Михаил Кисличкин - Конкистадор

Просмотрев командирскую сеть и список приказов по звездолету, я убедился, что вмешиваться в борьбу с десантом альдеяне не собираются. Просто не видят в этом смысла. Прогноз на будущее был однозначным: в срок от трех суток до недели креоны будут неизбежно уничтожены, исключая высадившихся в Африке, Индонезии и за полярным кругом. Тех уничтожат попозже. Ресурсы несопоставимы, помощи ящерам ждать неоткуда, фатальных для землян разрушений они причинить не смогут, жертвы среди населения не выходят за неприемлемые границы. Подтянуться танки и артиллерия, у креонов кончаться боеприпасы и энергия, они или перейдут к обороне или попадут в локальные «котлы». А потом последует неизбежное окружение и уничтожение… Альдеяне не были жестоки или трусливы, вовсе нет. Но и абстрактная «слезинка ребенка» для проигравших свою войну инопланетян мало что значила. Свой долг союзника Иттор считал выполненным, рискнув «Ланью» и истребив вражеский флот. Вот только мы с Гусевым считали иначе.

– Хорошо, я тебя поддержу перед Иттором! – твердо пообещал я Гусеву. – Скажу, что десант твоей бригады под Малоярославец совершенно необходим, что мы просто обязаны помочь своим. Иначе потеряем лицо перед землянами. И попробую уговорить Элгию, чтобы она выступила на нашей стороне. Но у меня будет условие…

– Шакое? – прошепелявил танкист.

– Ты возьмешь меня с собой в десант! Как пилот треножника я не гожусь, но с боевым скафандром и тейтонгом управляться умею. Пойду как рядовой боец поддержки.

– Леша, ты ошуел? – отставил всякое чинопочитание Гусев. – А ешли тебя убъют? Мне потом оправдываться перед командованием, нашрена я целого лойма взял в бой рядовым бойцом и там его ухрохал!?

– Поди не убьют, – развел я руками. – Я знаешь какой живучий!

– Да иди ты! Ладно, командование… А как я бабам твоим в лицо смотреть буду если с тобой что случиться? Элгии с Нейкарией? Что я им скажу?! Не возьму! Да ты пойми, лойм, если ты мне навяжешься, то все пойдет насмарку. Мне не воевать, мне тебя половиной сил охранять придется, – убеждал меня бывший капитан. – А там сейчас ребята погибают, креоны на Москву по Киевскому шоссе идут. Видел горелые коробочки? Это с Кантемировской дивизии, они вместе с переброшенными рязанцами сейчас в заслоне стоят. Я же с ними служил когда-то, не могу остаться в стороне… Лежи, выздоравливай. Ты летчик и свое дело сделал на отлично. Только уговори начальство отдать мне приказ.

– Ты тоже не особо здоров, – заметил я.

– Ерунда! – отмахнулся танкист. – Немного болит, но я привыкший. Когда ноги отказывали, хуже было. Вколю стимулятор, прыгну в пилотское кресло и буду как огурчик. Леха, ну будь ты человеком!

– Хорошо, убедил, – потянулся я за планшетом. – Будем уговаривать Иттора и всех остальных вместе… Будет тебе приказ.

В целом мне все уже было понятно. Нейку, конечно, трогать не следует. Похоже, последний вылет ей дался тяжелее, чем мне, как и остальным пилотам. Она до сих пор отмечена во внутренней сети как «трехсотый». Гусев меня тоже в десант не возьмет и резон в его словах есть. Но почему бы мне не попробовать управлять штурмовиком в одиночку? Я, как-никак, целый лойм, вхожу в руководство АОР, допуск к штурмовику у меня никто не отбирал. Одному, конечно, летать труднее, но у Нейкарии получалось. Часа три, прежде чем мозги из ушей потекут, будет. За это время можно сделать немало. «Кистеню» с его силовой броней лазеры ящеров как слону дробина, а вот несколько вражеских треножников он с воздуха завалит запросто. Поддержу атаку танкиста как смогу, нечего мне тут прохлаждаться. Вася прав, это наш с ним долг и увиливать от него не следует.

Моей просьбе вмешаться в происходящие на Земле события Иттор нисколько не удивился. Спокойно выслушал, а затем, когда я начал с жаром доказывать, что союзникам надо непременно помочь, а десант под Малоярославцем должен быть высажен уже в ближайшее время, прервал меня на полуслове.

– Вы с троммом у себя в каюте? Понятно, едва оклемались и снова в бой. Похвально… Ждите, я скоро у вас буду, проведаю выздоравливающих героев. Поговорим без лишних ушей.

– Что-то это да значит, – удивленно сказал я танкисту, убирая планшет. – Главный решил прийти для разговора к нам с визитом самолично, стало быть, чего-то мы не знаем. Впрочем, скоро все прояснится.

Иттор появился в каюте минут через двадцать, причем не с пустыми руками. Я получил из рук президента нагрудный знак «пилот-истребитель», присуждаемый за пять уничтоженных вражеских звездолетов, а Гусеву достался значок «меч абордажника». Орденов и медалей у альдеян не было, их заменяли значки и нашивки на форму, так что можно сказать, что нас наградили и неплохо. Знак абордажника приравнивался к знаку участника рукопашного боя и весьма ценился у альдеян, считаясь настоящей «фронтовой» наградой, так же как и мой пилотский значок – уничтожить пять креонских машин и остаться при этом в живых, мало кому удавалось. Заодно президент вручил нам по бутылке какого-то дорогого и крепкого альдеянского пойла и кругляшу-талону из нержавеющей стали. Подобно древним грекам, альдеяне чествовали своих героев торжественным обедом за счет клана, причем роскошь обеда зависела от вида «талона»: железный, серебряный или золотой. Сам талон оставался потом у героя и тоже считался наградой, а боец, удостоенный обедов всех трех степеней, начиная от железного, был кем-то вроде полного георгиевского кавалера.

Однако, слова Иттора последовавшие после награждения поставили меня в тупик.

– По поводу твоего звонка, Алексей… У нас есть запросы о помощи, – сказал президент, когда с вручением наград и подарков было закончено, и разговор пошел «без чинов». – Из нескольких стран, в том числе из России. С ящерами воевать тяжело, на Земле возникли проблемы.

– Тем более, – тут же вскинулся Гусев. – Раз союзник просит, значит нужно пойти ему навстречу. Кроме того, мой «батальон» надо бы в бою против креонов обкатать, чтобы понять чего он стоит. Учение – это одно. А реальный бой – совсем другое. Самое время помочь нашим!

– Ты так рвешься защищать Лондон? – усмехнулся президент.

– Какой Лондон? – оторопел танкист. – Бои в Калужской области идут! Вы же сами сказали, товарищ президент – просьба из России.

– Так ее руководство и просит помочь Лондону, – пожал плечами Иттор. – Равно как и правительство Великобритании вместе с Верховным представителем ЕС по иностранным делам и безопасности.

– Но как? Почему вдруг Лондону? – начал было говорить танкист, но потом осекся и замолчал. Его обычно уверенное лицо настоящего вояки выражало такую растерянность, которой я еще не видел.