Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

Кстати, после того, как вы поговорите со своей женой, хотелось бы, чтобы вы послали своих людей демонтировать мой центральный компьютер. Они обнаружат ваши коды в его памяти. Конечно, это лишит меня возможности переходить на гиперсветовую скорость, но я не особенно тороплюсь и подожду Пикенса.

Маккормак уставился на палубу.

— Почему она не прилетела сюда вместе с вами? — спросил он.

— Она является гарантией моей безопасности, — ответил Флэндри, ей никто не причинит зла, если только ваши ребята не вытворят что-нибудь неожиданное и не выстрелят в мою ракету. Но если я не смогу свободно покинуть ваш корабль, моя команда, естественно, примет необходимые меры.

«Которые, я совершенно уверен, дорогой Хаг, вы понимаете в том смысле, что хорошо обученные руки уже лежат на пусковых кнопках, и они моментально умчат мою ракету подальше отсюда, если вы проявите дурные манеры. Это естественно, и я, действительно, принял бы все меры, чтобы именно так и произошло в случае опасности и чтобы вы не сумели остановить мой корабль.

Но есть одна небольшая загвоздка, дорогой Хаг. Она состоит в том, что моя команда — это только Горе, который не смог бы провести даже бумажный кораблик через небольшую лужицу, и в том, что хишу отдан приказ не предпринимать ничего, что бы ни произошло со мной на вашем корабле… И лучше бы вам не сразу узнать об этом. Кроме всего прочего, мне еще предстоит рассказать вам правду о ваших домашних делах».

Маккормак поднял голову и подошел поближе. После того как прошел шок, душевное равновесие и интеллект быстро возвращались к нему.

— Моя жена — ваша заложница? — то ли сказал, то ли спросил он голосом, рвущимся откуда-то изнутри. При этом он особенно подчеркнул слово «ваша».

Прикуривая сигарету, Флэндри кивнул. Дым принес ему чуточку облегчения.

— Хм, долгая история. Кэтрин расскажет вам большую ее часть. Но сложность моего положения состоит в том, что, хотя я служу Империи, я нахожусь здесь незаконно, и власти не знают об этом.

— Почему?

Отвечая на вопрос, заданный адмиралом, Флэндри говорил уже со спокойной уверенностью:

— По целому ряду причин, включая ту, что мы с Кэтрин — друзья. Я — один из тех, кто сумел вырвать ее из лап Снелунда. Я взял ее с собой, когда полетел, чтобы воспользоваться шансом и отговорить вас от вашего безумия.

Вы быстро покинули систему Вёрджила, но один из ваших варварских наемников атаковал и сбил нас. Мы сумели совершить посадку на Дидо и прошли пешком до Порта Фредериксен. Там я захватил боевой корабль, на котором были ваши коды. Именно этим кораблем я сейчас и командую.

Когда я привел корабль к Линатавру, мои люди и я держали присутствие Кэтрин на борту в секрете. Видите ли, они тоже ее боготворили.

Я заманил губернатора Снелунда на борт и держал его над умывальником, пока Кэтрин перерезала ему горло.

То, что делал я — плохо, то, что делали вы — тоже плохо, но Кэтрин… в каждом завитке ее молекулы ДНК больше достоинства, чем вы или я будем когда-либо иметь во всем организме.

Она помогла мне избавиться от нежелательных свидетельств, так как я хотел вернуться домой. Мы забросили их на метеоритную траекторию в атмосферу внешней планеты. После этого мы отправились на Сатан.

Маккормак вздрогнул:

— Вы имеете в виду, что она перешла на вашу сторону — к вам? И вы оба…

Сигарета выпала изо рта Флэндри, скривившегося в уродливую гримасу. Он приподнялся, перегнулся через стол, крепко схватил Маккормака за униформу, отбил удар ребром ладони с бешеной силой, встряхнул адмирала и рявкнул:

— Прикусите свой язык! Вы, ханжеский сукин сын! Если бы я действительно хотел этого, вы бы, как свежеразделанная свиная туша, поджаривались бы под этим небом, вместе с вашими приспешниками. Но есть Кэтрин. Есть множество ни в чем не повинных людей, которые последовали за вами. И есть Империя. На колени, Маккормак, и благодарите своего самодовольного бога, которого вы взяли себе в младшие партнеры, что мне пришлось искать способ спасти вашу жизнь именно таким образом, иначе вред, который вы могли бы причинить, был бы в десять раз больше!

Он отшвырнул его от себя. Маккормак ударился о переборку так, что она загудела. Оглушенный, он взглянул исподлобья, увидел благородное негодование человека, который стоял перед ним, и его гнев вдруг исчез.

Через некоторое время Флэндри остыл.

— Я извиняюсь, — сказал он спокойным голосом. — Но не сожалею о сделанном, ясно? Я только извиняюсь за то, что потерял контроль над своими эмоциями. Это недостойно профессионала, в особенности, если учесть, что у нас совершенно не осталось времени.

Маккормак оправил одежду.

— Я же говорил вам, что готов слушать. Не следует ли нам сесть и попробовать еще раз?

Флэндри даже залюбовался адмиралом после этих его слов. Они скованно опустились на краешки своих стульев.

Флэндри закурил очередную сигарету.

— Между Кэтрин и мной никогда не было ничего, о чем вы, вероятно, подумали, — сказал он, внимательно рассматривая ароматный цилиндрик сигареты. — Не буду отрицать, что я тоже претендовал на это, но у меня ничего не получилось. Она полностью предана вам в прошлом, в настоящем и навсегда в будущем.

Я убеждал ее, что тот путь, который вы избрали, — ошибочный, но мне кажется, что я ее не окончательно убедил в этом.

Она не хочет улетать туда, где нет вас, не хочет помогать никому, кроме вас. Неужели всего этого вам недостаточно?

Маккормак молча сглотнул. И через некоторое мгновение сказал:

— Вы замечательный парень, командор. Сколько вам лет?

— Я вдвое моложе вас. И тем не менее мне приходится учить вас жизни.

— Почему я должен прислушиваться к вашим советам, — спросил Маккормак нейтральным тоном, — когда вы служите этому отвратительному правительству? Когда вы сами заявляете, что уничтожили мое дело?

— Оно и без меня уже было уничтожено. Я знаю, как успешно сработала стратегия вашего противника Фабиана. Мы с Кэтрин надеялись остановить вас, предотвратить новые убийства, уничтожение материальных ценностей, прекратить ослабление Империи, вызванное вашим восстанием.

— Наши цели не были такими зловещими. У меня был план…

— Самым худшим вариантом была бы ваша победа.

— Что? Флэндри, я… я человек, я подвержен ошибкам, как и все люди, но я думаю, что любой другой был бы лучше на троне, чем Джошуа, который породил этого Снелунда.

Так как его собственный гнев начал затихать и некоторая жалость к этому человеку стала заполнять образовавшийся в душе вакуум, Флэндри ответил с подобием улыбки:

— В этом Кэтрин пока солидарна с вами. Она все еще считает, что вы самый лучший кандидат на пост императора. Я не смог переубедить ее, хотя не очень старался сделать это. Видите ли, не имеет никакого значения, права она или ошибается.