Александр Оськин - Яркая жизнь Содружества в кошмарах [СИ]

- Желаете ли вы поговорить об этом, или мы будем спасать человека?

Несмотря ни на что, я не хотел смерти этого разумного.

Да, он был чертовым рабовладельцем.

Но это, был мой рабовладелец и мой кошмар. Мне бы не понравилось быть рабом в реальной жизни, но и гибели этого человека я не хотел. После того как я был назначен надзирать за двумя очаровательными рабынями я особенно остро понимал, что жизнь рабовладельца не такая уж и сладкая.

Следующим эпизодом моего сна была демонстрация мне того, что получилось из нашего мужественного капитана. Вы когда-нибудь читали книгу Беляева 'Голова профессора Доуэля'? Там очень хорошо описана вполне возможная технология. По крайней мере, мужественная голова, возвышающаяся над верхней половиной легкобронированного скафандра аграфского производства, была похожа. Глаза свидетельствовали о полной разумности этого огрызка, разочарованного отсутствием возможности произнести хотя бы одно слово. К тому же в этой части разумного отсутствовало такое средство общение, как нейросеть и искин гарантировал невозможность установить какое-нибудь прогрессивное устройство этого типа в ближайшее время. Из-за практически полного отсутствия шеи, рабский ошейник, который был одет ранее на шее капитана не смог занять полагающееся ему место, и был мне торжественно вручен с наказом от него избавиться. Капитан ожидаемо промолчал, и мне пришлось прогуляться до утилизатора. Попутно пришлось решить вопрос с тем браслетом, который до этого болтался на руке капитана. С учетом отсутствия у владельца браслета конечностей, мне пришлось временно поместить этот артефакт у себя на руке.

Зато совершенно неожиданно мне понравились подобные отношения с моим собственником. А что, не кричит, не наказывает, только глядит преданными глазами. Еще бы вспомнить, когда он последний раз попытался меня наказать. Так что я постарался выяснить у искина, когда можно будет вырастить из этого недоразумения, полноценного капитана с рабочей нейросетью и туловищем. Судя по тому, что искин судна явно присвистнул, получалось, что лучше и не начинать.

После ужаса нападения на наш корабль оставлять сцепку судов без присмотра было страшновато, но девочки начали хлюпать носами и заняли еще две свободные медицинские капсулы, а свояк также покинул меня, указав на то, что с отключенной и заблокированной сетью он не справится даже с каким-нибудь простеньким визором. Искин позволил мне гостевой допуск к обзорному радиолокатору, сканеру и камерам внешнего обзора. Медкапсула вывела на дисплей проверку нейросети, начав попытку разблокировать этот нужный в будущем предмет, и Саша заснул в последней свободной капсуле. А я, из-за отсутствия иных собеседников был вынужден в рубке выслушивать все новые и новые подробности, которые вываливал на меня не менее сумасшедший, чем его хозяин, искин.

Еще бы, начнем мы с того, что искин был живой. То есть он создавался из живого разумного, прекрасно понимающего смысл всего, что с ним сделали. Конечно же, об этом не забывали, и в его программах была где-то зашита защита от измены, так что, по идее он должен был ненавидеть нас за смерть хозяина. И вот тут начинались мелкие нюансы, в которых и прячется одна темная сверхестественная сущность. Ведь сам разумный не испытывал никакой благодарности к тем, кто создал его из разумного существа.

- Поэтому то, что мы не стали глумиться над телом побежденного, а доставили его на корабль...

- На единственном доступном для нас в условиях разгрома транспорте...

- Для помещения в реаниматор...

- Мы не царапали стены корабля...

- Не пытались повредить имеющегося на борту оборудования...

- Ничего не сделали с рабыней, которую приписал к экипажу корабля текущий хозяин... хотя могли бы уничтожить единственное разумное существо на борту, которое не давало возможности искину направить судно в ближайшую звезду для уничтожения.

И это было поставлено нам в заслугу?

Я поперхнулся напитком, который заказал в пищевом синтезаторе, и решил промолчать, что мы просто не знали порядка снятия скафандра отсутствующего в наших учебных базах и попытались таким образом избавить аграфа от лишней одежды. В одной из баз говорилось, что при помещении в капсулу разумного, одетого в одежду, капсула самостоятельно переводит его в состояние необходимое для лечения. А поскольку по окончании лечения пациент выходит из этого агрегата в костюме Адама и Евы, то дальше легко можно понять ход наших мыслей.

Искин перечислил еще несколько важных с его точки зрения моментов, подтверждающих его теорию о нашем благородстве, и закончил свое выступление неожиданной для меня просьбой. Поскольку вступили в противоречие команды приоритета, залитые в базовую программу, наподобие сохранения жизни любому разумному, прописанному в судовой роли и находящемуся на борту и более поздние команды от последнего погибшего капитана корабля, этот разумный попросил нас помочь ему проводить тело своего хозяина в последний путь.

- Наверное, чтобы быть полностью уверенным, что это 'воплощение зла' больше не оживет... - подумал я между двумя глотками понравившегося мне напитка.

Сумасшествие заразно! Я совершенно определенно могу это утверждать.

Несмотря на всю свою мудрость, аграф допустил одну единственную ошибку. Он забыл, что приоритетной командой в искинах содружества, является сохранение жизни разумного. Более того он внес находящуюся в медкапсуле аграфку в перечень семейного имущества, признав ее своей рабыней. И теперь искин решал нелегкую задачу выбора между исполнением последней воли капитана, который требовал от искина полного уничтожения всей информации по его исследованиям и тем фактом, что для этого придется уничтожить разумного, числящегося судовым имуществом. Чистая шизофрения с раздвоением электронной личности. Хотя базовые принципы пока что побеждали, видимо за столько лет своего существования разумный заключенный в искин нашел какие-то возможности противостоять воздействия рабских имплантантов.

Приоритетными программами для этого искина, заложенными еще предыдущим владельцем семейного кораблика было сохранение имущества семьи и поддержание жизни членам семьи. Почему столь подозрительный аграф не вносил изменения в базовые основы программ искина семейного корабля, теперь спросить было не у кого, а вот принимать решение надо было быстро.

С одной стороны, корабли аграфов всегда на один два класса превосходили имеющихся противников. А с другой стороны, самым страшным оружием именно этой мирной яхты являлся собственно владелец корабля, который мог легко, дистанционно выводить из строя всю имеющуюся у противника на борту электронику. Небольшие орудия противометеоритной защиты не могли даже поцарапать броню большинства военных судов использующихся во фронтире и потому за вооружение не считались. К тому же семейное судно создавалось по совершенно иным принципам и практически не имело общих стандартов с оборудованием других стран содружества. Даже я имел возможность общаться с искином только потому, что данный нейрокоммуникатор был также аграфским и имел некоторые совместимые протоколы подключения.