Айзек Азимов - Счастливчик Старр

Лаки ждал приближения противника. Он знал, что позволить противнику завязать ближний бой — это гибельная тактика. Пират обхватит своими громадными руками его грудную клетку и сломает ее. Динго, отведя правый кулак, бросился вперед. Лаки оставался на месте до самого последнего мгновения, затем быстро шагнул вправо, схватил противника за опущенную руку и, используя инерцию тела пирата, ударил его по лодыжке опорной ноги.

Динго наклонился вперед и тяжело грохнулся на пол. Однако он немедленно вскочил на ноги. Одна из его щек была ободрана, а в глазах плясали огоньки бешенства. Он бросился на Лаки, но тот увернулся и отскочил к одному из стоящих у стены резервуаров. Лаки ухватился за кран одного из резервуаров, подпрыгнул и стал размахивать ногами. И когда Динго бросился к нему, то получил удар в грудь и на мгновение застыл на месте. Лаки спрыгнул и проскочил мимо него на середину комнаты.

— Эй, Динго, позволь нам прекратить это издевательство,— крикнул один из пиратов.

— Я убью его! Я убью его!— задыхаясь, шипел Динго.

Он стал осторожнее. Его глаза почти утонули в жире и мясе, окружавшем глазные яблоки. Он крался вперед, внимательно следя за Лаки, выжидая момент, когда можно будет напасть.

— В чем дело, Динго?— сказал Лаки.— Испугался меня? Для такого большого болтуна ты испугался слишком уж быстро.

Как Лаки и рассчитывал, Динго что-то бессвязно заорал и бросился прямо на него. Но Лаки легко ускользнул от этого бычьего натиска. Ребро его ладони быстро и резко опустилось на затылок Динго.

Лаки не раз вырубал противника этим специфическим ударом. Но Динго только покачнулся. Он встрепенулся, рыча, повернулся к Лаки и решительно двинулся к нему. Тот неожиданно ударил ногой по ободранной щеке Динго, сдирая мясо с кости. Хлынула кровь. Динго не делал попытки отразить удар и вообще не обратил на него никакого внимания. Лаки увернулся в сторону и еще сильней ударил пирата. Динго снова словно и не заметил этого. Он рвался вперед, только вперед, и вдруг упал на пол, будто споткнулся, но во время падения вытянул вперед обе руки и одной из них схватил Лаки за лодыжку. Лаки тоже упал.

— Наконец-то ты у меня в руках,— прохрипел Динго.

Он подтянулся вверх, ухватил Лаки за пояс и, через мгновение, они в тесном объятии катались по полу. Лаки почувствовал громадный вес противника, дикую боль, но ужаснее всего было зловонное дыхание пирата. Правая рука Лаки была свободна, но левая зажата в мертвом захвате, которым противник сжимал его грудь. Собрав последние силы, Лаки поднял правый кулак и нанес резкий удар в точку, где шея Динго соединялась с позвоночником. Захват Динго на мгновение ослабел. Лаки, извиваясь, высвободился из смертельных объятий и поднялся на ноги. Динго поднимался значительно медленнее. Глаза его остекленели, а из уголков рта стекала тонкая струйка крови.

— Хлыст! Хлыст! — бормотал он заплетающимся языком.

Неожиданно он рванулся к одному из пиратов, застывших от изумления. Он так резко вырвал из его рук оружие, что тот растянулся на полу. Лаки попробовал увернуться, но нейтронный хлыст поднялся вверх и настиг его. Он ударил по правому боку Лаки, и его пронзила невыносимая боль. Тело оцепенело, и он рухнул на пол. Сначала Лаки почувствовал сожаление, ив его затуманенном сознании осталось только ожидание скорой смерти. Сквозь шум в ушах он услышал голос одного из пиратов:

— Послушай, Динго, капитан велел сделать так, чтобы его смерть была похожа на несчастный случай. Он человек Совета Наук...

Это было последнее, что услышал Лаки. Когда он снова пришел в сознание, его бок пронзали миллионы иголок. Лаки увидел, что снова облачен в скафандр, пираты уже почти надели на него шлем. Динго, щека и подбородок которого были в синяках, а губы распухли, злобно наблюдал за ним. В дверном проеме раздался голос. Какой-то человек поспешно вошел в дверь, продолжая на ходу говорить.

— ... для поста двести сорок восемь,— услышал Лаки.— Получается так, что я не в состоянии вести наблюдение за любыми объектами по первому требованию. Я не могу даже поддерживать нашу собственную орбиту, не корректируя ее с помощью...

Голос угас. Лаки повернул голову и поймал взгляд маленького седого человека в очках. Он остановился в дверном проеме, глядя с удивлением и недоверием на беспорядок, который остался после схватки.

— Пошел вон отсюда,— заорал Динго.

— Но я должен получить кое-что по требованию...

— Потом!

Маленький человек ушел, и пираты натянули шлем на голову Лаки. Они снова вывели его через воздушный шлюз на залитую слабым светом удаленного Солнца поверхность астероида. На сравнительно ровной каменной плите их ждала катапульта. Ее устройство не являлось для Лаки тайной. Автоматический толкатель отводил большой рычаг до тех пор, пока он не принимал горизонтальное положение. К оттянутому рычагу привязывали легкие ремни, которые сейчас и застегнули вокруг талии Лаки.

— Лежи спокойно,— сказал Динго. Его голос звучал невнятно и скрипуче. Лаки понял, что они повредили радиоприемник в его шлеме.— Ты зря расходуешь свой кислород. Чтобы улучшить твое самочувствие, мы вышлем корабль и расстреляем твоего друга раньше, чем он сможет набрать скорость, даже если попытается удрать. Через мгновение Лаки ощутил частую, вызывающую шум в ушах вибрацию отпущенного рычага. Рычаг с ужасающей силой возвращался в исходную позицию. Пряжки на талии Лаки раскрылись, и катапульта выбросила его в пространство со скоростью около мили в минуту, а, может, даже и больше, причем не было гравитационного поля, которое могло бы замедлить его полет. Лаки бросил быстрый взгляд на астероид с наблюдавшими за ним пиратами. Тот удалялся быстрее, чем он мог бы предположить.

Лаки осмотрел свой скафандр. Он уже знал, что его радио испорчено. И действительно, ручка чувствительности свободно крутилась в любом направлении. Это означало, что его голос мог быть услышан в пространстве на расстоянии, не превышающем несколько миль. Они оставили ему ракетные ружья. Он опробовал их, но они не действовали. Весь запас газа был выпущен. Лаки был совершенно беспомощен. Только один-единственный балок с кислородом отделял его от медленной и мучительной смерти. Почти в безнадежном отчаянии Лаки обдумывал ситуацию. Он пытался понять намерения пиратов. С одной стороны, они хотели от пего избавиться, так как он слишком много знал о них. С другой нужно было убить его так, чтобы Совет Наук не смог доказать, что он умер насильственной смертью от рук пиратов. Однажды пираты уже убили агента Совета, и поэтому были уничтожены. Теперь они действовали осторожнее. План их был таков. Они нападут на «Звездного стрелка» и, излучая помехи, чтобы Бигман не мог вызвать помощь, подвергнут его интенсивному обстрелу. Затем воспользуются пробоинами от снарядов, чтобы представить все так, будто корабль погиб от столкновения с метеоритом. Этим займутся их превосходные инженеры. И в конце концов все будет выглядеть так, словно когда метеорит приблизился к кораблю, вышел из строя механизм, управляющий защитой от быстро летящих тел. Лаки знал, что пираты будут знать и его положение в пространстве в любой момент. Ведь ничто не сможет изменить его первоначальной траектории. Позднее, когда он умрет, они подберут его тело и запустят вращаться вокруг «Звездного стрелка». Бигман, маневрируя до последнего момента, погибнет на своем посту за пультом управления. Лаки, сумевший надеть скафандр, будто бы сломал от волнения ручку регулирования мощности сигнала и не смог позвать на помощь. А потом в отчаянных и тщетных попытках найти безопасное место израсходовал весь запас в газовых ружьях и умер от удушья. Конечно, это ничего не даст. Ни Конвей, ни Генри не поверят, что Лаки заботился только о своей безопасности в то время, как Бигман самоотверженно оставался за пультом. Но провал этого плана будет слабой платой за смерть Лаки Старра. И хуже всего, что погибнет не только Лаки Старр, но и вся имеющаяся у него информация. Несколько секунд он размышлял, ругая себя за то, что не заставил Конвея и Генри выслушать рассказ обо всех своих подозрениях, что не приготовил персональную капсулу, прежде чем оказался на борту «Звездного стрелка». Затем он взял себя в руки. Никто тогда не поверил бы ему, нужны были факты. Вот по этой самой причине он обязан вернуться. Обязан! Но как? Что с того, что он будет говорить «обязан», если он один в космосе, и у него ничего нет, кроме запасов кислорода, и то всего на несколько часов. Кислород! Лаки задумался: ага, у меня есть кислород. Любой человек, только не Динго, опустошил бы его баллон, чтобы смерть наступила как можно скорее. Но, если Лаки правильно понял Динго, пират отправил его с полным баллоном просто для того, чтобы продлить агонию. Отлично! Только Лаки изменит все это. Он использует кислород другим образом. А если и потерпит неудачу, то, вопреки намерениям Динго, смерть наступит быстро. Астероид периодически появлялся в его поле зрения, он удалялся, и его более яркая, освещенная,сторона постепенно растворялась в черноте космоса. Скоро астероид станет настолько тусклым, что его нельзя будет отличить от звезд. И ждать этого осталось недолго. Неуклюжие, закованные в металл пальцы Лаки уже нащупали гибкий шланг, который вел от находившегося за спиной баллона с кислородом к воздушному клапану под лицевым щитком. Он попытался отвернуть болт, прижимающий шланг к баллону. Это удалось. Он подождал, чтобы наполнились кислородом шлем и скафандр. Обычно кислород подавался в скафандр порциями, которые необходимы человеку для дыхания. Углекислый газ и вода, образующиеся при дыхании, абсорбировались помещенными на груди, внутри скафандра, специальными клапанами-сосудами. В результате давление кислорода было равно всего одной пятой нормального атмосферного давления, чего было вполне достаточно, так как четыре пятых земной атмосферы составлял совершенно бесполезный для дыхания азот. Однако, это давало возможность повышать давление кислорода до уровня, намного превышающего нормальное атмосферное давление, не опасаясь кислородного отравления. Лаки позволял кислороду свободно вливаться в скафандр. Затем, наполнив скафандр, он перекрыл вентиль под лицевым щитком и снял баллон со спины. Цилиндр мог выполнить функцию газового ружья. Будьте уверены, немногие пользовались таким газовым ружьем. Только безумец, находясь в космосе, мог использовать кислород, который давал ему жизнь, в качестве движущей силы. Безумец или человек неколебимой решимости. Лаки открыл вентиль редуктора и выпустил струю кислорода. Линии кристаллов на этот раз не было. В отличие от двуокиси углерода, кислород замерзал при более низкой температуре, и прежде, чем она успевала достаточно понизиться, рассеивался в пространстве. Однако, газ ли, жидкость ли — третий закон Ньютона все равно действовал: как только газ вылетел в одну сторону, Лаки тут же отлетел в другую. Его вращение замедлилось. Прежде чем вообще прекратить вращение, он осторожно развернул себя лицом к астероиду. Он все еще удалялся от астероида, который уже почти не выделялся на фоне окружающих звезд. Возможно, он ошибся в выборе цели, но Лаки подавил в себе всякую неуверенность. Он смотрел на пятнышко света, про которое решил, что это нужный ему астероид, и выпустил вторую струю кислорода в противоположную сторону. Он сомневался, будет ли этого достаточно, чтобы изменить направление полета на противоположное. Но не было никакой возможности сразу выяснить это. В любом случае он должен потратить немного газа. Газ был необходим ему для маневров вблизи астероида, чтобы выйти на ночную сторону и найти Бигмана и корабль, если только... Если только корабль еще не улетел или не разрушен пиратами. Внезапно Лаки почувствовал, что вибрация, вызванная вытеканием струи кислорода, уменьшилась. Одно из двух: или баллон опустошился, или упала температура газа. Лаки держал баллон на некотором отдалении от скафандра, чтобы не увеличить испарения из-за тепла, выделяемого скафандром. Этого тепла было достаточно, чтобы поддерживать кислород в состоянии, пригодном для дыхания, а двуокись углерода в газовых ружьях поддерживалась в газообразном состоянии. В вакууме космоса тепло могло теряться только при излучении, то есть достаточно медленном процессе, так что баллона хватало надолго. Лаки обхватил баллон обеими руками, прижал к груди и стал ждать. Ему казалось, что пролетели часы, но минуло только пятнадцать минут, прежде чем яркость астероида начала расти. Приближается ли он к этой скале? Или это только кажется? Прошло еще пятнадцать минут, и яркость усилилась. Лаки почувствовал благодарность за шанс, который он получил от судьбы, когда им выстрелили с астероида. И хорошо, что его выбросили с освещенной стороны, так что он мог все время ориентироваться по светящейся на горизонте точке. Дышать стало заметно труднее. Каждый вздох уничтожал часть драгоценного кислорода. Он попытался делать неглубокие вдохи, закрыл глаза и старался не шевелиться. Пока длилось возвращение на астероид, он больше ничего не мог предпринять. Там, на ночной стороне, Бигман, возможно, ждет его. Значит, если он сможет подобраться близко, чтобы позвать его по своему испорченному радио, у него появится еще один шанс.