Айзек Азимов - Счастливчик Старр

— ^Протяните руки,— приказал Хенз.

Дэвид повиновался без единого слова. Один из пипионов дважды обмотал его кисти. Закис со зверским выражением лица изо всех сил затянул его, потом вытащил небольшой стерженек, с помощью которого произошло молекулярное перераспределение, от которого пластик затвердел. Выделившаяся энергия сильно нагрела его руки. Второй липион был обмотан вокруг ног. Дэвид спокойно уселся на кровать. В одной руке он все еще держал свою маску. Слова Мак-мана о Совете означали, что он ненадолго останется связанным. Тем не менее он не хотел, чтобы события форсировались. Он вновь спросил:

— Так при чем здесь Совет?

Но вопрос можно было уже и не задавать. Снаружи раздался какой-то вопль и в дверь с криком ворвался человек.

— Где Вильямс?

Конечно же это был Бигман, кипучий как сама жизнь. Ему было на все наплевать, он ни на кого не обращал внимания, кроме сидящего Дэвида.

— Я не знал, что ты угодил в песчаную бурю, пока не попал под купол. Святая Церера, как же ты не изжарился? Как тебе удалось? я...

И тут он заметил, в каком положении был Дэвид, и в бешенстве-повернулся.

— Великий Космос! Кто его заковал таким образом?

Хенз только сейчас оправился от изумления. Одной рукой он быстро схватил Бигмана за воротник и,сильно перекрутив его, оторвал малыша от земли.

— Я сказал тебе, что произойдет, мерзавец, если я поймаю тебя здесь еще раз!

Бигман заорал:

— Отпусти меня, ты, шут гороховый! Я имею полное право быть здесь. Я даю тебе на размышление ровно полторы секунды, или тебе придется отвечать перед Советом Науки.

Макман вмешался, не выдержав:

— Ради самого Марса, отпусти его.

Хенз выпустил воротник.

— Убирайся отсюда!

— Еще чего. Я — аккредитованный представитель Совета. Я прибыл сюда с доктором Силверсом. Спроси его.—Он кивнул головой на высокого седого старика, стоящего в дверях. Его седые волосы отливали серебром, усы были того же цвета.

— Прошу прощенья,— сказал доктор Силверс.— Я предпочел бы принять руководство на себя. Правительство Международного Города объявило состояние государственной опасности, и с настоящего времени все фермы находятся под контролем Совета Науки. Под мое начало поручены фермы Макмана.

— Этого я и ожидал,— упавшим голосом сказал Макман.

— Снимите пипионы с этого человека,— приказал доктор Силверс.

Хенз поднял голову.

— Он опасен.

— Я беру на себя всю ответственность.

Бигман подпрыгнул и щелкнул каблуками.

— Ну, Хенз, пошевеливайся.

Хенз побледнел от злости, но не произнес ни слова.

Прошли три часа и д-р Силверс вновь встретился с Макманом и Хензом. Он посмотрел на них.

— Мне надо проверить продукцию фермы за последние три месяца. Я хочу повидаться с вашим доктором Бенсоном, чтобы узнать у него, достиг ли он хоть каких-нибудь успехов в. деле об отравлении пищей. У нас всего шесть недель, чтобы разрешить этот вопрос, и ни дня больше.

— Шесть недель!—взорвался Хенз.

— Вы хотите сказать—один день!

— Нет, сэр. Если мы не найдем ответ до истечения срока ультиматума, весь экспорт пищи с Марса будет приостановлен. Мы не собираемся сдаться до тех пор, пока не будет использован даже самый последний шанс. Клянусь Космосом!—вскричал Хенз.— Земля будет голодать.

— На шесть недель,— хмуро ответил д-р Силверс,— запасов пищи хватит, если ввести ограничения.

— Возникнут паника и волнения,— сказал Хенз.

— Верно,— все так же хмуро ответил Силверс.— Это будет достаточно неприятно.

— Вы разорите синдикат ферм,— простонал Макман.

— Он в любом случае будет разорен. Я желаю видеть доктора Бенсона не позднее сегодняшнего вечера. Завтра в полдень мы вчетвером начнем совещание, одновременно, если ничего не произойдет на Диарее или в лунных лабораториях, где тоже занимаются этим вопросом, эмбарго вступит в силу и будет назначена всемарсианская конференция членов синдиката.

— Для чего?— спросил Хенз.

— Есть причина предполагать, что, кто бы ни скрывался за этим сумасшедшим преступлением, они должны быть тесно связаны с марсианскими фермами. Слишком уж много они знают о фермах, о том, что на них происходит. Так что к другому выводу прийти просто невозможно.

— А что с Вильямсом?

