Федор Березин - Очень далекий космос

А потом, после очередного обмена, он внезапно оказался на улице.

***

Смеркалось. Он не стал осматривать окрестности, он и так знал путь. Несколько шумело в голове, хотя он помнил, что только дважды пригубил шампанское. Места были знакомы, он чуял это подсознательно. Еще вертелась в голове странная фраза директора Эйта: «Я искренне надеюсь, что мы больше не увидимся», но тон выражал совсем другое, чем то, о чем можно было бы подумать. Сказано это было искренне.

И снова он пересчитал деньги в кармане, уже зная их количество. Это были купюры, но вовсе не «рупии», а «гинеи», сто пятьдесят тысяч - целое состояние. И звали его не Пий, а почему-то Лепий. Но ноги уже принесли его куда надо - к милому зданию в форме игрового автомата, и стало некогда размышлять над сущностями бытия. Строение снова было не слишком велико, хотя Лепий почему-то считал, что оно окажется десятиэтажной высоты. Когда он вошел, многие уловили, что перед ними Игрок. Людей было очень много, но клерки как-то незаметно очистили ему дорогу, и тогда Игрок-Лепий вторично обнаружился перед «Одноруким Бандитом». Получая «зеленые» жетоны, он узнал крупье. Когда-то, но точно не сегодня, Игрок-Лепий виделся с этим лицом. И тот тоже узнал и явно был удивлен.

Зачем началась, точнее, продолжилась Большая Игра.

***

И была бесшумная овация, и бессловесное удивление, и он не обманул надежды окружающих и вершил чудеса. И была пауза - обеденный перерыв от чудес, и сбоев теории вероятности. И однажды, в этой паузе, хозяин заведения тихонько сказал ему, приблизив лицо (они ужинали прямо в игровом зале): «Мой друг, вам не хочется остановиться, насладиться покоем здесь, на нашем уровне? Здесь не хуже, чем наверху, поверьте моему опыту. Везение вещь непрочная. На счет верха я знаю точно, а вот на счет низа... Вам судить наверняка легче».

Лепий-Игрок не понял, о чем шла речь, а хозяин по фамилии Прескуро (заведение так и называлось «Игровой дом Прескуро») не стал продолжать, отстранился, затем вытер салфеткой рот и исчез. А вот Игра продолжалась. Игроку везло, он держал удачу за чуб.

***

Когда он снова оказался на улице, с новехонькой кредитной карточкой в кармане, было совсем темно. С одной стороны горизонта звезды отсутствовали, и луна была срезана наполовину, словно ножом. Он на мгновение удивился, но на него перла удача и нельзя было задерживаться, искушая судьбу.

«Игровой дом Деиффобома» он нашел сразу по россыпи цветных огней, оставляющих позади любые Плеяды или Орион. Лица персонала были странно знакомы. И снова ему везло.

Никогда не был наверху, - поведал ему господин Деиффобом. - Завидую вашей смелости. А вы там уже были?

Возможно, речь шла о социальной лестнице, может о чем- то другом, но он на всякий случай кивнул.

- Завидую. Я часто встречал вернувшихся оттуда... Обычные люди, ничего такого нет. Или, может, они уже здесь становятся такими?

- Яне думаю, что человека можно переделать, - ответил, а скорее - увел в сторону дискуссию Игрок-Клепий. Попадание оказалось в точку, оно не загнало разговор в мертвую лузу.

- Да, наверное, вы правы. Но, понимаете, ходили слухи, что миры верха много сложнее за счет увеличения габаритов.

- Разве от размеров может что-то зависеть? - Клепий уже не понимал, о чем ведется беседа, и предположил, что о количестве денег.

- Мне трудно судить. Но вот знакомый физик (кстати, прибывший сверху) утверждал, что миры не уходят вверх и вниз до бесконечности, а имеют ограничение.

- В чем же оно? - Клепий в упор не понимал, что спрашивает, так - вырвалась связка слов, склеивание вырезанного из газеты наудачу. Но что-то все это ужасно напоминало.

- По крайней мере, самый нижний должен быть ограничен размерами каких-то кварков? Вы ничего об этом не слышали.

- Кварки? Это что-то из ядерной физики?

- Да, вроде бы, самые малые кирпичи мироздания.

-А...

Потом он снова играл.

А после, в полночь, очутился под дождем. Правда в дождевике и с зонтиком. Все равно под ногами плескались такие лужи, что пришлось ловить пролетающее поблизости такси, хотя ехать было (он знал точно) недалеко.

- В «Игровой дом Ушпассерида»? - спросил на всякий случай водитель, прекрасно зная ответ.

Склепий взвесил на языке фамилию владельца: она была длинная и пока плохо запоминалась с непривычки.

***

- Как вы думаете, - сказал ему очередной интеллигентный собеседник, которые в эту ночь попадались навстречу, словно грибы на сырой полянке в августе (может этому способствовал дождь за окном?). - Как глубоко внизу находится наш уровень?

- Я считаю, до кваркового нам далеко.

- Да? А вы случайно не спускались до него, или сами не знаете?

Склепий сделал паузу, маскируясь пригубленным красным шампанским и выуживая из всезнающего подсознания достойный ответ.

- Нет, не спускался, - чистосердечно поведал он, хотя все еще с трудом понимал, о чем идет речь.

Интеллигентный гриб-собеседник заметно оживился:

- Некоторые считают, что кварковый уровень не является предельным. Ведь не в размерах дело. Там, после подныривания под минимальную пространственную ячейку, происходит качественный переход.

- Выход в иную Вселенную? - Склепий сам не знал, из какого нафталина памяти извлек этот ответ.

- Да, и там круг начинается по новой. Но главное, там снова возможна повышенная сложность.

- Повышенная сложность?

- Ну, да! Ведь при каждом переходе вверх за счет прибавки роста повышается внутренняя сложность.

Видимо, господин Гриб в пылу просветительной дискуссии говорил слишком громко, потому как внезапно за его спиной вырисовались две мощные наглаженные фигуры с похожими лицами.

- Извините, - сказали они, улыбаясь каменными мордами Игроку. - А вас, - добавили они, опуская на плечи всезнающего Гриба большущие ладони и нежно извлекая из его кисти пустой бокал, - Вас мы попросим последовать за нами.

- Но я, - Гриб еще пытался ерепениться, исчезая в небытии, - ни в чем не...

-Разглашение, - пояснил кто-то из напарников, бесцеремонно пряча в полы строгого пиджака бутылку непочатого шампанского. - Улика, - доверительно подмигнул он напоследок Игроку и сгинул в пространстве, на миг появившемся в зоне восприятия.

Пора было заканчивать перекур и съезжать к другому однорукому автомату.

***

Он начал клевать носом. Сказывалась бессонная, суматошная ночь, а может, суетливый день, а возможно, многие бессонные, суматошные ночи и многие суетливые дни, прожитые подряд. Иногда он терял в тумане вращающиеся барабаны-колеса, порой они вырастали до масштабов лопастных толкателей древних пароходов, а порой представлялись далекими шестеренками наручных часов. Тогда он концентрировался, втыкал ледоруб логики в ускользающие секунды и фиксировал зрение, как спутник-шпион на низкой орбите. И сыпались ребристые пластиковые жетоны в приемную ячейку, и продолжалась игра.