Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

Он также молча разглядывал их.

Повстанцы, как и он, выглядели голодными и усталыми, но их вид был менее здоровым, на желтоватых лицах лежал отпечаток длительного недоедания.

— Расслабьтесь, — сказал он. — Осмотрите мою ракету, если хотите. Уверяю вас, здесь нет никаких дьявольских штучек. Давайте лучше не будем зря тратить время.

— Пожалуйста… сюда.

Лейтенант, который вел группу, пошел вперед быстрой, скованной походкой.

Часть группы осталась позади, чтобы проверить ракету Флэндри. Те, кто шел сбоку от Флэндри, были вооружены. Это его не беспокоило. Ему приходилось преодолевать и большие опасности, прежде чем он научился спать спокойно.

Они прошли по металлическим туннелям, переходам мимо многочисленных ниш и сотен глаз, в молчании, которое едва нарушалось пульсом и дыханием корабля.

В конце концов они подошли к двери, которую охраняли четыре космонавта.

Лейтенант что-то сказал им и вошел внутрь. Входя и отдавая честь, он доложил:

— Командор Флэндри, сэр.

— Пусть войдет, — ответил низкий голос, лишенный интонации. — Оставьте нас одних, но будьте рядом.

— Да, сэр, — лейтенант отступил в сторону.

Флэндри вошел.

Дверь за ним закрылась с мягким шипением, что говорило о полной звукоизоляции.

В адмиральских покоях стояла тяжелая тишина. Эта главная комната корабля была обставлена с пуританским вкусом: стулья, стол, кушетка, простой коврик, полки и стеллажи, над головой — сероватый свет светильника, не имеющего никаких украшений.

Несколько фотографий и цветных изображений давали дополнительное впечатление об этой личности: семейные портреты, фотография его дома, сцены дикой природы. Дополняло это впечатление шахматная доска и книжная полка, на которой лежали как наставления по шифровальному делу, пленки с записями, так и классическая и научно-техническая литература.

Одна из внутренних дверей была открыта, показывая рабочий кабинет, где Маккормак, вероятно, ежедневно трудился после своего дежурства на вахте.

«Без сомнения, его спальня всегда оставалась монашеской кельей, — подумал Флэндри, — камбуз и бар использовались редко, а…»

— Здравствуйте, — сказал Маккормак.

Он стоял во весь свой высокий рост, большой и изможденный, как и его подчиненные. Но держался он прямо, одет был в безукоризненно чистый китель, и туманность и звезды морозно поблескивали на его плечах.

Флэндри увидел, что он заметно постарел: в его темных волосах было теперь гораздо больше проседи, чем на фотографиях, которые видел Флэндри перед отлетом, его лицо осунулось и покрылось морщинами, глаза ввалились, нос и подбородок заметно выдавались.

— Добрый день. — В какой-то момент Флэндри почувствовал неведомый ранее трепет, вызванный, по-видимому, неадекватностью всего происходящего.

Усилием воли он заглушил его в себе, как и злорадство по поводу увиденного.

— Вам следовало бы отдать честь по форме, командор, — спокойно сказал Маккормак.

— Это противоречит правилам, — сказал Флэндри. — Вы потеряли право носить свое звание.

— Так ли? Ладно, — Маккормак сделал жест. — Не присесть ли нам? Не хотели бы вы перекусить?

— Спасибо, нет, — сказал Флэндри. — У нас нет времени на дипломатические игры. Флот Пикенса нападет на вас раньше, чем через 70 часов.

Маккормак сел.

— Я знаю это, командор. Наши разведчики находятся на постоянном дежурстве. Концентрацию таких больших сил невозможно скрыть. Мы уже подготовились к решающему сражению. Мы ждем гостей.

Он посмотрел вверх на молодого собеседника и добавил:

— Как вы заметили, я обращаюсь к вам, называя ваш действительный военный чин. Я — император для всех землян. После войны я намерен провести амнистию почти для всех, кто воевал со мной по недомыслию. И даже, может быть, для вас.

Флэндри тоже присел, как раз напротив Маккормака, закинул ногу на ногу и усмехнулся.

— Вы так уверены в себе, адмирал?

— То, что вас послали вперед, чтобы попытаться вести со мной переговоры, имея мою жену в качестве заложницы, свидетельствует о том, что вами овладевает отчаянье, — складки рта Маккормака затвердели. Мгновенно его охватил гнев, хотя он и не повысил голос:

— Я презираю мужчину, который способен на такой поступок. Вы что думаете, — я брошу всех, кто мне доверяет, чтобы спасти одно существо, может быть, даже самое дорогое для меня? Идите и скажите Снелунду и его преступникам, что им не будет ни мира, ни прощения, даже если они побегут на край вселенной. Они заслужили смерть, и если они будут продолжать и дальше пытать Кэтрин, то люди будут миллионы лет с ужасом вспоминать их страшный конец.

— Я не могу передать это послание по адресу, — ответил Флэндри, — потому что Снелунд мертв.

Маккормак наполовину поднялся.

— Мы с Кэтрин прилетели сюда, чтобы объяснить вам, что если вы примете сражение, то вы и ваши сторонники тоже погибнете.

Маккормак перегнулся через стол и с силой сжал руки Флэндри повыше локтей.

— Как это так? — закричал он.

Флэндри резко освободился от этого захвата приемом дзюдо.

— Не трогайте меня, Маккормак, — сказал он.

Они оба вскочили на ноги, два великана, и встали друг против друга.

Маккормак сжал кулаки. Дыхание с шумом вырывалось из него.

Флэндри стоял в открытой стойке, с напряженными в коленях ногами, слегка наклонившись, готовый уклониться от удара и срубить противника приемом карате.

Напряженное молчание длилось тридцать смертельно опасных секунд.

Маккормак овладел собой, повернулся, прошел важной, адмиральской походкой несколько шагов и снова повернулся лицом к Флэндри:

— Хорошо, — сказал он, как будто задыхаясь. — Я пригласил вас сюда, поэтому могу и дальше выслушивать вас. Продолжайте.

— Так-то лучше, — Флэндри снова расположился в своем кресле и вытащил сигарету.

Его била внутренняя дрожь, бросало то в жар, то в холод.

— Дело в том, — сказал он, — что у Пикенса имеются ваши коды.

Маккормак чуть не грохнулся там, где стоял.

— С учетом этого, — Флэндри вдруг стал чрезмерно многословным, — если вы вступите в сражение, он наголову разобьет вас; если вы отступите, он будет охотиться за вашими отдельными эскадрами, гнать и уничтожать их; если вы рассеете свои силы, он уничтожит каждый ваш корабль в отдельности, разрушит каждую вашу базу, прежде чем вы сможете собраться с мыслями и с силами. У вас совершенно не осталось времени, чтобы перекодировать свои сообщения, и теперь вам уже не позволят это сделать. Вы проиграли, Маккормак.

Флэндри слегка взмахнул рукой, держащей сигарету.

— Кэтрин подтвердит мои слова, — добавил он. — Она была свидетелем всех последних событий. Оставшись наедине с ней, вы сможете удовлетворить свое любопытство и окончательно убедиться в том, что она говорит правду и не находится под влиянием наркотиков. Я надеюсь, что вам даже не придется прибегать к каким-то психиатрическим тестам, чтобы получить полную уверенность. Не придется, если вы действительно любите друг друга, о чем она мне постоянно говорила.