— Я допросил его. Он уперся и утверждает, что рассказал чистую правду, во что, я с вами согласен, трудно поверить — уж слиш-. ком это все невероятно. Я отослал его в город, где он будет допрошен еще раз. Если необходимо, то под гипнозом.

Вспыхнул сигнал вызова над входной дверью.

Д-р Силверс оглянулся.

— Откройте дверь, мистер Макман,— сказал он.

Макман повиновался, как будто он не был владельцем самых больших ферм на Марсе, а следовательно и самым богатым и могущественным человеком во всей солнечной системе.

Вошел Бигман и вызывающе посмотрел на Хенза.

— Вильямс отправлен на пескомобиле под охраной в город,— сказал он.

— Хорошо,— ответил Силверс, поджав тонкие губы.

Примерно в миле от купола фермы пескомобиль остановился и из него вышел Дэвид Старр. Он помахал рукой водителю, который наклонился вперед и сказал:

— Не забудьте! Выходная камера номер 71 Там будет стоять наш человек, который вас впустит.

Дэвид улыбнулся и кивнул. Он смотрел, как пескомобиль продолжил свой путь к городу, потом повернулся и пешком направился обратно к куполу. Люди Совета Науки, естественно,выполнили его просьбу. Они помогли ему, по его желанию, уехать открыто, а вернуться тайком. Но ни один из них, даже д-р Силверс, не знал истинной цели этой просьбы. Теперь в его руках были все нити головоломки, но ему требовались еще вещественные доказательства.

Хенз вошел в спальню, ни на что не обращая внимания, частично из-за усталости, частично из-за злости. Усталость была объяснимой — уже было около трех часов ночи. Он практически не спал последние три дня, а если говорить о нервном напряжении, то оно не отпускало его все последние шесть месяцев. Тем не менее он счел необходимым присутствовать при разговоре д-ра Силверса с Бенсоном. Д-ру Силверсу это явно не понравилось, и это тоже частично разозлило Хенза. Силверс! Старый дурак, прибывший из города и возомнивший, что разрешит проблему за сутки, тогда как вся наука Земли и Марса не в состоянии была сделать этого в течение многих месяцев. Хенз был зол и на Макмана, который вдруг стал мягким, как смазанные жиром сапоги, и вел себя чуть ли не как лакей перед этим болваном. Макман! Две недели тому назад имя его было почти легендой. Он считался самым жестоким владельцем самой жестокой фермы на Марсе. Зол он был также и на Бенсона, за вмешательство последнего в планы Хенза покончить с этим юнцом, с этим Вильямсом, самым простым и быстрым способом. И на Грисвольда с Закисом, которые были слишком глупы, чтобы все это проделать, вопреки слабости Бенсона и сентиментальности Макмана. Хенз на мгновение задумался, не принять ли ему таблетку сопорита. В эту ночь хотелось отдохнуть по-настоящему, чтобы быть свежим и бодрым. Но он покачал головой. Нет, нельзя позволить себе расслабиться от снотворного — мало ли какая неожиданность может произойти ночью. Он щелкнул магнитным переключателем двери, даже подергал ее, чтобы удостовериться, что электромагниты работают. Личные двери в чисто мужской компании фермы запирались настолько редко, что иногда проходило много лет, прежде чем владелец, решивший воспользоваться ими, вдруг убеждался, что оборвался какой-то проводок или испортилось что-то еще. Свою дверь, насколько он помнил, он не запирал ни разу с тех пор, как устроился сюда на работу. Электромагнитный замок был в порядке. Дверь не поддалась, когда он нажал на нее. Хоть тут повезло! Он тяжело вздохнул, уселся на кровать и снял с себя сапоги. Устало потер ноги, опять вздохнул и вдруг напрягся, напрягся так неожиданно, что пулей соскочил с кровати, даже не поняв, что же произошло. В его взгляде было полное недоумение. Этого не могло быть! Это означало, что идиотская история Вильямса была правдой. Это означало, что нелепая болтовня Бенсона относительно марсиан тоже, в конце концов, могла... Нет, он отказывался верить в это. Легче поверить в то, что его переутомленный мозг решил подшутить над ним. И тем не менее темная комната была освещена бело-голубым светом, холодным, без сверкания. При этом свете он мог видеть кровать, стены, стол, даже свои сапоги, стоявшие там, куда он их только что поставил. И он увидел похожее на человека существо с ослепительным сиянием на том месте, где должна быть голова, так что нельзя было различить ни одной черты — повсюду был только туман. Хенз почувствовал за своей спиной стену. Он даже не понял, что все это время отступал назад. Существо заговорило, и слова звучали гулко, как бы исходя из пустой бочки и отзываясь эхом. Существо сказало: