Джеймс Лавгроув - Firefly. Великолепная девятка

Но Джейн Макклауд – его дочь. Его дочь. Она обратилась к нему за помощью. Умоляла его спасти ее мать. Она даже надела шапку, связанную его матерью – словно эта шапка с самого начала должна была ей принадлежать. Фамильная реликвия, типа того.

Есть ли у него выбор?

– Ладно, – сказал Джейн. – Ладно, черт побери. Давай выручать твою маму, Джейн. Хватит мне тут отлеживаться, давно пора сделать что-нибудь полезное. Мужчина не должен долго сидеть в запасе.

Прежде чем отправиться спать, Саймон заглянул в изолятор проверить Джейна.

– Что-нибудь принести? Тебе уютно?

– Не жалуюсь. Ну почти. Просто… док, эта боль… Она как бы сильная. – Джейн скорчил гримасу и закатил глаза, чтобы подкрепить свои слова. Да, сейчас он притворялся – но не слишком. – Не уверен, что продержусь ночь без какого-нибудь вспомогательного средства.

Саймон достал из ящика пузырек с лекарствами.

– Тут анальгетики.

– Анал-чего? – встревожился Джейн. – Никаких свечей. Я себе в задницу ничего совать не буду.

– Джейн, иногда я даже не понимаю, шутишь ли ты или говоришь серьезно. Анальгетики. Иными словами – болеутоляющие. Принимай по одной – только по одной, – когда и если вспыхнет боль. Таблетки тебе помогут.

– Ясно. Спасибо, док.

– Спокойной ночи, Джейн. Сладких снов.

– Спокойной ночи.

Когда Саймон ушел, Джейн закинул в рот три таблетки и проглотил не запивая. Потом добавил четвертую для ровного счета. Если одна таблетка помогает, значит, четыре сработают в четыре раза лучше, верно?

Теперь оставалось лишь дождаться Джейн.

Она появилась вскоре после одиннадцати. В это время «Серенити» уже полностью затих. Команда устроилась в кубриках и, скорее всего, спала.

Джейн избавился от боли и пребывал в исключительно хорошем настроении. Ему казалось, что сейчас он мог бы станцевать джигу. Все в изоляторе стало ослепительно-ярким, завораживающим и блестящим – во всех смыслах этого слова.

– Ты красивая, – сказал он Джейн. – Как твоя мама, когда я с ней только познакомился.

– Э-э… спасибо, – ответила Джейн.

– Нет, Темп и сейчас красивая, но бывает красота молодости, а бывает красота зрелости, которая не такая красивая, но все равно красивая. Ну ты понимаешь.

– Не уверена. – Джейн слегка нахмурилась. – Джейн, ты нормально себя чувствуешь?

– Нормально? Отлично. Супер. Лучше не бывает.

– Ясно. Просто ты ведешь себя немного… странно.

– Просто рвусь в бой. Мечтаю поскорее отправиться в путь. – Джейн потер ладони. – Мы вернем твою маму, Джейн. И это замечательно.

Оружие они взяли в кубрике Джейна. Они старались действовать как можно более скрытно, даже при этом Джейн время от времени прижимал палец к губам и говорил «шшш» – чтобы Джейн не забывала.

Взяв «Веру» и другие пушки, они направились в грузовой отсек. Джейн опустил трап с помощью аварийного ручного подъемника.

– Гидравлика слишком шумит, – объяснил он. – Так медленнее, но тише.

Они погрузили оружие в прицеп «Мула» и вручную выкатили его наружу. Пока они толкали его прочь от корабля, из ночной темноты выступила какая-то фигура и преградила им путь.

– Куда-то собрались?

– Пастырь? – спросил Джейн.

Пастырь Бук с любопытством оглядел их обоих.

– Похоже, вы решили покататься. Не к лагерю «Грабителей» поедете, случайно?

– Не-а. Абсолютно исключено. Что за бред. Как вы могли такое подумать?

– Просто предчувствие.

– Вы нас тут поджидали? Это Мэл вас подговорил?

– Мэл решил, что кто-то должен стоять на страже – на тот случай, если Вандал поручит «Грабителям» внезапно напасть на нас. Я вызвался добровольцем, ведь Вандал – не тот человек, обещаниям которого можно доверять. Но Мэл, разумеется, не предполагал, что кто-то захочет покинуть корабль.

– Вам лучше убраться с дороги, пастырь.

– Брось, Джейн. К чему эти угрозы? Почему ты думаешь, что я собираюсь тебя остановить?

– Просто предположил.

– Именно предположения все и портят, – сказал Бук. Осторожно, почти нежно он похлопал по переднему колесу «Мула». – Вы с Джейн отправляетесь на спасательную операцию, сознательно нарушая приказы Мэла. Подобные действия можно расценить как бунт, но лично я склонен считать их подвигом. Как ты думаешь, почему я вызвался охранять корабль? Не потому, что я не люблю спать. У меня было предчувствие, что кто-то предпримет нечто подобное. И под словом «кто-то» я имею в виду тебя, Джейн, хотя почему-то меня не удивляет, что ты, Джейн, к ней присоединился.

– Значит… вы нас пропустите? – спросила Джейн.

– Милая, я уже не молод. Глаза мои уже не так хорошо видят, особенно в темноте. Слух тоже не очень острый. Возможно, я смотрел в другую сторону, и вы прокрались мимо меня, а я ни черта не услышал. – Бук шагнул в сторону, заложив руки за спиной. – Идите с Богом, – негромко сказал он.

– Аминь, – рефлекторно ответил Джейн, когда он с Джейн снова стали толкать «Мула». Такое смешное слово, это «аминь». Джейн даже не знал точно, что оно означает. Его просто говорят в конце молитвы и всего такого, да? Аминь. О нем даже не думаешь. Ты просто выучил его в воскресной школе, и оно осталось с тобой, вроде как привычка. Даже если ты уже не особо религиозный, оно по-прежнему оставалось частью твоего лексикона.

– Прекрати, – сказала Джейн.

– Что прекратить?

– Ты снова и снова повторяешь слово «аминь».

– Правда?

– Ага. Типа, бормочешь его.

– Я не заметил.

– Джейн, у тебя точно все в порядке? Ты как будто валяешь дурака, честно. Да, я плохо тебя знаю, но, по-моему, это не нормальное поведение. Если ты что-то хочешь мне сказать, скажи мне это сейчас. То есть, если ты передумал…

– Я не передумал.

– Я могу рассчитывать на то, что ты в форме?

– Я в отличной форме! Говорю же, я прекрасно себя чувствую – лучше, чем когда бы то ни было. Док дал мне эти таблетки…

– Какие таблетки?

– Болеутоляющие. Аналитики, или как их там. Они – просто чудо.

– Посмотри-ка мне в глаза.

– Это еще зачем?

Джейн изучила его глаза.

– У тебя здорово расширены зрачки.

– Еще бы. Может, ты не заметила, но сейчас темно. Это ночное зрение.

– По-моему, ты под кайфом, – сказала Джейн. – Господи, Джейн! Ты слишком много их принял, да?

– Столько, чтобы можно было работать. Черт побери, у меня же дыра в боку и в легком тоже. Как бы я сейчас разгуливал без фармацевтической помощи? Ну да, может, я немного навеселе.

– Немного? Да у тебя крыша отъехала.

– Может, ты предпочтешь орущего от боли никчемного инвалида? Прежде всего без этих таблеток я не смог бы толкать эту машину. Только попробовал бы, а затем валялся бы на земле, словно больной пес, и умолял, чтобы меня прикончили. Ну так что, нужен я тебе или нет? Если нужен, значит, все будет вот так.