Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 2. Амбиции

— Мы никогда не погрязнем в коррупции, — убеждённо сказал другой голос. — У нас есть идеалы. В отличие от них, мы знаем, что такое позор. И мы не станем делать того, что делают нынешние политики. Они откармливают свои толстые животы, произнося прекрасные слова вроде «демократия», потворствуя электорату, чтобы заполучить власть, в то же время заигрывая с капиталистами и пренебрегая нашим священным долгом по свержению тирании Галактической Империи. Мы же далаем лишь то, что диктует нам наше страстное желание возродить основы нашего государства. Мы поднялись на борьбу лишь потому, что у нас не было иного выбора.

Коррупция проистекает из стремления к корысти — а значит, мы никогда не будем ею испорчены.

— Забавно, — сказал Бьюкок. — На мой взгляд, это выглядит как попытка оправдать незаконный захват власти высокими словами вроде «священный долг», восстановление основ» и «страстное желание», — ядовитый язык старого адмирала глубоко погрузился в гордость офицеров, жестоко раня их. Вокруг раздались гневные голоса.

— Адмирал Бьюкок, мы вести себя как джентльмены, насколько это возможно, но я считаю, что последними словами вы вышли за рамки.

— Джентльмены? — саркастический смех Бьюкока разнёсся по комнате. — С тех времён, когда предки людей лазали по деревьям и до сего дня, люди, нарушающие закон и совершающие насилие, никогда не считались джентльменами. Хотя, если вы хотите так называться, то советую, пока власть в ваших руках, найти кого-нибудь, кто написал бы для вас новый словарь.

Ярость офицеров сгустилась в воздухе словно жар. Но Гринхилл взглядом заставил их сдержаться.

— Мы можем говорить целый день, но я не думаю, что мы придём к общей точке зрения. Лишь история рассудит, верным ли было наше решение.

— Быть может, истории нечего будет судить, адмирал Гринхилл.

На этому адмирал Гринхилл, глава Военного Конгресса, отвернулся.

— Отправьте его под арест. Но будьте вежливы.

К этому времени все стратегические пункты Хайнессена уже находились под контролем заговорщиков.

Центр стратегического планирования, Командный центр космической обороны, здание Верховного Совета, Центр межзвёздной связи — всё оказалось в руках повстанцев почти без кровопролития. Даже адмирал Доусон, исполняющий обязанности начальника Центра стратегического планирования, был арестован.

Но одну из главных целей нападения, главу Верховного Совета Иова Трунихта, так и не сумели найти. Считалось, что он сбежал через тайный ход, приготовленный на подобный случай, и ушёл в подполье…

Ян всегда считал, что хорошо понимает, почему люди называют судьбу злобной старой ведьмой.

Но теперь ему казалось, что прежде он зря так думал. Обладай судьба разумом и личностью, то в этот момент он бы закричал ей: «Ну же! Ты ведь никогда не была настолько злой!»

Разумеется, это было невозможно. Судьба — это цепь случайностей, смешанных с волей и действиями бесчисленного числа людей, а не какое-то высшее существо.

Но всё же: сражаться с отцом Фредерики, чтобы защитить власть такого человека, как Трунихт!

Я сбился со счёта, сколько десятков кругов он прошёл по своей каюте. Когда он пришёл в себя, то увидел Юлиана, стоявшего у стены и пристально глядевшего на него. В его тёмно-карих глазах Ян увидел тревогу. Не зная, как помочь своему опекуну, юноша чувствовал себя бессильным.

Но решение о том, что делать дальше, мог принять только Ян, и ни с кем в мире он не мог разделить этого. Тяжело вздохнув, молодой адмирал заставил себя выдавить беззаботную улыбку.

— Юлиан, налей-ка мне стаканчик бренди. И не мог бы ты передать старшим офицерам приказ собраться на совещание через пятнадцать минут?

— Слушаюсь.

— И ещё. Вызови ко мне лейтенанта Гринхилл.

Юноша бегом покинул каюту.

Насколько легче было бы жить, если бы можно было не принимать решения, когда не хочется их принимать. Хотя древние говорили, что когда всё идёт не так, как нам хотелось, это добавляет вкуса к жизни, но в нынешней ситуации всё шло уж слишком не так…

Фредерика Гринхилл появилась спустя две минуты. Выражение её лица было спокойным, но болезненная бледность выдавала истинные чувства.

Яну было проще смириться с нынешней ролью. Потеряв отца в шестнадцать лет, он поступил в Военную академию лишь потому, что только там можно было учиться на историка бесплатно. Солдатом он становиться совершенно не хотел, но признавал, что нынешнее положение — результат его собственного выбора.

Но для Фредерики это было похоже на то, как если бы она была поймана на попытке доказать абсурдность существования богов. Она была вынуждена стать врагом собственного отца. Суровое испытание для двадцатитрёхлетней девушки.

— Старший лейтенант Гринхилл по вашему приказанию явилась.

— О. Выглядите бодро, — сказал Ян, но тут же понял, как глупо это прозвучало.

Фредерика тоже не нашлась, что ответить.

— Мне передали, что вы вызывали меня.

— Да, верно… Я собираю офицеров на новое совещание, поэтому хотел, чтобы вы занялись подготовкой.

Эти слова ошеломили Фредерику.

— Я… я думала, что должна буду сложить с себя обязанности вашего адъютанта… Я пришла сюда, ожидая этого…

— Вы этого хотите? — голос Яна в этот момент был довольно резок.

— Нет, но…

— Если вас не будет рядом, мне придётся тяжко. У меня ужасная память, и я плох в обращении с этими жуткими панелями управления. Я нуждаюсь в компетентном помощнике. Так каков будет ваш ответ?

— Так точно! Я буду исполнять свои обязанности, ваше превосходительство! — на короткое мгновение сквозь деловое выражение её лица Ян смог увидеть радость и слёзы.

— Я ценю это. Займитесь приготовлениями в зале совещаний, — хотя были и другие способы это сформулировать, но ничего лучше Ян придумать не смог.

Выйдя из каюты, он натолкнулся на Шёнкопфа. Бывший имперец отдал честь и улыбнулся своему командиру:

— Похоже, вы не стали увольнять старшего лейтенанта Гринхилл.

— Разумеется. Зачем бы я стал это делать, если никого лучше для этой работы не найти?

— Вы уходите от проблемы, — грубовато ответил Шёнкопф.

— Что вы имеете в виду?

— Ничего, просто… Ну, я задавался вопросом о нескольких вещах… Например, о том, что она думает о вашем превосходительстве. С позиции подчинённого.

— И что же вы обо мне думаете? — спросил Ян, неуклюже пытаясь уйти.

— Хмм, честно говоря, я не знаю. Вы полны противоречий, — Шёнкопф с дружеской улыбкой оглянулся на разочарованное лицо своего командира. — Почему я так говорю? Ну, во-первых, нет другого человека, который бы так ненавидел глупость войны. Но в то же время никого, кто умел бы воевать лучше вас. Разве я не прав?