вызваны Райнхардом и получили приказ составить чрезвычайно прогрессивный документ, названный «Планом социальной и экономической реконструкции». Прошло около месяца с момента подписания Липпштадтского Соглашения.