Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

— Планета находится близко к солнцу, — сказал Тринтаф, — сейчас везде позднее лето; у нас практически нет аксиального параллакса, поэтому температура остается свирепой. Оденьтесь полегче, лейтенант, прежде, чем покинуть борт корабля! В периастроне Тэлвин проходит на расстоянии 0,87 астрономических единиц от Сайекха; но апоастрон происходит при удалении на полных 2,62 астрономические единицы.

Флэндри присвистнул.

— Это такой эксцентриситет, о котором я никогда и не слышал, по крайней мере, что касается планет. Ух… порядка одной второй, правильно? — это был шанс произвести впечатление на мерсеян. — Как вы можете переносить это? Я полагаю, достаточно большой аксиальный параллакс мог бы защитить одну полусферу, по крайней мере, от худших эффектов экстремальной орбиты. Если на этом шарике и есть какая-нибудь форма жизни, она должна сильно отличаться от той, что на вашей и моей планетах.

— Неправильно, — ответ мерсеянина ударил по честолюбию Флэндри. — Атмосфера и гидросфера в некоторой степени смягчают климат, ситуация также зависит и от места нахождения на планете. Эти полоски, которые вы видите, биологического происхождения, это споры, внесенные в верхние слои атмосферы. Фотосинтез дает смесь азота с кислородом, пригодную для дыхания.

— А как же болезни? «Нет, погоди, теперь ты действуешь слишком прямолинейно. Ведь то, что безопасно для мерсеянина, не обязательно безопасно для человека. Можно иметь уникально совпадающую с нами биохимию, но вот — пожалуйста: у нас появляются вши, когда мы общаемся с уважаемыми домашними животными. Мир, так сильно отличающийся от земного, как Тэлвин, не собирается порождать нечто, что повлияет на нас… По крайней мере, то, что может вызвать синдром, который современная медицина не в состоянии ликвидировать. Тринтаф понимает, что я это знаю». — Все это, словно молния, пронеслось в сознании Флэндри. Он вернулся к разговору:

— Я имел в виду аллергены и другие яды.

— Есть немного. Они не вызывают серьезных нарушений. Биологическая форма в основном сродни нашей. Л-амино протеин в водном растворе. Отклонения случаются, конечно. Но вы и я можем существовать пока за счет своей провизии, если будем выбирать ее с осторожностью. Более длительный срок потребует от нас соблюдения диеты.

Флэндри подумал, что Тринтаф абсолютно лишен чувства юмора. Большая часть мерсеян была лишена этого недостатка; иногда они реагировали бурно, порывисто, иногда жестоко, часто очень странно, непредсказуемо, на наш, человеческий, взгляд. Флэндри, в свою очередь, озадачивал многих из них: мерсеяне никак не могли понять, почему надо смеяться, если один обедающий по-французски сказал: «Хорошего аппетита», а другой ответил: «Гинзберг».

«Конечно, — подумал Флэндри, — они отличаются друг от друга, как и мы. Моя жизнь может зависеть от личности здешнего командира. Смогу ли я распознать и поймать свой шанс на спасение, который он мне предоставит?»

Только он решил поизучать своего спутника, как тот удалился под предлогом занятости. Одиночество Флэндри скрашивал молчаливый служака, который присел на свой хвост около двери.

Наблюдение за всем, что его окружало, позволяло Флэндри обобщать и делать выводы там, где непрофессионал был бы слеп, Флэндри умел замечать многое.

У Тэлвина не было луны. Может быть, когда-то она была, но исчезла после вторжения звезды, которая сильно нарушила эту систему. Флэндри уже видел две смены сверкнувших спутников, расположение которых выдавало их принадлежность к синхронной триаде. Если мерсеяне не установили ничего, кроме этих спутников-наблюдателей, то получается, у них здесь совершенно неприкрытая база. Это именно то, что можно было предвидеть на конце длинной линии связи: пост наблюдения — склад — станция первичной информации для сообщений от пограничных агентов вроде Ракса.

В отличие от босса, простые агенты не знали координат Сайекха, они не знали даже, что Сайекх существует. Эти агенты должны были прятать курьерские торпеды подальше от границы, где-нибудь внутри имперских владений, цель полета должна быть стерта из памяти компьютера, ключи спрятаны. В результате элементарных предосторожностей ни один преданный Империи служащий не мог видеть отправление курьера. Получение новых курьеров было проблемой. Но не для контрабандистов, особенно если учесть, что земная служба безопасности была недоукомплектована и вообще небрежно относилась к своим обязанностям.

Передача новых сообщений и вовсе не была сопряжена с трудностями: кому какой дело, что за мужчина или женщина направились к магазину наркотиков Ракса?

Итак, значение Тэлвина было очевидным: там действовали системы наблюдений за деятельностью землян, осуществлялся более близкий контакт со шпионами. Флэндри удивился бы, если б его организация, принадлежавшая Империи, действовала столь же энергично против Ройдханата. Мерсеяне были очень бдительны — правительство землян оставалось слишком инертным, богатые люди Империи не хотели оплачивать расходы по укреплению границ.

Флэндри передернулся, как бы желая сбросить с себя скованность и меланхолию, и сконцентрировался на том, что видел.

После того, как были вычислены угол атаки и кривая спуска, эсминец вошел в спираль, которая понесла его вокруг планеты. Похоже, его траектория была рассчитана на то, чтобы не попасть в шторм. Прохладный воздух, двигаясь от полярных областей к экватору, должен превратить лето в период муссонов. Учитывая поступающую от солнца энергию, атмосферное давление (о котором упомянул Тринтаф, — оно на двадцать процентов больше, чем земное), и период обращения (день более восемнадцати часов — предупредил Тринтаф), Флэндри пришел к выводу, что погода должна быть гораздо более резкой, чем где-либо Дома. А эсминец в этих условиях значительно больше подвержен воздействию ветра, чем где бы то ни было.

Водяной пар высоко поднимался, прежде чем сконденсироваться в облака. Пролетая по дневной стороне, ниже верхних слоев атмосферы, Флэндри получил хорошую возможность для наблюдения. На Тэлвине, который немного меньше Земли (экваториальный диаметр 0,97), не такой плотный, был лишь один материк. Он имел клиновидную форму, простирался от северного полюса до экватора, которого почти касался его узкий край. Остальная суша была представлена островами. Их было много: мелких, разбросанных друг от друга на большие расстояния.

Флэндри догадался, что образование и таяние огромных полярных шапок в течение удвоенного земного года возмущает изостатический баланс. По всей вероятности, мощные штормы в летнее время, замерзание воды зимой, ускорили эрозию и перераспределение масс. Тектонические процессы должны происходить с яростной силой; землетрясения, извержения вулканов, уничтожение старой суши и образование новой должны быть обычным делом для здешних мест.