Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

Для того чтобы доставившая его ракета спустилась обратно на землю, требовалось время, которое необходимо было, чтобы пилот не заметил другую ракету и не вздумал пуститься за ней.

Флэндри присел на капитанском мостике, одинокий в своих мыслях. Экраны внешнего обзора показывали ему планеты и звезды во всем их огромном и молчаливом великолепии.

По металлу прошли вибрации, когда соединились входные люки двух ракет и магнитные захваты сделали соединение герметичным.

Флэндри подошел к люку, чтобы встретить гостя.

Снелунд, тяжело дыша, прошел через соединенные люки. С ним была сумка с набором хирургических инструментов.

— Где она? — спросил он требовательным тоном.

— Пожалуйста, сюда, сэр, — Флэндри позволил ему пройти вперед. Казалось, что он не обратил никакого внимания на оружие Флэндри, сложенное там, где его обычно хранят его телохранители. Сейчас их не было. Они могли бы проболтаться.

Горе стоял перед дверью капитанской кабины. Снелунд мельком посмотрел на хиша и прошел мимо, в то время как Флэндри сказал хишу на пиджине:

— Независимо от того, что ты услышишь, оставайся там, где стоишь, до тех пор, пока я не прикажу тебе, что делать.

Рог ноги качнулся в знак того, что слова поняты. Рука поправил свой топор, висевший сбоку. Криппо сидел на своем живом насесте, как сокол-тетеревятник.

Флэндри открыл дверь.

— Я привел к тебе гостя, Кэтрин, — сказал он.

Она издала крик, который Флэндри еще долго будет слышать в ночных кошмарах.

Ее рука схватила мерсеянский боевой нож.

Он ударом вышиб сумку из рук Снелунда и применил захват, который нельзя было разъять ничем.

Захлопнув ударом ноги за собой дверь, он сказал:

— Делай с ним все, что захочешь, Кэтрин, все, что тебе угодно.

Снелунд закричал.

Сидя в кабинете управления ракетой, Флэндри подготовил приборы, ответственные за включение экранов внешнего обзора, и нажал кнопку. Космос предстал перед ним.

Хмурый Сатан и мерцающие звезды медленно уходили в сторону, пока «Роммель» кружился вокруг планеты и ощупывал радарами ее неизменную на протяжении веков поверхность.

Дважды Флэндри удалось заметить мелькание темных объектов, пересекавших Млечный Путь: это были прошедшие близко боевые корабли.

Но если бы не приборы, он бы не догадался, что находится в самом центре вражеского флота.

Приборы убедили его в том, что он вошел в сферу влияния флота Маккормака. У него состоялось несколько резких разговоров с повстанцами, когда «Роммель» достиг предела досягаемости радиосвязи.

Даже тогда, когда Кэтрин разговаривала с Хагом Маккормаком, между ними стояло какое-то незримое препятствие.

Предупрежденный своим офицером связи о том, чего следует ожидать, адмирал имел достаточно времени, чтобы надеть маску. Разве мог он быть уверенным, что это не был очередной трюк Снелунда? Или в том, что он разговаривает со своей женой, а не с электронным теневым изображением; она ведь должна была быть под электроцеребральным наркозом, говорить те слова, которые оператор проецирует в ее среднее ухо.

Предложения, не характерные для Кэтрин, дошедшие до Маккормака от изображения, похожего на оригинал, хотя все остальное, кроме лица, было совершенно неустойчиво, должны были только усилить его страхи.

Флэндри был очень удивлен. Ему казалось, что она должна была кричать от радости при виде мужа.

Объяснялось ли это простой, но сильной привычкой не выражать своих чувств на людях, или в этот момент наивысшего душевного напряжения, в самый важный момент ее жизни она едва удерживала себя от того, чтобы улететь куда глаза глядят?

Нельзя было спросить ее об этом.

Она подчинилась указаниям Флэндри, не выдав ни одного его секрета и настояв на том, чтобы Флэндри и Хаг провели переговоры вдвоем, при закрытых дверях, перед тем, как предпринять что-то еще, и Маккормак согласился, при этом его голос был слегка хриплым и не совсем твердым. А потом уже колесо событий завертелось слишком быстро (отдача распоряжений, слежение за показаниями приборов, маневр приближения и согласование орбит), чтобы Флэндри успел осознать, что чувствовала Кэтрин.

Но пока он делал необходимые приготовления к отлету, она вышла из кабины, в которой уединялась.

Она сжала его руки, заглянула в глаза и прошептала:

— Доминик, я буду молить бога за вас обоих.

Ее губы коснулись его губ. Они были такими же холодными, как и ее пальцы, и имели соленый привкус.

Прежде чем он успел ответить, она снова быстро спряталась в своей каюте.

Во время этого последнего путешествия между ними установились странные отношения. Сыграли свою роль и царский подарок, который Флэндри ей сделал, и тот план, который он изложил ей, и то, что она во многом помогла ему, когда поняла, что на этот раз Флэндри ее не обманывает, и, конечно, мечтательные разговоры, которые они иногда вели, вспоминая прежние дни и далекие места, короткое пребывание на Дидо, не изобиловавшее приключениями. И Флэндри сомневался, что мужчина и женщина могли бы быть ближе друг другу в супружестве, чем они в такие минуты. В известном смысле они бы, конечно, могли, но именно об этом они, как сговорившись, молчали.

А тем временем в поле зрения показался «Персей», и вместе с ним приблизился конец, как Флэндри ни старался утешить себя, конец их отношениям.

Флагман нависал, как полная луна, со следами термического перегрева, оставившего цветные узоры на обшивке корабля, с выпуклыми гондолами маленьких вспомогательных ракет по бокам и с башнями пушек, ощетинившийся стволами орудий, корпусами и антеннами датчиков, как кристаллический лес.

Вокруг него сновала ракета-спутник.

Огни индикатора замигали на панели перед Флэндри, и динамик произнес:

— Мы захватили вас радарами на сближение и стыковку. Начинайте.

Флэндри запустил гравитационный двигатель. Его небольшая ракета покинула «Роммель» и открыто перешла под контроль «Персея». Путешествие было коротким, но чувствовалось чрезвычайное напряжение с обеих сторон.

Как мог быть Маккормак уверенным, что это не был способ доставить ядерный заряд прямо внутрь его основного корабля и подорвать его?

«Он не может быть уверенным в этом, — подумал Флэндри. — Особенно если я не позволю обыскивать меня. Конечно, со своей стороны, я боюсь быть пойманным этими людьми, и это действительно понятный страх, но, все равно, сам Маккормак довольно смел. Я ненавижу его до последней клетки, но должен признать, что он смел».

Большой корабельный шлюз раскрылся и поглотил его.

В течение минуты Флэндри сидел и слушал, как воздух наполняет его оболочку. Затем открылись внутренние шлюзы для прохода персонала. Флэндри вышел из своей ракеты и двинулся навстречу шести или семи человекам, которые ждали его. Они мрачно смотрели на него, ни приветствуя, ни отдавая честь.