Айзек Азимов - Счастливчик Старр

— Тогда почему он нуждается в скафандре? — спросил Лаки,

— Я не знаю,— глаза Майндза горели беспокойной одержимостью,— но это нечто, не поддающееся объяснению. Доктор Певе-рал не стал отправлять экспедицию для тщательного исследования. Он сказал, что мы недостаточно оснащены для этого.

— Вы рассказали ему то же, что и нам.

— Он думает, что я сумасшедший. Я в этом уверен. Он думает, что я видел отблески, и в моем воображении из них сложилась фигура человека. Но это не так, Старр!

— Вы что-нибудь докладывали об этом Совету Науки? — спросил Лаки.

— Как я могу? Доктор Певерал не разрешил мне. Уртейл скажет, что я сумасшедший, и они поверят ему, а не мне Кто же поверит мне?

— Я,— сказал Лаки.

Майндз вздрогнул и откинулся на постели. Его руки взметнулись в сторону, будто готовясь схватить что-то, и снова упали. Надтреснутым голосом он проговорил:

— Значит, вы расследуете это?

— Да,— пообещал Лаки.— Я сделаю это своим методом.

Вечером все уже собрались на торжественный ужин, когда пришли Лаки и Бигман. Несмотря на гул приветствий, поднявшийся, как только они вошли, было нетрудно заметить, что не все собравшиеся рады прибытию новых людей.

Доктор Певерал сидел во главе стола. Его тонкие губы были сжаты, впалые щеки дрожали, было заметно, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не потерять самообладание. Слева, откинувшись на спинку кресла, сидел Уртейл. Его толстые пальцы изящно поигрывали ножкой бокала. Ближе к концу стола сидел Скотт Майндз. Болезненно бледный и усталый, он сердито и одновременно расстроенно уставился на Уртейла. Рядом с ним был доктор Гардома, выглядевший озабоченным и задумчивым, чувствовалось, что он готов вмешаться, если Майндз потеряет над собой контроль. Остальные места, за исключением двух пустых справа от доктора Певерала, были заняты старшими сотрудниками Обсерватории. Хенли Кук, заместитель доктора Певерала, потянулся всем своим длинным сухим телом навстречу вошедшим и пожал руку Лаки. Лаки и Бигман заняли свои места. Тут же был подан салат. Почти сразу же, перекрывая своим резким голосом беседу, Уртейл произнес:

— Мы как раз перед вашим приходом интересовались, обещает ли Майндз не рассказывать о великих чудесах, которые у него заготовлены для Земли, чтобы оправдать результаты экспериментов.

— Ничего подобного,—огрызнулся Майндз. - Если ты нс против, я сразу и начну рассказывать.

— О, продолжай, Скотт,— ответил Уртейл, широко улыбаясь.— Ну, а потом послушаем, что скажу я.

Рука Гардомы как бы случайно опустилась на плечи Майндза. Молодой инженер подавил вспышку негодования и ничего не ответил.

— Сейчас я предупрежу тебя, Старр,— продолжал Уртейл.— Информация пойдет тебе на пользу... Она...

— Я знаю кое-что об экспериментах,— прервал его Лаки.— И думаю, возможны грандиозные результаты.

Уртейл нахмурился.

— Это так. Мне приятно, что ты оптимист. Бедняга Майндз не может даже провести экспериментальную работу как пилот. В конце концов он сам признается в этом, не гак ли, Скотт?

Майндз было приподнялся, но рука Гардомы снова опустилась на его плечо. Бигман переводил свой взгляд с одного говорящего на другого, подолгу смотрел на Уртейла. Но тот молчал. На какое-то время за столом стало тихо, и доктор Певерал отчаянно пытался перевести беседу в более безопасное русло. Вначале ему это удавалось, но затем Уртейл, наколов последний кусок ростбифа на вилку, наклонился к Лаки.

— Так вы прилетели для того, чтобы обеспечить продолжение проекта Майндза. Не так ли?

— Я думаю, что так.

— Ты так считаешь, являясь членом Совета Науки. Но что, если я скажу тебе, что результаты экспериментов здесь все дутые. Эти эксперименты могли бы пройти на Земле в сто раз дешевле, если бы только Совет Науки был хоть чуточку заинтересован в том, чтобы сохранить деньги налогоплательщиков. Что бы ты сказал, если бы я доказал тебе все это?

— То же, что я сказал бы, если бы ты мне ничего не доказывал,— спокойно парировал Лаки.— Я бы сказал: «М-р Уртейл, дело в том, что вы лжете. Это ваш величайший талант, и я верю, что вы наслаждаетесь им».

Все присутствующие мгновенно прекратили разговор и воцарилась гробовая тишина. Даже Уртейл замолк. Его глаза широко открылись, а толстые щеки, казалось, внезапно отвисли. Через мгновение он с неожиданной яростью рванулся прямо через доктора Певерала и с силой ударил правой рукой чуть ли не по тарелке Лаки.

— Нет, многоуважаемый Лаки,— зарычал он.

Прошла доля секунды, и рядом с ним оказался Бигман. Никто за столом не заметил, как это произошло. Так, атакуя, делает свой бросок кобра. Злое урчание Уртейла заглушил крик ужаса. И была на это причина. Непонятно откуда взявшись, из руки Уртейла, только что стукнувшей по столу, торчал резной самодельный нож.

Доктор Певерал от неожиданности чуть не свалился с кресла, и у всех, кроме Бигмана, вырвалось невольное восклицание. Даже Лаки выглядел растерянным.. Только Бигман был спокоен. Больше того, в лице его светилось наслаждение, было написано полное удовлетворение.

— Раздвинь пальцы, ты, чан с постным маслом. Раздвинь их и уползи обратно на свое место.

Уртейл, ничего не понимая, уставился на Бигмана, а затем очень медленно разжал пальцы. Его рука не была повреждена. Нож дрожал над поверхностью стола. Виднелся только дюйм его лезвия. Почти весь он вошел в стол, проскользнув между указательным и большим пальцами руки Уртейла. Тот одернул руку, будто ее неожиданно охватило пламя.

Бигман с мстительным чувством сказал:

— В следующий раз, если ты протянешь руку к Лаки или ко мне, грязный подонок, я отрублю ее. Что ты скажешь на это? Только большая просьба: если надумаешь что-то сказать,— говори вежливо.

Он выдернул нож и убрал его в малозаметную кобуру на своем поясе.

Слегка нахмурившись, Лаки произнес;

— Я не знал, что мой друг вооружен. Я думаю, он просит прощения за испорченный ужин, но, надеюсь, и м-р Уртейл примет к сведению то, что произошло.

За столом рассмеялись. По лицу Майндза тоже скользнула натянутая улыбка. Уртейл переводил свой горящий взгляд с лица на лицо.

— Я не забуду этого издевательства,— сказал он. Мне ясно, что против сенатора замышляется заговор, и он узнает об этом. А пока я останусь здесь.

Понемногу разговор стал общим. Лаки обратился к доктору Певералу:

— Знаете, сэр, а я вас где-то встречал, мне ваше лицо давно знакомо.

— Да ну? — улыбнулся астроном.— А я вас, вроде, вижу впервые.

— Вы были когда-нибудь на Церере?

— Церере? — астроном взглянул на Лаки с некоторым удивлением. Он, очевидно, еще не пришел в себя после эпизода с ножом.— Там крупнейшая во всей Солнечной системе обсерватория. Я работал там еще в молодости и даже сейчас посещаю ее.