Дэвид Вебер - Наследники империи [ЛП]

Нет, сказал он себе горько, он потерял этого ребенка в тот день. Даже когда одной из его правнучек, рожденных на Земле, удалось исцелить ее, тем не менее, она была кем-то другим, кем-то, кто выжил только отгородив себя от совершенно разбитого человека, которым она когда-то была. Человеком, который больше никогда не говорил на универсальном и лишь только в пятнадцатом веке она выучила английский. Тем, кто никогда, никогда не называл его “папа”, а только “отец”.

Он не мог еще раз ей рисковать, не в силах заставить себя потерять её во второй раз, на столько, что хотел, против ее воли, отправить её обратно в стазис и держать её там еще пятьсот лет, пока угасающая движущая сила Нергала не заставит его отпустить её от себя. Он превратил ее в символ, его решительный вызов Вселенной, который вобрал в себя все, что он любил. Он … не … сможет … потерять … ее … снова!

И поэтому он не потеряет её. Он обеспечивал ее безопасность, и поступая так, он многого её лишил. Приемной матери, которая спасла её разум, возможности сражаться на его стороне в течение всех этих столетий. правом жить своей собственной жизнью на собственных условиях. Он знал, знал в глубине своей души, как несказанно ему повезло, что, так или иначе, она научилась любить его еще раз, когда он наконец-таки выпустил ее. Это была награда его эгоистичной трусости, которую он не заслужил, и, о Господь Благодарный и Милостивый, он так гордился ей. Но он никогда не мог отменить то, что он сделал и это горькое сожаление о своей бесконечной жизни, это знание было хуже всего.

Планетарный правитель Гор закрыл глаза и резко выдохнул, потом встряхнулся и в тишине медленно пошел от апартаментов его дочери.

“Есть секундочка, мэм?”

Эстер Штейнберг опять стояла в дверях кабинета Нинхурзаг, и Нинхурзаг удивленно повела бровями. Была середина ночи, и Штейнберг закончила дежурство несколько часов назад. Но потом она нахмурилась. Капитан была в штатском, и выглядело, что она одевалась в спешке.

“Конечно есть. Что у тебя случилось?”

Штейнберг прошла в дверь и подождала пока она закроется за ней, прежде чем начала говорить.

“Это те записи мат-транса, мэм.”

“Что с ними? Я думала, ты и Дахак проштудировали их все.”

“Это так, мэм. Мы нашли пару небольших аномалий, но мы проследили их, и кроме этого, все было правильно в части оплаты.”

“И что?”

“Я думаю, это просто очередной порыв любопытства, мэм, но я была не в состоянии выкинуть это из моей головы.” Штейнберг криво усмехнулась. “Я уже после дежурства занялась этим, и, ну, я нашла новые несоответствия.”

“Дахак что-то пропустил?” В голосе Нинхурзаг зазвучали скептические нотки.

“Нет, мэм. Новое несоответствие.”

“Новое?” Нинхурзаг даже подскочила в своем кресле. “Что ты имеешь в виду под, ‘новым,’ Эстер?”

“Вы знаете, мы регулярно собираем обновления журналов мат-транса с тех пор как вы подключили меня к проекту?” Нинхурзаг нетерпеливо кивнула, и Штейнберг пожала плечами. “Ну, я начала играть с данными. не найдя никаких ответов, больше от расстройства, чем от чего-то еще. и я запустила на своем персональном компьютере проверку на наличие аномалий в базе данных. Какой-либо конфликт между последовательно скачанными данными с компьютеров мат-транса, и фактически проведенных операций.”

“И?”

“Я только что все закончила, мэм, и одна из записей журнала в моей первоначальной загрузки не совпадает с текущей версией.”

“Что?” Нинхурзаг опять нахмурилась. “Что ты имеешь в виду, ‘не совпадает’?”

“Я хочу сказать, мэм, что согласно записям журнала мат-транса, у меня есть два разных журнала с идентичным временем и датой, обе записи являются полностью достоверными, какие бы проверки я не применяла, но они описывают два разных события. Это лишь небольшое изменение, но его не должно там быть.”

“Поврежденные данные?” пробормотала Нинхурзаг, и Штейнберг покачала головой.

“Нет, мэм. Различные данные. Вот почему я сразу приехала.” Ее поджатые губы вытянулись в твердую линию. “Я может быть параноик, Адмирал, но единственная причина, которую я могу придумать об этом несоответствии заключается в том, что между временем, когда мы записали первый журнал и временем нашего последнего обновления, кто-то изменил запись. И в сложившихся обстоятельствах, я подумала, что должна сказать вам. Немедленно.”

“Эстер права,” мрачно произнесла Нинхурзаг. Она и капитан сидели во дворцовом кабинете Колина. Штейнберг чувствовала себя очень не комфортно, находясь в такой близи от ее императора, но она прямо встретила ищущий взгляд Колина, когда он потер свой колючий подбородок. “Я дважды проверила ее работу, а так же Дахак. Наверняка кто-то изменил запись, и это, Колин, сделал кто-то с чертовски большим влиянием.”

“Ты говоришь мне,” сказал Колин очень тщательно, “что чертова бомба располагается именно под дворцом прямо сейчас?”

“Я говорю вам, что что-то располагается под дворцом.” Голос Нинхурзаг был лишен интонации. “И что бы это ни было, это не статуя отправленная с Нархана. Массовые показания подобраны идеально в первой записи журнала, но они ушли более чем на двадцать процентов во второй. Вы хоть представляете, зачем еще это могло быть?”

“Но, Бог ты мой, Нинхурзаг, как кто-то смог сделать замену? И если они это провернули в первый раз и мы их не поймали, зачем менять записи, так что любой, кто проверил бы их знал, что они были?”

“Я еще не знаю этого, но я думаю, что нам придется пересмотреть нашу теорию, что мистер Икс и Меч Господний это две абсолютно разные угрозы. Мне чрезвычайно трудно поверить, что Меч просто по случайному совпадению взорвал офицера, который отвечал за перемещение статуи, в ту же самую ночь, когда он сделал это. Если бы Эстер не уловила несоответствие в массе, мы бы никогда не связали эти события; теперь же это бросается мне прямо в глаза.”

“Согласен. Согласен.” Колин озабоченно нахмурившись откинулся назад. “Дахак?”

“Мои развед модули только сейчас вышли в нужную позицию, Колин,” мелодичный голос Дахака прозвучал из пустоты. “Это невероятная удача, что капитан Штейнберг проводила следственные действия по этому направлению. Это никогда бы не пришло мне в голову. я считал, я так понимаю, люди называют это самонадеянность, я предполагал, что данные, однажды введенные, не будут впоследствии исправляться. и дворцовые системы безопасности почти наверняка помешали бы нашему орбитальному сканированию обнаружить что-либо. Даже сейчас.”

Он прервался так внезапно, что Колин моргнул.

“Дахак?” Никакой реакции, и его голос задрожал. “Дахак?”

“Колин, я совершил серьезную ошибку,” неожиданно сказал компьютер.