Андрей Геращенко - Паутина Циолковского, или Первая одиссея «Мира»

Шестун выглянул через главный экран наружу — между хвостом и носом был натянут переходный мост с молеоновой сеткой снаружи и металлопластиковой гофрированной трубой внутри. Сам переход мог выдерживать температуру в 6000 К и давление порядка 1000 атмосфер.

— Вижу. Заполняйте переход кислородом и иди ко мне.

— В Пульт?

— Ко мне по стыковочному переходу!

— Как к Вам по переходу?! — удивился Сайнс: — С излучателем?

— Через несколько минут ты окажешься у меня в рубке. Я вижу переход это не двойник, это мы сами! Излучатель можешь взять с собой, но только не используй его.

— Понял, командир. Ну и дела — состыковать собственные нос и корму! Да дома никто в это не поверит! — откликнулся Сайнс и, видимо, насвистывая под нос какую-то песенку, двинулся по переходу.

— Я на месте! — через некоторое время доложил Сайнс.

— Поднимайся наверх! — приказал Шестун: — Только оставь излучатель внизу.

— Все равно с излучателем разрушитель не пропустит! — засмеялся Сайнс.

Створки лифта разошлись в стороны и в ЦПУ вошел не перестающий удивляться Сайнс:

— Неужели я все-таки дома?!

— А как же?! В ином случае ты должен допустить, что строго друг за другом выстроилось бесконечное множество «Миров», в которых находятся наши бесчисленные двойники, — заметили Шестун.

— Уму непостижимо — через хвост выйти в нос корабля! — удивленно сказала Даша.

— Только сейчас мы, наверное, наконец-то по-настоящему можем оценить работу старика Эйнштейна. Понятия «пространство» и «время» и в самом деле слишком относительны. Даже… слишком «слишком», быть может, относительны! подытожил Шестун.

Пояснив Сайнсу все, что с ними произошло, Шестун приказал готовиться к разблокировке. При необходимости Андрей готов был отстыковать и подвергнуть бикронной аннигиляции хвостовой отсек, чтобы получить пространство для маневра, но в итоге этого не потребовалось — «Мир» продолжал по инерции двигаться по четырехмерной горловине в сторону своей Вселенной и, благодаря тому, что кривизна пространства немного снизилась, а сама горловина, напротив, едва заметно расширилась, между хвостом и носом корабля вновь появился зазор. Как ни ничтожно мал он был, но все же экипажу удалось осторожно развернуть корабль перпендикулярно силовым четырехмерным гравитационным кольцам и продолжить путь.

— Есть четкий сигнал маяка! Он немного запаздывает, но все равно уверенно фиксируется! — доложил возбужденный Сайнс. — Кривизна гравитационного поля приближается к критической.

— Вести дальнейшие наблюдения! — приказал Шестун и, повернувшись к Даше, пояснил: — Как только кривизна станет критической, мы покинем зону Фаты Моргана, а это означает, что мы уже без пяти минут дома!

Шестун и Даша прильнули к иллюминатору, чтобы не пропустить момент перехода.

Миражи постепенно тускнели, увеличивались в размерах, а затем медленно, один за другим стали исчезать. Уже нельзя было заметить ничего особенного, лишь приборы фиксировали следы виртуальных двойников «Мира» в радиодиапазоне. Затем, как только корабль преодолел зону критической кривизны гравитационного поля, исчезли и эти последние слабые остатки величественной фантасмагории миражей.

— Фиксирую позывные «Филадельфии»! — радостно закричал Сайнс: — Похоже, что они где-то недалеко от Паутины. Думаю, что они уже нас запеленговали.

— Попытайся активизировать радиосвязь! — приказал Андрей и включил Главный компьютер.

«Мы в кубе 716-215-318. Произвожу точное сканирование окружающего излучения. Сканирование затруднено медной пылью. На расстоянии 0,1 а.е., за внешней границей туманности обнаружен космический корабль. Согласно его позывным — это «Филадельфия». Мы находимся на периферии двойной системы Витязь А — Витязь Б, — бесстрастно доложил компьютер, высветив сообщение прямо на прозрачном пластике главной панели обзора.

— Мы дома, Даша! Почти дома! Мы вернулись! — крикнул Шестун и обнял девушку.

Даша кивнула в ответ и по ее щекам покатились слезы.

— Нам удалось это! Удалось! Поздравляю всех членов экипажа! Мы вернулись! — кричал Шестун, включив общекорабельный канал экстренной связи.

3 февраля 1999 года — 23 февраля 2000 года, г. Витебск