Андрей Геращенко - Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира»

— Там освещенный туннель.

— Займите позицию возле входа! Косовский и Мюррей, подгоните свои капсулы! — приказал Шестун.

Когда Косовский и Мюррей поставили свои машины рядом с головной капсулой, Шестун устроил небольшое совещание при помощи видеотелефонов. В туннель решили спускаться группой под командой самого командира, в состав которой вошли Косовский, Мюррей, инженер-связист, врач Ребров, два космонавта и три робота. Для охраны капсулы решили оставить Снегирева, Дашу, двух космонавтов и двух роботов. Но Рыбачук тут же запротестовала:

— Я могу понадобиться вам в туннеле.

— Я не хочу рисковать. Это не женское дело, — нахмурился командир.

— Пойми, Андрей — там вы можете столкнуться с неизвестными излучениями и полями. Только я могу работать с переносным зондом. Кроме того, мы с боевыми роботами. Да и вообще служба на «разведчике» — не женское дело.

— Хорошо, пойдешь с нами! — после некоторого колебания согласился Шестун.

В путь решили отправиться без скафандров — микроплексигласовая пленка успела застыть и надежно закрывала тела, но на всякий случай все были снабжены кислородными масками. Последние пробы атмосферы еще раз подтвердили её соответствие для легких.

Шестун подошел к входу в туннель и заглянул внутрь. Длинный коридор уходил вниз и плавно поворачивал вправо. Андрей хотел отдать приказ начать движение, но, еще раз взглянув в туннель, достигающий в высоту два человеческих роста, поймал себя на мысли, что его что-то беспокоит. Это не было волнением или страхом неуверенного в себе и неопытного человека перед неизвестностью. За многие годы службы в разведке у Шестуна развилась интуиция, которая, порой, помогала лучше, чем все логические умозаключения. Шестун чувствовал какую-то смутную опасность.

— Какой фон излучения? — спросил Шестун у Даши.

— 0,8 бикрона на кубический метр у входа. Довольно странно! Это в десять раз превышает естественный фон Терры! — удивленно ответила Рыбачук.

— До сих пор повышенный бикронный фон присутствовал только там, где существовала высокоразвитая цивилизация. И у меня пока нет оснований думать, что здесь будет по-другому, — медленно произнес Шестун и пристально посмотрел на Косовского.

Игорь понял командира с полуслова и кивнул:

— Мне тоже не нравится этот туннель.

— Всем вернуться к капсулам и одеть скафандры. Кислородные маски разместить во внутренних ранцах. Всем, кроме роботов! — распорядился Андрей, поняв, что Косовский чувствует то же, что и он сам.

После того, как все члены экспедиции повторно облачились в скафандры, Шестун подал сигнал к выступлению. Первыми в туннель, держа наготове излучатели, спустились друг за другом разрушители М1 и М2. Вслед за ними с равными интервалами гуськом шли Ребров, Косовский, Мюррей, Шестун, Рыбачук, инженер-связист и еще два космонавта. Замыкал шествие разрушитель М3. У людей также были излучатели, но пока они стояли на предохранителях.

В разрезе туннель представлял собой чуть вытянутый кверху овал и в диаметре, как оказалось, не превышал трех метров, хотя снаружи показался более широким. Его стены были сделаны из какого-то прочного пластика. На равном расстоянии, метрах в трех одна от другой, на потолке были укреплены ярко излучающие плиты из неизвестного материала, хорошо освещающие туннель. Через некоторое время ход стал несколько забирать влево и Шестун уже не видел не только выхода на поверхность, но и идущих впереди разрушителей. Еще через несколько минут М1 доложил командиру по рации:

— Здесь развилка. Один ход идет влево, а второй — вправо. Второй значительно шире нашего. А тот, что идет влево — такой же. Жду Ваших указаний.

— М1 — занять позицию у левого входа! М2 — у правого. Остальные двигаться за М2, когда он войдет в правый ход! — скомандовал Шестун: — Все время держим связь по рации.

Поравнявшись с М1, стерегущим ход влево, Шестун приказал всем остановиться. Ему не хотелось делить группу на части. Но оставлять открывшийся дополнительный ход неисследованным тоже не входило в его планы. Впрочем, всегда была возможность связаться через бикронные маяки и вновь соединить группу.

Немного поразмышляв, Шестун отправил налево вместе с М1 двух шедших в арьергарде космонавтов и инженера-связиста, назначив его страшим группы.

Через некоторое время все повторилось вновь, лишь с тем отличием, что на этот раз доложил уже М2:

— Снова развилка, командир. Налево такой же ход, как и у нас, а направо — гораздо шире.

— Похоже, мы движемся к центру, — заметил Косовский. — Можешь послать меня влево. Дай пару человек.

— Думаю, что не стоит бесконечно дробить группу: возможно, что здесь целый лабиринт ходов. — возразил Шестун и посмотрел на свой микролокатор, закрепленный на стекле шлема прямо перед его глазами.

Соседняя групп шла рядом параллельным курсом.

— Продолжать движение в прежнем режиме! Возле развилки — не задерживаться! — приказал командир.

Развилки попадались все чаще и вскоре стало ясно, что группа углубляется в целую паутину подземных туннелей. Одни проходы были свободными, другие же — закрыты прочными люками с цифровыми кодами на замках. Потратив немало времени на откупорку одного из таких люков и, убедившись, что там точно такой же ход, Андрей решил двигаться вперед, стараясь идти по самым большим, открытым туннелям. Командиру было уже совершенно ясно, что он зря разделил экспедицию — в этом лабиринте лучше было держаться всем вместе. Вторая группа ушла недалеко, но было хорошо заметно, что она понемногу удалятся, постепенно забирая в сторону.

— Как у вас дела? — спросил Шестун у старшего группы.

— Все по-прежнему, командир. Изредка попадаются люки, но мы их игнорируем, — доложил космонавт.

Нужно было соединить поисковую группу с основной экспедицией. Люди, конечно, могли заблудиться, но разрушители имели внутреннюю лоцманскую плату и могли вернуться назад даже в полной темноте. Но возвращать группу назад, до места их расставания у первой развилки не имело смысла — это было бы слишком долго, во всяком случае Шестун надеялся, что туннели могут сойтись еще раз. Командир приказал старшему группы открывать все люки, ведущие в направлении движения основной экспедиции и вновь приказал своим двигаться вперед.

— Командир, у меня проблема! — доложил идущий впереди М2.

— Слушаю?

— Не работает лоцманская карта.

— И у меня! — вмешался в разговор М3.

— Этого еще не хватало! — насторожился Шестун. — Всем остановиться!

Это было чрезвычайным событием. Разрушители обладали тройной степенью надежности и основные платы должны были работать даже в условиях, приближенных по своим параметрам к ближайшим окрестностям эпицентра ядерного взрыва. Они могли были быть повреждены лишь путем непосредственной деформации молеонового позвоночника робота. Командир запросил М1. У него также не работала лоцманская плата. Шестун уже хотел узнать результаты анализа излучения, но его опередила Даша, сама догадавшаяся провести замеры: