Брендон Сандерсон - Ввысь

Я сгорбилась на скамейке.

«А значит, — добавила мысленно, — пора перестать выяснять отношения по пустякам и сосредоточиться на полетах».

Что там говорил отец?

«Их головы из камня, их сердца принадлежат камню. Устреми взор ввысь».

— M-Бот, ты что-нибудь помнишь о человеческой цивилизации? О том, что было до креллов?

— Что касается подобных вопросов, мои банки памяти почти полностью повреждены.

Я разочарованно вздохнула и запихнула еду обратно в рюкзак, собравшись домой. Но не пошла. Не могла, пока к моей голове словно приставили пистолет. Не буду я прятаться в пещере, дожидаясь, пока меня вызовут отчитываться за нарушение дисциплины.

Придется посмотреть судьбе в лицо и принять наказание.

Закинув рюкзак на плечо, я вернулась к входу на базу и миновала пропускной пункт. Пошла длинной дорогой вокруг летной школы, мимо столовой и стартовой площадки, чтобы последний раз взглянуть на мой «Поко».

Я шагала мимо молчаливого строя кораблей, за которыми добросовестно присматривали техники. Слева, в окне столовой заметила свое звено — они сидели вместе за ужином и смеялись. Йоргена не было, но обычно он не ест с простыми смертными. Наверное, отправился прямиком к адмиралу, чтобы пожаловаться на мое поведение.

Полицейские уже давно не сопровождали меня по вечерам за пределы базы. Мы все знали правила, и АОН устраивало, что я подчиняюсь. Поэтому никто не остановил меня, когда я вернулась в здание школы, прошла мимо нашего класса — пусто — и остановилась у кабинета Кобба. Там тоже было пусто.

Больше я нигде здесь не бывала. Вздохнув поглубже, я поймала проходящего мимо адъютанта и спросила, где в столь поздний час можно найти адмирала.

— Железнобокую? — спросила она, смерив меня взглядом. — Обычно у нее нет времени для курсантов. Кто твой инструктор?

— Кобб.

Выражение ее лица смягчилось.

— А, Кобб. Точно, он же взял группу в этом семестре. Такого не случалось несколько лет. Хочешь на него пожаловаться?

— Типа того.

— Корпус C. — Она дернула подбородком в нужном направлении. — Личный штаб адмирала в вестибюле кабинета D. Тебя могут перевести в другое звено. Если честно, странно, что это не происходит чаще. Я знаю, он Первый гражданин и все такое, но… в общем, удачи.

Я покинула здание. Решимость нарастала с каждым шагом, и я пошла быстрее. Объясню, что натворила, и потребую наказания. Я сама контролирую свою судьбу, даже если суждено, чтобы меня исключили.

Корпус C — устрашающее кирпичное строение — разместился в дальнем конце базы. Его выстроили как бункер, с узкими прорезями вместо окон — как раз в таком месте ожидаешь найти Железнобокую. Каким образом мне добраться до нее через штабных? Не хотелось, чтобы меня выгнал из школы какой-нибудь мелкий чиновник.

Я заглянула снаружи в пару окон и почти сразу наткнулась на адмирала. Ее кабинет оказался поразительно маленьким — уголок, забитый книгами и памятными вещицами. Я увидела, как она глянула на старомодные настенные часы, закрыла блокнот и встала.

«Перехвачу ее на выходе», — решила я.

Я переместилась к передней части здания, приготовив речь. Никаких оправданий. Только сухое изложение фактов.

Пока я ждала, из рюкзака снова послышалось жужжание. Значит, все? Меня вызывают, чтобы отчитать за нарушение дисциплины? Я вытащила рацию и нажала кнопку.

На линии играло нечто странное — музыка.

Она была невероятной, будто не от мира сего. Прежде я не слышала ничего подобного. Голоса множества инструментов звучали в захватывающей, стремительной и прекрасной согласованности. Не просто один музыкант с флейтой или барабаном, а сотни великолепных духовых, раскаты барабанной дроби — и медные трубы, похожие на сигнал к атаке, но здесь они представали не воинственным кличем, а скорее… душой этой величественной, мощной мелодии.

Я застыла как вкопанная. Игравшая по рации музыка была светом, красотой звезд, выраженной в звуках — торжествующих, удивительных, невероятных звуках.

Внезапно все стихло.

— Нет. — Я потрясла рацию. — Нет, давай еще.

— На этом месте моя запись обрывается, — сказал М-Бот. — Простите.

— Что это?

— Симфония Нового Света, Дворжак. Вы спрашивали, что представляло собой человеческое общество раньше. Я нашел этот фрагмент.

У меня неожиданно ослабели колени. Я присела на край кадки с цветами у дверей, сжимая бесценную рацию.

Мы создавали такое? Столь прекрасные звуки? Сколько людей должно собраться, чтобы это сыграть? Конечно, у нас были музыканты, но до «Альты» слишком большое скопление людей в одном месте означало смерть, поэтому традиционно наши исполнители ограничивались трио. Здесь же, похоже, их были сотни.

Сколько усилий, сколько времени посвящалось в старые времена столь несерьезному, но столь чудесному занятию, как музыка?

«Устреми взор ввысь».

Изнутри здания послышались приближающиеся голоса. Я убрала рацию и, чувствуя себя глупо, утерла слезы в уголках глаз. Так. Во всем сознаться. Время пришло.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась Железнобокая в строгой белой форме.

— Понятия не имею, почему ваш отец так думает, курсант, — говорила она. — Разумеется, я бы выбрала для вас другого инструктора, если бы не требования вашей собственной семьи…

Заметив меня на дорожке, она остановилась. Я закусила губу. Дверь ей открыл адъютант, и я поняла, что знаю его. Темнокожий парень в курсантском комбинезоне и кителе.

Говнюк. Опередил меня.

— Адмирал. — Я отсалютовала.

— Ты. — Уголки ее губ опустились. — Разве тебе не запрещено пользоваться инфраструктурой АОН после окончания занятий? Мне вызвать полицейских, чтобы тебя выпроводили? Честно говоря, нам нужно об этом поговорить. Ты действительно живешь в неисследованной пещере, вместо того чтобы возвращаться вниз?

— Сэр, — произнесла я, не отнимая руки от виска. На Йоргена я не смотрела. — Я беру на себя полную ответственность за свои действия. Я считаю, что должна в официальном порядке просить, чтобы меня подвергли…

Говнюк хлопнул дверью, заставив адмирала подскочить на месте, а меня замолчать, и зыркнул на меня.

— Я… — продолжила я, переведя взгляд обратно на адмирала. — Я должна в официальном порядке просить, чтобы меня подвергли дисциплинарному…

— Прошу прощения, адмирал, — перебил Говнюк. — Дело во мне. Минутку.

Он подскочил и схватил меня за руку. Я тут же занесла кулак, и парень дернулся, но я неохотно позволила ему отвести себя в сторонку.

Адмирал, видимо, не собиралась дожидаться двоих курсантов. Хмыкнув, она пошла дальше по дорожке и забралась в обтекаемый черный ховеркар.

— Да что с тобой не так? — прошипел Говнюк.

— Я хочу во всем сознаться. — Я вздернула подбородок. — Не позволю, чтобы она выслушала только одну из сторон.