Бернар Вербер - Звездная бабочка [litres]

У подножия платформы собрались манифестанты – они требовали, чтобы воздух наконец очистили.

– Паникеры, – задумчиво проговорил Адриен, вперившись в монитор видеонаблюдения.

– Они требуют улучшить качество воздуха – это их законное право, – заметил Ив. – Ну и что ты собираешься делать?

Адриен развернул какую-то распечатку.

– Избыток углекислого газа? Его выделяют ночью растения. А их сон регулируется с помощью света. Мы просто сократим время подачи минимального искусственного солнечного освещения, и ночи, таким образом, станут короче.

Ив просматривал распечатку процентного соотношения химических продуктов.

– Этого будет достаточно?

– Разумеется. Это равновесие хоть и неустойчивое, зато ощутимое – для достижения пущего эффекта нужно всего-то ничего. Объяви им, что скоро все будет в ажуре…

– Объявить? Зачем?

– Я же говорю, это ощутимое равновесие – когда люди взвинчены, они чаще дышат и выдыхают больше углекислого газа. Для 144 тысяч человек это слишком. А когда ты им объявишь, что скоро все наладится, они вздохнут с облегчением, и внутренняя атмосфера изменится.

Изобретатель подумал – может, это шутка, но при всем том он был напуган и изумлен: как же просто в случае какой-нибудь аварии посеять панику и как же просто, с другой стороны, ее остановить, сказав лишь доброе слово и сделав ночи короче.

После того как Ив выступил с короткой речью, тут же передававшейся по всей внутренней телевизионной сети, включая домашние телеприемники, он вернулся к психобиологу.

– Было бы глупо провалить все дело из-за загрязнения внутренней среды, спасшись от загрязнения всей Земли!

Адриен перевел взгляд на другой экран – там, по одному из земных телеканалов, шел репортаж о набирающей темпы вырубке лесов и расширении пустынь.

– Какой вид лучше всего адаптировался под конец твоих опытов с «Аквариумом-I»?

– О, на этот вопрос я могу ответить запросто, без малейших колебаний: муравьи. Все крупные животные и те, что средних размеров, сдохли через несколько месяцев, и только муравьи с термитами неплохо прижились в опытном Аквариуме.

Изобретатель не мог оторваться от телеэкрана, по которому теперь показывали демонстрации.

– Какие-то громилы в масках переворачивали автомобили, а потом поджигали.

– Думаешь, они… выживут?

– Ты о ком?

– О землянах. Похоже, их там всех охватила мания саморазрушения.

– Поскольку, как ты говоришь, космос ослабляет чувственное восприятие, нам кажется, что они там сходят с ума постепенно и реагируют на все не так быстро, как мы. К тому же они не могут сделать ночи короче и вздохнуть с облегчением на всю планету, чтобы таким образом воздействовать на атмосферу…

На экране появился некто, представившийся серийным убийцей, – на его счету было изнасилование, истязание и убийство пятидесяти туристов, к которым он подсел в автобус, якобы остановив его по дороге. Изверг, пока двое полицейских надевали на него наручники, послал воздушный поцелуй прямо в телекамеру.

Вслед за тем показали его частную камеру пыток, напичканную жуткими орудиями.

– Гм, – проговорил Адриен Вейсс, – не стоит показывать такое нашим, чтобы никого не травмировать.

– На бабочкианцев такое разнообразие фактов действует гипнотически. Это все равно как остановиться на дороге и глядеть во все глаза на только что случившуюся автокатастрофу.

– Надо исключить подобное восприятие у наших, иначе жди беды.

Ив подумал об Элоди и попробовал представить себе мир, в котором будет жить его дочь, – в этом мире не будет ни одной жестокой картинки, ни реальной, ни вымышленной.

На лице серийного убийцы обозначилась ухмылка, когда репортер стал расспрашивать его о том, как он расправлялся со своими жертвами.

– По-твоему, жестокость – это врожденное, думаешь, она у нас в крови? – спросил психолога Ив.

– Не знаю. Но, думаю, опыт «Звездной Бабочки» поможет нам это понять. Может ли человек быть жестоким вне жестокой среды? Хороший вопрос…

Ив достал маленькую записную книжицу.

– Значит, говоришь, в твоем Аквариуме муравьи превзошли всех, то есть в далеком будущем именно они будут царствовать.

– Они даже умудрились выжить в условиях радиационного заражения после ядерного взрыва. И все потому, что у них есть защитный панцирь и живут они в своих подземных норах-убежищах.

– А как насчет Цилиндра?

Адриен Вейсс включил монитор, на котором высветилась таблица с процентным соотношением всех видов животных, населяющих Цилиндр. На таблице было видно, какие из них находятся на грани вымирания, а какие успешно размножаются.

– И снова муравьи впереди.

– Что ж, у муравьев довольно жизнеспособное сообщество – может, нам стоит поучиться у них, чтобы создать сплоченную человеческую общину.

Вдруг, пробегая глазами таблицу с процентами, психобиолог принял озабоченный вид.

– Впереди не только муравьи, но и крысы.

– Крысы? Ты что, развел в Цилиндре крыс?

– Конечно. Они прекрасные чистильщики. Поедают все без разбору и к тому же превосходно расщепляют разные виды протеинов. Они как муравьи – вездесущи и всеядны.

Изобретатель выключил телевизор, чтобы хорошенько все обдумать.

– Муравьи и крысы…

– Это две естественные эволюционные ветви общественных животных. Сплоченные муравьи и крысы-одиночки. А люди находятся между ними. Закон единства и закон силы. Закон муравьев и закон крыс.

Они метались. Разносили корм. Рылись в земле.

Ив Крамер наблюдал за копошащимися в пробирке муравьями.

Наш Цилиндр – что эта пробирка. В буквальном смысле – место, где что-то «пробуется», думал он. Мы проводим не революционный, а эволюционный опыт на выживаемость вида… в пробирке длиной 32 километра…

Он взял пробирку и покрутил, чтобы посмотреть, будут ли муравьи крутиться вместе с нею.

Наш Цилиндр – что горнило, печь алхимика, где мы пытаемся выплавить новое, более совершенное человечество. «Философский камень человечества». Человечества света. Мы гусеницы, которые превратятся в бабочку, и следующей стадией будет обращение в светящихся бабочек со своим собственным, внутренним источником света. Как у светляков.

Он записал эти мысли себе в записную книжку.

После разговора с Адриеном Ив соорудил у себя дома, в метровой длины аквариуме, большой муравейник и частенько наблюдал за его обитателями.

Он пригласил полюбоваться на них и Жослину, объяснив, что не худо бы подумать, как обустроить в Цилиндре социальную систему, подобную скорее муравьиному сообществу, нежели крысиному.

– Я внимательно следил за ними. У муравьев работают далеко не все особи. Треть из них ничего не делает, треть занимается совершенно бесполезными делами, а треть трудится на общее благо. Эта последняя треть исправляет огрехи и налаживает жизнь всей колонии.