Дрю Карпишин - Дарт Бейн 1: Путь разрушения

Бейн только кивнул, стиснув зубы от обжигающей боли, которая расползалась по всей левой стороне тела.

— Ты сдерживаешь себя, — продолжал мастер клинка. — Не используешь Силу. Без нее ты медлителен и предсказуем.

— Я… я буду стараться, учитель.

— Стараться? — Кас'им с презрением отвернулся. — Ты потерял волю к борьбе. Урок окончен.

Поняв, что его прогоняют, Бейн медленно побрел к выходу. Когда он приблизился к лестнице, Кас'им выкрикнул ему в спину последнее напутствие:

— Возвращайся, когда будешь готов принять темную сторону, а не бежать от нее.

Бейн не обернулся: из-за боли и онемения это было невозможно. Но когда он спускался по лестнице, в ушах все еще звучали слова Кас'има, в которых было очень много правды.

Это была не первая тренировка, которую Бейн завалил. И неудачи не ограничивались одним фехтованием. Победив Фохарга, Бейн завоевал и уважение, и престиж. Несколько мастеров вдруг пожелали заниматься с ним индивидуально. Однако, несмотря на дополнительное внимание со стороны учителей, Бейн нисколько не продвинулся вперед. Пожалуй, он даже начал деградировать.

Наконец молодой ученик добрался до своей комнаты, где осторожно опустился на кровать. На время парализованный ядом пелко, он мог разве что отдыхать и медитировать.

Что-то было неладно, но что именно — Бейн даже не представлял. Ум его притупился. Он больше не чувствовал себя живым. Когда он впервые ощутил течение Силы, все его чувства удивительно обострились: мир стал казаться более ярким и реальным. Теперь все стало далеким, приглушенным. Бейн бродил по коридорам Академии словно в трансе.

Он плохо спал, его мучили кошмары. Иногда снился отец в ночь своей смерти. Или бой с Фохаргом. Бывало, что сны сливались в одно жуткое видение: то макурт избивал его в клетушке на Апатросе, то отец лежал бездыханным в дуэльном круге на вершине коррибанского храма. И каждый раз Бейн просыпался от собственного крика, сильно дрожа и весь в поту.

Однако в постоянном ступоре он пребывал не только от недосыпа. Страсть, которая двигала им раньше, ушла. Бушевавший внутри огонь угас, осталась только холодная пустота. А без страсти Бейн не мог призывать мощь темной стороны. Использовать Силу становилось все труднее.

Перемена происходила постепенно и поначалу была едва заметной. Но мало-помалу эффект усиливался. Теперь даже мелкие предметы Бейн поднимал с огромным напряжением. С тренировочным мечом он стал медлителен и неуклюж. Он уже не предсказывал действия противников; ему оставалось только реагировать.

Бейн больше не мог отрицать очевидного: он регрессировал. Ученики, которых он давным-давно обошел, снова подтянулись. Наблюдая за другими, молодой ситх видел, что отстает… а значит, они наверняка тоже это замечали.

Бейн вспомнил слова тви'лека: «Ты потерял волю к борьбе».

Кас'им был прав. Бейн почувствовал, что воля уходит, еще после того первого сна. К несчастью, молодой ситх не имел представления, как вернуть гнев и страсть к состязанию, которые помогли ему молниеносно взлететь на вершину иерархии учеников.

«Возвращайся, когда будешь готов принять темную сторону, а не бежать от нее».

Что-то сдерживало его. В глубине души он сам страшился того, кем стал. Каждый день по нескольку часов Бейн медитировал, концентрируя разум в поисках кипящей, пульсирующей ярости темной стороны, которая была заперта где-то внутри. Но все тщетно. Какая-то холодная вуаль окутала самый центр его естества, и, как молодой ситх ни старался, он не мог эту вуаль сорвать, чтобы добраться до скрытой под ней мощи.

А время было на исходе. Пока что никто не осмеливался бросить ему вызов в дуэльном круге: смерть Фохарга была еще свежа в памяти. Ужасная кончина макурта внушила другим ученикам достаточный страх, чтобы Бейна начали сторониться. Но он знал, что скоро его бояться перестанут. Его силы таяли вместе с уверенностью в себе, а неудачи становились все более явными. Скоро это станет понятно не только ему, но и всем остальным.

В первые дни после смерти Фохарга единственным реальным соперником Бейна был Сирак. Теперь опасность представлял каждый ученик на Коррибане. Безнадежность ситуации жестоко терзала Бейна. От бессильной ярости ему хотелось выть и царапать ногтями каменные стены. Однако, несмотря на все свое отчаяние, он не мог вызвать в себе страсть, питавшую темную сторону.

Скоро в дуэльный круг выйдет соперник и бросит ему вызов, зная, что победит без особого труда. И Бейн ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это.

Повелитель Каан мерил шагами палубу «Заката», который вращался на орбите промышленной планеты Брентаал-4. Флот ситхов оккупировал сектор Бормеа — область пространства, где пересекались Перлемианский и Хайдианский торговые пути. Теперь Братство Тьмы контролировало две самые важные гиперпространственные трассы, ведущие к Центральным мирам. Флот ситхов наступал, сопротивление Республики таяло.

Но все же, несмотря на недавнюю победу, Каан чувствовал какой-то подвох. По сути, завоевание сектора Бормеа оказалось даже чересчур легким. Планеты Корулаг, Чандрила и Брентаал пали одна за другой, их защитники оказали только символическое сопротивление и быстро отступили перед надвигающейся ордой.

Среди противостоявших им сил Республики темный повелитель почувствовал всего нескольких джедаев. Это был не первый случай, когда сторонники света практически не участвовали в решающих боях: при Беспине, Салласте и Таанабе Каан ожидал встретить флот во главе с мастером Хотом — единственным республиканским командующим, который, похоже, умел побеждать ситхов. Но генерал Хот — несмотря на грозную репутацию, завоеванную в начале войны, — так и не явился.

Каан сперва заподозрил ловушку, какой-то коварный план Хота, задумавшего поймать и уничтожить заклятого врага. Но если это и была западня, то она так и не захлопнулась. Ситхи нажимали со всех сторон — они уже подбирались к самому Корусанту. А джедаи практически испарились. Неужели покинули Республику в самый трудный час?

Следовало бы радоваться. Без джедаев война, по сути, была окончена. Республика падет за считаные месяцы, и власть перейдет к ситхам. Но куда подевались джедаи? Каану это не нравилось. Странное сообщение, которое несколько часов назад прислал Копеж, только усилило его тревогу. Тви'лек направлялся к «Закату», спеша доставить срочную новость о Руусане — новость, которую он не пожелал передавать по обычным каналам. Столь важную, что он счел необходимым доставить ее лично.

— Повелитель Каан, в ангаре «Заката» сел перехватчик, — доложили с мостика.

Каану не терпелось выслушать Копежа, но он поборол желание броситься в ангар навстречу тви'леку. Темный повелитель чувствовал, что произошло что-то очень скверное, и было важно сохранять спокойствие и невозмутимость в присутствии солдат. Но терпение не относилось к типичным достоинствам повелителей ситхов, вот Каан и расхаживал по палубе в ожидании тви'лека и его зловещего донесения.