Сергей Харламов - Возвращение Апостолов [СИ]

Я с лёгкостью перемахнул через забор, и не спеша подошёл к высокой старой ели. Когда-то здесь были прилажены качели, две маленькие обтёсанные досточки на упругих канатиках. Теперь качелей нет, да и ель постарела. Ей есть, что рассказать, но она молчит, молчит, как и все остальные деревья из-за того, что просто-напросто не имеет дара речи. Я прикоснулся щекой к прохладной колючей коре. Там, внутри была жизнь. Там что-то происходило, что-то изменялось, и все эти преобразования шли тайно, внутри, неприметно для человеческого глаза, которому хочется всё увидеть, во все тайны проникнуть.

Я вздохнул, вытащил из кармана белый платок и обвязал одну из свисающих нижних веток, решив, что будет ориентир при возвращении; с какой-то странной грустью посмотрел на тёмные окна дома своих родителей и двинулся прямо в лес, не глядя по сторонам, подгоняемый пением соловья и предчувствиями, которые эти трели порождали в моём сердце.

Дверь за спиной обнаружила присутствие ржавого железа, заскрежетав сразу на несколько ладов.

При тусклом тлеющем свете ртутной лампы Дэвид огляделся. Это была железная клетка. Но цельная. В ней отсутствовали металлические прутья. В дальнем углу карцера на разноцветно размалёванной подстилке полулежала молодая женщина, обнажив себя до пояса. Она посмотрела на Дэвида оценивающим взглядом. Заметив что его руки связаны, промурлыкала:

— Иди ко мне скорее. Развяжу.

Приблизившись, космодесантник смог более детально рассмотреть женщину. «Ничего так», — мысленно оценил он, опускаясь на пол и протягивая её руки. Вскоре он их развёл. Тугая верёвка больно натёрла запястья, но это был сущий пустяк по сравнению с тем, что ждало его впереди. И он решил разузнать у этой наказанной проститутки, что, собственно, может его ожидать.

— У меня всё болит, — пожаловалась та, заёрзав по немного сбившейся подстилке. — Всё кобель Эуф.

— Главарь, что ли? — желая уточнить, спросил Дэвид.

Она торопливо кивнула. «Видимо, на её молодом теле не один десяток ушибов», — прикинул Дэвид, наблюдая за частыми растираниями живота и бёдер. Неожиданно вспомнив Эуфа, он задал вопрос, и с удовлетворением узнал, что именно от её длинных ногтей у главаря борделя шрамы на физиономии.

— Не привыкла к такому обращению, — прошептала она, протягивая руки к Дэвиду. — Я всё слышала, — шёпот стал более мягким, грудным. — Ты пришёл сюда за этим. Она сделала выразительный знак губами.

Дэвиду стало неприятно. Все сказанные им слова оборачивались против него. Мало ли каких болезней можно нахвататься от этой жрицы… Он хотел отползти в сторону, как вдруг вспомнил рявкающего Эуфа и его змеиное шипение: «Он умрёт!» Дэвид не мог умереть. Ради спасения землян, ради Лейзы, ради всех остальных, кто ещё нуждался и нуждается в его помощи и защите. Он дал обещание апостолам и теперь в ответе перед самим собой.

Слепо повинуясь логике, Дэвид закрыл глаза, погружаясь в страстные объятья опытной проститутки.

Зато, проснувшись, он знал уже очень много. Ночь была бурная и длинная, и Дэвид изредка задавал не относящиеся к сексу вопросы, на которые Эвера отвечала, правда, без особой охоты.

Космодесантник узнал, что очутился в центре клана космических мафиози, и что здесь их пункт развлечения. Они относились к чересчур мерзкой ораве, царившей на трёх планетах Голубой звезды (так они называли своё солнце) и десяти спутниках.

Вся эта свиная возня началась десять лет назад, когда самодовольной голыдьбе посчастливилось захватить власть. Теперь учёные советы работали на них, а несогласные были брошены в концлагеря. Все бывшие начальники и руководители, не ожидавшие тотального крушения империи, отошли в мир иной; часть из них была сожжена.

Дэвида теперь везли в концлагерь пленников, взятых с других планет. И завтра (то есть, уже сегодня) он может ждать нового вызова в камеру Эуфа, подрабатывающего на развязывании языков пилотов с захваченных кораблей.

Эти сведения Дэвид впоследствии собирал воедино и, наконец-то, собрал, отсеяв ненужные вымыслы. Вскоре, как и говорила Эвера, его снова вывели на допрос к главарю борделя.

При выходе на утреннюю прогулку по коридорам, Дэвид позволил связать руки себе за спиной, но от вонючего кляпа наотрез отказался. В ответ на это надсмотрщик, по всей видимости, подсматривавший за ними в щель, вякнул что-то гнусное и неразборчивое. Энчек с гундосым заржали, но удовлетворили просьбу нашего героя. Насколько он понял, Эвера здесь была в цене.

Энчек ввёл Дэвида в камеру пыток. Эуф на сей раз восседал на своём личном табурете как король на именинах, и ковырял древесной щепкой в угловатых лошадиных зубах. Рожа его была отвратительнее вчерашнего, на ней изредка отражалась усталость от полуночных вожделений. Главарь расплывчатым взглядом исподлобья посмотрел на Дэвида, занятый важным и серьёзным делом, и недовольный тем, что его отвлекли.

— Говорить будешь? — осоловело прожевал он вопрос, а с ним и извлечённый из расселины между зубами кусок мяса.

— Да.

Эуф как-то сразу подобрел, облегчённо мотнул головой.

Дэвид посмотрел на загаженный потолок, в углу над дверью мелкой сеткой свисала паутина. Неприятное зрелище.

Главарь поднял с пола бесполезно валяющийся распылитель с тошнотворной смесью, размахнулся и со всего маху швырнул его в Энчека.

Космодесантник невольно вздрогнул, поражённый подобной выходкой.

Энчек, очевидно, слишком долго соображал, что надо делать: ловить флакон или исчезать за дверью. Поэтому он не сделал ни того, ни другого, получив в конечном счёте распылителем по лбу.

Он озадаченно хмыкнул, дотрагиваясь до ссадины, в то время как Эуф гулко загоготал, прорежая хохот грубой бранью.

— Болван, — подытожил он, откидывая в сторону зубочистку.

Потом повернулся к Дэвиду.

— Говори, — соблаговолил он тоном если не короля, то, как минимум, какого-нибудь главнокомандующего.

— Я попал в ваш бордель, потому что хотел попасть в бордель, — сочинил каламбур Дэвид. — Связное устройство принадлежит мне, а я той цивилизации.

— Где она? — было похоже, что Эуф хочет заарканить Дэвида этим вопросом.

— Довольно далеко отсюда, — не стал уточнять он. — Но оказался я здесь по чистой случайности.

Он перевёл дыхание, посмотрел на громилу.

Главарь разминал пальцы, звонко и умиротворённо похрустывая ими.

Дэвид продолжал.

— Две недели назад у нас упал звездолёт. Была нарушена связь, поэтому о падении мне сообщили лишь вчера. Какие же сведения от меня требуются, даже не представляю.

Главарь почесал затылок. Он был сбит с толку таким неожиданным поворотом.

— А он где? — неожиданно икнул он.

— Кто «он»?