Карен Трэвисс - Republic Commando 1: Огневой контакт

— Для них покидать комплекс не менее опасно, чем для вас.

— Ясно.

— Когда вы распорядились построить этот комплекс, то прописали очень строгие требования по безопасности. Вы сами знаете, что его можно оборонять.

Утан вдруг заинтересовалась голокартой, которая светилась перед ней. На плане были обозначены гидравлические аварийные бронедвери и камеры внутри камер. Были обозначены и системы вентиляции с тройными фильтрами. Комплекс можно было запечатать как бутылку.

— Он не настолько защищен, чтобы не дать никому проникнуть внутрь, — сказала Утан. — Он спроектирован так, чтобы не выпускать ничего наружу.

— Вы говорили, что нановирус летален только для клонов.

Повисла пауза. Таких пауз Хокан не любил. Он ждал. Смотрел на Утан и, к своему разочарованию, впервые за все время увидел, что она нервничает. Он ждал ее ответа. Был готов ждать хоть весь день.

— Будет, — сказала она наконец.

— Вы говорили, что другим организмам может просто стать… как это вы выразились, нехорошо?

— Да.

— Насколько нехорошо? Почему вы прилагаете такие усилия, чтобы вирус не вышел наружу?

— Очень нехорошо.

— Смертельно нехорошо?

— Возможно. В зависимости от того, имеет ли зараженный определенный набор генов…

Хокан испытал редкий миг замешательства. Не потому, что вирус был намного опаснее, чем он думал. Просто ему солгали, а на ложь он инстинктивно отвечал грубой силой. Заколебался он лишь из-за того, что имел дело с женщиной.

Но колебание было недолгим. Он наклонился, схватил ее за элегантный дизайнерский воротничок и резко дернул, приподняв над стулом.

— Никогда не лгите мне, — сказал он.

Они оказались лицом к лицу. Утан дрожала, но смотрела в глаза не мигая.

— Уберите руки.

— Что еще вы от меня скрыли?

— Ничего. Вам ни к чему знать технические детали проекта.

— Это ваш последний шанс признаться, есть ли еще какая-то критически важная информация.

Она покачала головой:

— Нет, больше ничего. Мы столкнулись с определенными трудностями, пытаясь изолировать участки вируса, которые должны атаковать только клонов. Они люди. А у всех человеческих рас большинство генов одинаковы. Даже у вас.

Хокан подержал ее в воздухе еще несколько мгновений, затем отпустил, и она рухнула на стул. Надо было ее пристрелить. Однозначно. Это сделало бы ее сотрудников намного послушнее. Но Утан играла важную роль в проекте. Нет, он не размяк из-за того, что имел дело с женщиной. Мандалорец был в этом уверен.

— Поймите, — сказал он, чувствуя себя все более неуютно. — Получается, мы сидим на оружии, которое способно уничтожить нас так же легко, как и врага. Это ограничивает наши тактические возможности. — Хокан подошел к голокарте и потыкал пальцем в разные архитектурные детали. — Вы уверены, что вирус не просочится в окружающую среду?

Утан глядела не на карту, а на его лицо. Казалось, она его не узнает. Хокан щелкнул пальцами и указал на карту:

— Ну же, доктор. Сосредоточьтесь.

— Вот это… это зона повышенной биозащиты. По понятным причинам непроницаемая. Я думала — может, мы пока укроемся там?

— Я бы предпочел держать вас отдельно от биоматериалов. Вообще, хорошо бы разделить вас и ваших сотрудников. Не люблю хранить все яйца в одной корзине: если противник проникнет в комплекс, он не сможет уничтожить проект одним ударом. Если он ликвидирует одну составляющую, мы все же сможем спасти остальные, будь то материалы или персонал.

— Эти помещения не настолько надежны в плане биозащиты.

— Но они достаточно надежны, чтобы посторонние не смогли туда проникнуть. Опасные материалы пусть остаются в центральной камере повышенной биозащиты.

— Хорошо, — сказала Утан. — Я согласна.

— Так прикажите своим сотрудникам, пусть переезжают.

— Вы думаете, до этого дойдет? До боя?

— Нет, не здесь. Но если и дойдет, то эта тактика дает мне наибольшие шансы на успех.

— По сути, вы готовы сражаться, сидя на бомбе.

— Да. На вашей бомбе. И раз мы сидим на ней оба, вы постараетесь не допустить взрыва, не так ли?

— Я считаю вас опасным и безрассудным человеком.

— А я считаю, что вам сильно повезло — ценность вашей персоны для КНС дает вам относительную неприкасаемость. — Хокан выпрямился. Возможно, она ждала извинений, но он не видел причин извиняться. Биолог, которая ожидала, что задачу можно решить с половиной нужных данных? Разгильдяйство. Непростительное разгильдяйство. — Если нужно, я пришлю дроида, чтобы помог вам.

— Мы сами. Знаю я, как они бережно относятся к хрупким предметам.

Хокан выключил голокарту и вышел в коридор.

Там к нему подошел дроид:

— Капитан Хурати привел пленного и гостя. Он говорит, что нарушил ваш приказ относительно обоих.

Возможно, это повышение по службе не было такой уж хорошей идеей. Но Хурати был смышленый малый. Он доставил их живыми, хотя должен был убить, и это явно было неспроста. Молодой офицер не был буквоедом.

Хокан решил дать Хурати кредит доверия. Когда дроиды перед входом расступились, там уже ждал капитан, а с ним еще двое.

Один был наемник-трандошанин. Он держал в руках характерное орудие своего ремесла — автоматический ЧВЭ-бластер.

Второй вовсе не был незнакомцем. Это был Гута-Ней, бывший лейтенант.

— У меня есть информация, — съежившись, сказал виквай.

— Уж надеюсь, — отозвался Хокан.

Лишившись одной рабочей спины, Девятый оказался перед непростым выбором: что из снаряжения взять с собой? Он разглядывал различные стволы и груды боеприпасов, разложенные на земле, поражаясь тому, сколько всего они приволокли на себе, и ломая голову, что лучше для боя не брать.

— Можно спрятать часть ближе к цели, — сказал Пятый.

— Две ходки — двойной риск.

Атин схватил одно из ударных ружей LJ-50. Он крайне настойчиво выступал за то, чтобы взять их.

— Ну, если штурмовать комплекс, то я бы захватил с собой ударник и матричный ЧВЭ-бластер.

— Не доверяешь республиканским закупкам? — спросил Пятый.

— Когда выбираешь оружие, эстетство ни к чему, — ответил Атин.

— Гляди только не застрянь нигде.

Замечание было верное: с рюкзаком, «дисишкой», насадками для нее и секциями пушки больше места почти ни для чего не оставалось. Девятому не хотелось говорить об этом вслух, но они пытались взять на себя работу для двух отделений. Чем-то нужно было пожертвовать.

— Да ладно, вы же знаете, я могу нести груз, — сказала Этейн. Судя по ее виду, она могла нести только чепуху: оборванная, взъерошенная и бледная, девушка, казалось, была готова свалиться в обморок. — Спросите Дармана.

— Это правда, Дар? — спросил Девятый по внутришлемному комлинку.

Дарман посмотрел на него с наблюдательного пункта на дереве: