Айзек Азимов - Счастливчик Старр

— Ничего не бойся, Космический патрульный!

Он только подумал об этом, как уже понял, что надо делать. Одна рука его шарила в кармане, другую он поднес к дыхательному аппарату. Когда он поднял его с лица, новый порыв пыли раздражающе обжег его. У него возникло желание чихнуть, но кое-как он сдержался. Невольный вдох наполнил бы его легкие пылью. Только этого одного, не говоря об отравлении воздушной пылью, может оказаться достаточным... Но он уже подносил к лицу полоску, которую достал из кармана, и она сама обвилась вокруг его глаз и носа, а затем поверх нее Дэвид вновь надел дыхательный аппарат. Наконец он позволил себе чихнуть. Затем втянул в легкие инертные газы, но уже без пыли. И тут же принялся глубоко дышать, стараясь вдохнуть как можно больше чистого кислорода, выдыхая из себя пыль. Постепенно, когда слезы вымыли пыль из глаз, а новой пыли уже не было, он смог видеть. Все его тело было словно в тумане, похожем на дым, от защитного силового поля, окружавшего его, и он знал, что верхняя часть головы просто не видна в ослепительном сиянии. Молекулы воздуха спокойно проникали сквозь силовое поле, а мельчайшие частицы пыли уже задерживались. Дэвид видел, как это происходило. Каждая частица пыли ударялась в силовое поле, останавливаясь, и энергия ее движения превращалась в свет, так что в этом месте, где она пыталась проникнуть внутрь, сверкала искорка. Дэвид увидел, что все его тело окружено океаном искорок, жмущихся одна к другой и светящих ярче марсианского солнца, красного и туманного в этой пыли и оставляющего поверхность планеты в полутьме. Дэвид стал бить по одежде. Появилось облако пыли, слишком тонкое, чтобы его можно было различить, даже если бы туманность силового поля и не затемняла бы зрение. Пыль выходила наружу, но вернуться уже не могла. Постепенно он очистился почти совершенно. С сомнением поглядел он на скуттер и попытался завести мотор. Как он и ожидал, раздался лишь короткий ворчащий звук — моторы скуттеров не защищались герметическими кожухами, как у пескомобилей. Ему придется идти пешком. Эта мысль не особенно его пугала. Купол фермы был не больше, чем в двух милях, а кислорода у него достаточно — баллоны были полными. Марсиане позаботились об этом,прежде чем послать его на поверхность планеты. Ему показалось, что он понял их. Они действительно знали, что скоро начнется песчаная буря. Может быть, они даже могли вызвать ее. Было бы странным, если бы они с их колоссальным опытом и знаниями марсианской погоды, с их высокоразвитой наукой, не изучили в доскональности природу и причины возникновения бурь. Но,послав его, они прекрасно знали, что надежнейшая защита от этой бури находится у него в кармане. Они не предупредили его о готовящемся испытании, о том, что он может воспользоваться защитой: если он человек, заслуживающий такого дара, как защитное силовое поле, тогда он должен догадаться обо всем сам, если же нет, то не достоин дара. Дэвид хмуро улыбнулся, морщась от прикосновения одежды к воспаленной коже, и пошел по марсианской пустыне. Марсиане были холодны и не высказывали никаких эмоций, подвергая его жизнь риску, но он опять хорошо понимал их. Он действовал достаточно решительно, чтобы спасти себя, но ему следовало подумать о маске значительно раньше. Силовое поле, окружающее его, помогало ему идти. Он заметил, что оно покрывало и подошвы его сапог, так что они не касались марсианской почвы, а ступали примерно на дюйм от нее. Это делало его шаг более упругим, как будто он шел на стальных пружинах. Так как тяготение на Марсе было небольшим, это позволяло ему покрывать расстояние огромными прыжками. Он торопился. Более чем когда-нибудь в жизни он чувствовал сейчас необходимость принять горячую ванну. К тому времени, как Дэвид дошел до одной из наружных камер купола, буря пошла на убыль и огненные вспышки пыли на его силовом поле постепенно превратились в отдельные искорки. Теперь он уже мог с безопасностью снять маску с глаз. Камера открылась, пропуская его. На него смотрели непонимающими взглядами, потом раздались крики, и фармбои, находящиеся на дежурстве, окружили его со всех сторон.

— Великий Юпитер, да это Вильямс!

— Где ты был?

— Что случилось!

И сквозь общие крики, суматоху, раздался резкий пронзительный голос:

— Как тебе удалось пройти в песчаную бурю?

Вопрос этот дошел до всех и на некоторое время наступила тишина.

Кто-то произнес:

— Посмотрите на его лицо. Оно словно помидор.

Это было преувеличением, но и этого было вполне достаточно, чтобы произвести впечатление на окружающих. Чьи-то руки дергали его за воротник, туго застегнутый от марсианского холода. Его усадили и послали за Хензом, прибывшим через десять минут. Он спрыгнул со скуттера, на его лице были злость и раздражение. Он явно не испытывал никакого облегчения оттого, что один из его подчиненных не умер, а вернулся обратно. Резким лающим голосом он бросил:

— Что такое произошло, Вильямс?

Дэвид поднял на него глаза и спокойно ответил:

— Я заблудился.

— Вот как. Теперь это так называется? Ты отсутствовал два дня просто потому, что ты заблудился. Как тебе это удалось?

— Я решил немного прогуляться и зашел слишком далеко.

— Ты что, решил немного подышать свежим воздухом и поэтому отсутствовал две марсианские ночи? И ты хочешь, чтобы я этому поверил?

— А разве не хватает одного пескомобиля?

В разговор вмешался один из фармбоев, видя, что Хенз покраснел от злости.

— Он совершенно вымотан, мистер Хенз. Он был в пустыне в песчаную бурю.

Хенз бросил на говорящего взгляд:

— Не валяйте дурака, если бы он попал в песчаную бурю, он не сидел бы здесь живой.

— Я и сам это знаю,— ответил фармбой,— но посмотрите на его лицо.

Хенз посмотрел. Краснота лица и шеи Дэвида были достаточно ярким свидетельством, против которого было трудно возразить.

— Ты попал в бурю?— спросил он уже несколько иным тоном.

— Боюсь, что да,— ответил Дэвид.

— Как тебе удалось выбраться?

— Я встретился с человеком,— сказал Дэвид.— С человеком, окутанным дымом и светом. Пыль совершенно не мешала ему, он просто не обращал на нее внимания. Он назвал себя Космическим патрульным.

Люди придвинулись ближе, образовав полукруг. Хенз с бешенством повернулся к ним, лицо его было искажено.

— Убирайтесь отсюда все!— закричал он.— Работать! А ты, Джонтиль, пригони сюда пескомобиль.

Прошло не менее часа, прежде чем удалось залезть в горячую ванну, о которой мечтал Дэвид. Хенз не разрешил ни одному человеку приближаться к нему. Вновь и вновь мерил шагами он пол своей конторы, останавливаясь внезапно посредине ее и с требовательной яростью спрашивал у Дэвида: