Айзек Азимов - Счастливчик Старр

— Но ведь он был в капсуле?

— Самый обычный желатин, без запаха. Бенсон не мог не знать, что это так. Поэтому-то Космический патрульный не пытался добиться признания у него. Вот почему он велел сунуть ему в рот кляп, иначе он предупредил бы Хенза. Впрочем, и сам Хенз мог бы об этом догадаться, просто он был в дикой панике.

— Великий Космос,— только и проговорил растерянный Силверс, и, продолжая потирать в недоумении подбородок, ушел отдыхать.

Дэвид повернулся к Бигману.

— А чем ты собираешься заниматься, Бигман?

Бигман пожал плечами.

— Доктор Силверс предложил мне постоянную работу в Совете. Но я думаю, что откажусь.

— Почему?

— Что же, вам я это могу сказать, мистер Старр. Я предпочел бы отправиться с вами, куда бы вы ни собрались после этого дела.

— Я собираюсь всего-навсего на Землю,— сказал Старр.

Они были одни и все же Бигман осторожно оглянулся, прежде чем заговорить.

— Думается мне, что ты собираешься отправиться не только на Землю, Космический патрульный.

— Что?

— Конечно. Я знал это, как только ты появился в дверях, весь окутанный этим светом и дымом. Вот почему я не принял всерьез твои рассуждения, в которых, казалось, ты меня обвиняешь.— Лицо его расплылось в ухмылке.

— Ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь?

— Чего же тут не понять? Я, конечно, не мог видеть твоего лица или костюма, но на тебе были сапоги фармбоя, да и рост твой.

— Совпадение.

— Может быть, я и не видел твоих сапог ясно, но их цвет... Ты единственный из всех фармбоев, о которых я когда-нибудь и где-либо слышал, кто носит обычные черно-белые сапоги.

Дэвид Старр откинул голову назад и рассмеялся.

— Сдаюсь, ты выиграл. Скажи, ты действительно хочешь участвовать во всех делах вместе со мной?

— Я мог бы только гордиться этим,— ответил Бигман.

И они пожали друг другу руки.

— Значит, вместе,— сказал Дэвид.

— Что бы ни случилось.

До старта оставалось всего пятнадцать минут. «Атлас» был готов к полету. Его гладкая обшивка ярко сверкала в серебряном свете, заливающем ночное небо Луны. Окруженный со всех сторон вакуумом, он упирался в безжизненную, похожую на пемзу поверхность. Тупой .нос корабля нацелился вверх, в открытое пространство. Команды на нем не было — ни единого человека.

Доктор Гектор Конвей, Старший Советник Наук, спросил:

— Который час, Августас?

Здесь, в помещениях лунного отделения Совета, он чувствовал себя не слишком-то уютно. Дома, на Земле, его кабинет размещался на самой вершине Научной Цитадели — вонзившейся в небо иглы из камня и стали. Из его окон открывался прекрасный вид на Международный Город. На Луне же все было на первый взгляд неплохо. За окнами виднелся привычный земной пейзаж, мастерски, кстати сказать, спланированный. И даже его освещение было самым натуральным — утро сменялось ярким светом дня, потом наступал вечер, а в то время, которое было отведено здесь для ночи, окна светились мягким темно-голубым светом. Однако для землянина, да еще такого как Конвей, этого было совершенно недостаточно. Он знал, что если ему вздумается проломить окно, которое было всего лишь ловко раскрашенной картиной, то за ним обнаружится другая комната, а может быть, даже обычный лунный грунт. Доктор Августас Генри, к которому обращался Конвей, глянул на запястье и, попыхивая трубкой, сказал:

— Еще пятнадцать минут. Для волнения нет причин. «Атлас» в полном порядке. Я сам проверил его вчера.

— Да, я знаю.

Волосы Конвея были совершенно седыми, и потому он выглядел старше, чем худощавый, с вытянутым лицом Генри, хотя они были ровесниками.

— Я беспокоюсь о Лаки.

— Лаки?

Конвей нехотя улыбнулся.

— Я говорю про Дэвида Старра. В эти дни все называли его Лаки, то есть счастливчик. Неужели ты не слышал?

— Как, Лаки Старр? Это имя ему подходит. Но что с ним? В конце концов это его идея.

— Совершенно верно. Эту идею подал он. И я боюсь, как бы Лаки не захватил теперь консульство Сириуса на Луне.

— Я желаю ему успеха.

— Не шути так. Иногда мне кажется, что ты поощряешь Лаки в желании делать все в одиночку, так, как будто это только его личное дело. Я прибыл на Луну, чтобы присматривать за ним, а не следить за кораблем.

— Это не дело, если ты прибыл сюда только за этим, Гектор.

— Не могу же я всюду следовать за ним, как любящая мать-наседка. Но с ним Бигман. Я сказал коротышке, что спущу с него шкуру, если Лаки решится захватить консульство Сириуса сам, в одиночку.

Генри рассмеялся.

— Я уверен, он сделает это,— проворчал он.— Но гораздо хуже то, что Лаки, конечно, ускользнет с добычей.

— Хорошо, ну а потом?

— Это, понятно, придаст ему уверенности, и вскоре Лаки рискнет на большее, а он слишком ценный для нас человек, чтобы мы могли потерять его!

Джон Бигман Джонс, чуть пошатываясь, шел по плотному, грязному настилу и осторожно, стараясь не расплескать, нес глиняную кружку с пивом. Псевдогравитационные поля не простирались за пределы города, так что здесь, в космопорте, действовало только лунное притяжение. К счастью, Джон Бигман Джонс родился и вырос на Марсе, где притяжение составляет две пятых нормального, так что ему было еще не так уж плохо. Правда, сейчас он весил всего двадцать фунтов. На Марсе он тянул пятьдесят, а на Земле — все сто двадцать. Бигман наконец добрался до охранника, который наблюдал за ним весьма заинтересованно. На нем был мундир Лунной Национальной охраны, и чувствовалось, что он неплохо приспособился к здешней силе тяжести. Джон Бигман Джонс крикнул ему:

— Эй, не стойте с таким унылым видом- Я принес вам пиво. Вот оно, возьмите!

Охранник с сожалением отказался:

— Не могу. По крайней мере, когда я на посту. Вы же понимаете!

— Жаль. Я Джон Бигман Джонс. Зовите меня просто Бигман.

Охранник был не слишком высок, но Бигман даже ему едва доставал До подбородка. И все же он ухитрился подать ему руку так, словно был намного выше его.

— Я — Барт Нильсон! Вы, конечно, с Марса?— охранник посмотрел на багряную одежду и разноцветные сапоги Бигмана. Никто, кроме марсианского фермера, не мог бы позволить себе появиться в космосе в таком виде.

Бигман гордо посмотрел вниз, на свои сапоги.

— Точно. Я торчу здесь уже около недели. Великий космос, Луна — это сплошной камень. Неужели никто из тех, кого вы охраняете, не выходит на поверхность?

— Иногда. Когда мы позволяем. Здесь не много увидишь.

— Я уверен, что сумел бы выйти. Не выношу сидеть взаперти.

— Шлюз на поверхность здесь, сзади.

Бигман проследил взглядом за большим пальцем охранника, который показывал им через плечо. Коридор, освещенный довольно слабо, так как от Луна-сити было далеко, переходил в нишу в стене. Бигман сказал: