Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 2. Амбиции

Молодые офицеры, следившие за экраном, вскочили со своих мест, их лица побледнели, многих начало тошнить. Никто не мог обвинить их за это. Все молчали, их взгляды были прикованы к изображению, присланному разведывательным зондом. Только теперь они осознали, что нет ничего столь же сильно попирающего законы Вселенной, чем убийство беззащитных.

— Мы разошлём эти кадры по всей Империи. Даже дети поймут, что справедливость на нашей стороне. Дворяне сами подписали свой смертный приговор, — произнёс Оберштайн своим обычным монотонным голосом. Никто не откликнулся, и он спросил: — Что-то не так, ваше превосходительство?

Выражение лица Райнхарда было мрачным.

— Вы сказали мне отвести глаза… И эта трагедия стала результатом. Теперь уже ничего не поделать, но правда ли не было иного выхода?

— Возможно, был, но я не смог найти его. Как вы сказали, теперь уже ничего не поделать. Мы должны извлечь максимум пользы из этой ситуации.

Райнхард бросил взгляд на своего главного советника. Но было неясно, направлена ли ненависть, кипевшая в его ледяных глазах, на Оберштайна или же на самого себя.

Картины Вестерландской трагедии были разосланы по всем уголкам Империи, вызывая у каждого её жителя возмущение и трепет. Старый режим начал быстро терять популярность, и даже сами дворяне задумывались о том, что сотворил герцог Брауншвейг.

Кирхайс, подчинивший приграничные системы, направился к Гайесбургу, чтобы встретиться с Райнхардом. Увидев эти картины, он тоже почувствовал гнев, направленный на высокородных аристократов. Но как-то потом, в середине полёта, флот Валена захватил шаттл. В нём находился всего один офицер, который рассказал, что вынужден был участвовать в ядерном ударе по Вестерланду, как подчинённый герцога Брауншвейга, но дезертировал на полпути. Это было хорошо и понятно, но от ещё одного, сказанного им, Кирхайс никак не мог отмахнуться. С трудом веря собственным ушам, он стал допрашивать дальше.

— Я повторю это столько раз, сколько понадобится. Несмотря на то, что он был проинформирован о том, что дворяне собираются убить два миллиона жителей планеты Вестерланд, маркиз Лоэнграмм позволил им умереть и сделал это только ради пропаганды.

— Должно быть, всё дело в том, что он не поверил разведке… Есть ли доказательства, что маркиз намеренно позволил жителям Вестерланда умереть?

— Доказательства? — спросил офицер и язвительно рассмеялся. — А разве изображения, которые они рассылают по всей Галактике, не являются достаточным доказательством? Неужто эти кадры, снятые с близкого расстояния, откуда-то из стратосферы планеты, действительно могли быть записаны случайно?

Кирхайс отпустил перебежчика и приказал своим солдатам молчать о произошедшем. Это было невероятно. Он не хотел в это верить. Но возможно ли, что так всё и было?

«Скоро я встречусь с Райнхардом. И когда это случится, я выясню для себя всю правду… И что тогда? — спросил себя Кирхайс. — Конечно, если это всего лишь ложный слух, то всё хорошо. Но что, если это правда?»

У него не было чёткого ответа на этот вопрос.

До сих пор Райнхард и Кирхайс разделяли одинаковое чувство справедливости. Настанет ли день, когда им придётся разойтись, даже если один из них не может жить без другого?..

Борис Конев, молодой независимый торговец с Феззана, не мог скрыть своего угрюмого настроения. Он отважился на риск и провёз группу паломников-терраистов через объятые войной территории, но его заработок оказался настолько скудным, что после того, как он рассчитался с долгами, выдал жалованье экипажу и заплатил за стоянку «Берёзки», оставшихся денег едва хватило бы на покупку десяти квадратных сантиметров корпуса корабля.

— Похоже, вы не в духе, — глубоким голосом произнёс мужчина, стоящий возле стола.

— Нет, это моё обычное выражение, — поспешил объяснить Конев. — Это совершенно не связано со встречей с вашим превосходительством.

Последняя фраза явно была лишней, и Конев сразу же пожалел о ней, но человек, с которым он разговаривал, правитель Феззана Адриан Рубинский, не подал вида, что обратил на это внимание.

— Недавно вы перевозили последователей Церкви Земли, не так ли?

— Да.

— Что вы думаете о них?

— Я мало что о них знаю. Что же касается религии как таковой, то я думаю, что существует ужасное противоречие в самой сути большинства из них. Бедняки верят в справедливого Бога, но, раз существует бедность, значит, Бог несправедлив.

— В этом есть смысл. Значит, вы не верите в Бога?

— Ни капли.

— Вот как…

— Тот, кто придумал фигуру под названием Бог, был величайшим мошенником в истории. Его произведение восхитительно, пусть даже только как бизнес. Разве не правда, что у всех народов, с древнейших времён и до наших дней, самыми богатыми всегда были аристократы, землевладельцы и церковные ордена?

Рубинский с интересом посмотрел на молодого торговца. Под этим взглядом Конев почувствовал себя очень неуютно. Правитель Феззана был представительным мужчиной, недавно разменявшим пятый десяток, но на его голове не было ни волоска. Вполне естественно, что под взглядом этого необычного человека можно было чувствовать себя совсем не так, как, к примеру, под взглядом красивой женщины.

— Довольно интересная точка зрения. Вы сами пришли к этому?

— Нет… — с некоторым сожалением покачал головой Конев. — Хотел бы я, чтобы это было так, но большая часть этой мудрости чужая. Из детства. С тех пор прошло, должно быть, уже шестнадцать или семнадцать лет.

— Хмм…

— Я вырос, путешествуя от звезды к звезде со своим отцом, но как-то раз познакомился с одним мальчиком, живущим такой же жизнью. Он был на два года старше, но мы подружились. Мы провели вместе лишь два-три месяца, пока пути наших отцов снова не разошлись, но он был ребёнком, который много знал и много думал. Всё, что я сказал сейчас, я говорил с его слов, — пояснил Конев.

— Как его звали?

— Ян Вэнли, — произнёс Конев с выражением иллюзиониста, показавшего новый фокус. — Говорят, сейчас он нашёл работу в не слишком почётной военной области, за что свободный человек вроде меня может его лишь пожалеть.

Молодой капитан был несколько разочарован, так как правитель Феззана ничем не показал своего удивления. После нескольких секунд тишины, Рубинский торжественно произнёс:

— Капитан Борис Конев. Правительство Феззана решило возложить на вас важную обязанность.

— А? — Конев моргнул, скорее встревоженный, чем удивлённый. Называемый «Феззанским Чёрным Лисом» в Империи и Союзе, этот человек был буквально набит расчётами и уловками, сжатыми до состояния пыли и помещёнными в его крепкое тело, — так говорили вездесущие слухи. И у Конева не было никаких оснований отрицать их. Скромный торговец вообще не знал, почему правитель планеты вызвал его к себе. Ведь явно не для того, чтобы послушать его воспоминания. Какое дело на него хотят возложить?