Эдуард Поляков - Хищник

Рядом с ней стоял высокий, худой, жилистый парень с жестким взглядом и криво наколотым тигром на плече. Судя по тому, как он обнимал сереброволосую девушку с солидно выдающимся пузиком, парень был никем иным, как ее благоверным.

- Да хоть пальму! Освежителем "морозная свежесть" побрызгать и сойдёт она для нищих. Всяко лучше, чем вот это вот! - он даже не указал, скорее просто махнул в сторону зелёного пластика в разноцветных шарах с блёстками.

Наконец, парень с ребёнком на плечах не выдержал и, развернувшись, метнул новогоднюю игрушку в мужчину, а тот, хоть и находился к молодому парню в пол-оборота, поймал ее даже не повернув головы.

- Этот веник мы сожжем, - безапелляционно произнес мужчина, в голосе которого вдруг прорезалась закаленная сталь. - нарядим другую ёлку, тропическую!

Седой указал на одиноко стоящую на побережье пальму, на вершине которой темнело несколько недозрелых орехов. Парень лишь неопределенно хмыкнул и, отложив игрушки, спустил ребёнка на песок. Девочка хотела было заплакать, но, найдя глазами мужчину с таким же как у неё цветом волос и радужки, улыбнулась, обнажив белые, ещё не до конца вылезшие зубки.

- Я за Ольхой, ей спать пора! - беременная девушка сказала это так, будто кто-то из мужчин не собирался отдавать ей ребёнка.

- Герда, да пожалуйста, - пожал плечами парень, который до этого нянчился с малышкой.

Теперь, когда они стояли лицом друг к другу, в глаза бросалось их сходство черт лица. Он передал годовалую девочку, и девушка с ребенком медленно, двинулись в сторону бунгало, что стояло дальше от побережья.

Старик в гавайских шортах вышел из воды, что-то бормоча себе под нос, и, подхватив коробку с елочными украшениями, двинулся к пальме. Подойдя к ней вплотную, он окинул внушительное дерево взглядом, а затем произошло нечто странное…

Его смуглая от солнца и татуировок кожа поросла серебристым мехом с рисунком из черных пятен, а руки с толстыми, короткими пальцами превратились в кошачьи лапы. Мужчина подхватил коробку подмышку, а затем споро, будто всю жизнь этим занимался, начал карабкаться вверх, не забывая развешивать украшения.

Парень подошел пружинистой походкой к шезлонгам и улегся на них, почему-то свернувшись калачиком. Одна из его рук с ленцой опустилась под шезлонг и извлекла оттуда журнал с прикрепленной на прищепку ручкой и чёрные очки. Парень быстро надвинул их на нос и развернул тонкую бумажную книжицу на странице с сеткой сканвордов.

- До Нового года осталось меньше двух часов, - подметил мужчина с разноцветными глазами.

- Восьмой, это по местному времени, - ответил человек с красными радужками.

- Артем, но это же нонсенс! Какой смысл встречать Новый год по чужому часовому поясу? - мужчина с глазами разных цветов спрашивал это с непосредственностью ребёнка.

Тот, кого только что назвали Артёмом, не успел ответить на вопрос. Вместо него это сделал тяжело дышащий старик в наколках и гавайских шортах.

- Мы всегда встречаем Новый год по Москве. Для нас это не просто праздничная дата окончания одного временного цикла и начало другого. Это семейный праздник! Это запах хвои и мандаринов, это перезвон курантов по телевизору и поздравления всех, даже тех, с кем ты не общался весь этот год. А ещё: это время деда мороза и снегурочки, которые приносят подарки детям, что слушались родителей в течении всего года!

При этих словах в глазах старика проскочили лукавые чертенята. Но тут же исчезли, когда он посмотрел на мужчину с красными глазами. Тот извлек из переносного холодильника запотевшую бутылку пива и блюдце с дольками лайма. Следующие слова старый оборотень произнес уже серьезнее.

- Но самое главное, о чём забыл Артём, в этот праздник не пьют пиво. Только водку или шампанское! На крайний случай вино. Но это на крайний случай! Так что завязывай со своей шипучкой, а я пока схожу за бутылкой.

Артём не стал спорить с другом и убрал обратно бутылку пива, однако, цитрусовые оставил.

- Чего это с Димой? - спросил мужчина болезненного вида, подозрительно смотревший на широкую спину уходящего к бунгало старика.

- Это традиции, - усмехнулся Артем, но поймав непонимающий взгляд собеседника поторопился пояснить. - Ритуалы. Триггеры, если тебе так больше нравится, то, что делали наши родители, когда мы были маленькими. Теперь, когда родителями являемся уже мы, повторяя эти действия, мы как бы переносимся во времени. Восьмой, мне сложно объяснить так, чтобы ты понял…

Собеседник положил бледно худощавую руку на плечо друга.

- Я понял, Артём. Не до конца, но понял. Значит, шампанское, мандарины, та нарезка, которую Алиса называет "крабовым салатом" и "оливье" - это вещи, которые в вашем сознании связанны с детством. Так? - получив утвердительный кивок от Артёма, мужчина продолжил. - а красный костюм с накладной бородой, что Бишкек прячет от вас, это тоже триггер?

После этих слов оба слушателя рассмеялись.

- Так вот что он затеял! Ладно, сделаем вид, что не знаем. Давайте подыграем ему, - предложил Артём.

Если бы кто-то посторонний заглянул в глаза каждого из троицы, то как минимум бы удивился и попросил сфотографироваться. Желтые, с вертикальными зрачками, точно у кошки, у молодого; рубиновые у того, что был постарше и в чьи светлые волосы проникло первое серебро седины. И третий с глазами голубого и зеленого цветов. Увы, из-за болезни он выглядел самым старым, но его молодые глаза перечили первому впечатлению.

Молчание, установившееся на несколько минут, прервал негромкий вопрос парня с желтыми глазами, который коротал время со сканвордом.

- Известный фокусник, Гудини, Коперфильд и Геллер не подходят. Тут две… четыре… семь букв!

- Восьмой! - предложил Артем, чем заслужил короткий смешок от бледного друга, что оторвался от книги.

- По буквам то подходит, но…

- Да я шучу, Кай, - успокоил парня Артём.

Сзади раздался нарочито низкий голос, от которого все трое вздрогнули и повернули головы.

- О чём речь, детишки? - голос принадлежал татуированному старику что напялил синтетическую бороду, в его руке был посох, а за спиной красный мешок.

- Бишкек, блин! Дед Мороз в законе, предупреждать надо! - сокрушился на друга Артём, и добавил уже спокойнее, кивнув на сканворд в руках Кая. - Да вот выясняем имя известного фокусника, - Я вот говорю что это Восьмой.

- Да-а-а... Если бы его фокус с исчезновением вскрылся… - тут кого сначала называли Димой, а теперь Бишкеком оттянул накладную бороду и почесал подбородок. - колется млеа!

- И я о том! - поддержал друга Артём. - признаться, я больше всего боялся что никто не купится на историю про месть акционерам корпорации и каноничного ИИ-антагониста аля СкайНет. Слишком уж это было, как бы сказать, театрально что-ли... Как в азиатских фильмах где очень много экспрессивно кричат, даже в мелодрамах.