Михаил Самарский - Зов памяти [litres]

Вон Ярополк считает нас древними.

– Ярослав, – поправил Яр. – Мое полное имя – Ярослав.

– Извини, брат! – Леха подошел к Яру и похлопал его по плечу. – У меня что-то с памятью стало, все время забываю. Слушай, а тебе какая разница, как тебя называют, ты же понял, о ком я говорю.

– У нас псевдонимы запрещены, – сказал Яр. – У кого это – у вас? – хмыкнул Леха. – Ты же и сам не знаешь, сколько ты тут на полочке провалялся, как вяленый лещ?

– Впрочем, вы, Алексей, правы, – согласился Яр и добавил: – А с памятью у вас проблемы, видимо, из-за архивирования. При архивировании возникают проблемы с памятью. Хотя эта внеземная цивилизация и достигла больших результатов, но, видимо, у них тоже иногда возникают сбои.

– Точно! Я вот, например, тысяча девятьсот девяносто седьмой год помню отлично. И тысяча девятьсот девяносто первый помню. А вот тысяча девятьсот девяносто четвертый не помню. Как такое может быть?

– Вы не волнуйтесь, Алексей, – успокоил Яр, – придет время, и все восстановится.

– Когда оно придет, тогда я уже загнусь на этом острове, так и не узнав, где мы находимся. Вы же ученые, вашу мать! Когда уже разберетесь, куда нас засунули? Ни фига не знаем. Давайте костры, что ли, жечь, может, кто из пролетающего самолета увидит или там из космоса.

– Твои претензии не обоснованы, Алексей, – отозвался профессор, – как же мы определим наше местонахождение, если еще не было ни одной звездной ночи? Небеса затянуты. Мы как слепые котята. Тучи, увы, мы еще разгонять не научились.

– Извини, Кирилл Андреевич, – опустил глаза Леха, – я все понимаю, просто что-то нашло.

– Не отчаивайся, Леш, – похлопал его по плечу профессор. – Держись. Нам всем тут несладко. Нужно беречь силы, нервы, здоровье. Не срывайся.

– Понял, Андреич! – сказал Леха и повторил: – Прости!

Вечером, перед сном, «сопещерцы» вышли на прогулку. Далеко от жилища отходить было нельзя, сразу наваливалась кромешная тьма, поэтому каждый старался находиться в пределах видимости освещаемого костром входа.

– Кирилл Андреевич, есть разговор, – сказал Дмитрий и предложил отойти в сторону.

– Говори, что случилось? – сказал профессор.

– Я даже не знаю, с чего начать! – вздохнул Котуков.

– Что-то серьезное? – взволнованно спросил профессор.

– Мне кажется, прямо-таки чересчур серьезное.

– Ну тогда говори с ходу, – пошутил Кирилл Андреевич, – так сказать, с деловой части, без всяких преамбул.

– Хорошо. – Дима набрал полные легкие воздуха, резко выдохнул и начал говорить: – Тут такое дело, только вы не смейтесь, примите мои слова на полном серьезе…

– Дим, – уже немного раздраженно произнес профессор, – мы же договорились. Без введения.

– Окей! В общем, сегодня, после тигра и кроманьонских наскальных рисунков, я неожиданно вспомнил… – Дмитрий, соображая, как продолжить свой рассказ, умолк.

– Что? Что вспомнил? – спросил профессор.

– Я еще на первом курсе института начал писать фантастический роман. И недавно его закончил. В смысле недавно – еще в той жизни. Хотел даже в издательство отправить, но не успел вот… Уснул, как все.

– Ну, поздравляю, – улыбнулся профессор, – с почином.

– Она у меня здесь, на флешке – рукопись. Представляете?

– И что? Вот выберемся отсюда, отправишь в издательство. Заодно и о нашей пещерной жизни напишешь. У тебя все? Ты для этого меня в темень эту завел?

– Да нет! Я еще самое главное вам не сказал, – перешел Дмитрий на шепот.

– Так говори же!

– Понимаете, все, что сейчас происходит с нами, было описано в моей книге. Все точь-в-точь, до мелочей.

Возникла продолжительная пауза.

– И что ты там написал? – в конце концов спросил профессор.

– Так и написал… Студент, то есть я, проснулся в пещере, вышел к людям. Там были и все вы, просто я вас тогда не знал. Потом я случайно разбудил Яра; описал, как Матвейка ловил рыбу; как вас избрали председателем; потом тигр проснулся; наконец этот рисунок кроманьонца. Вы, наверное, не поверите, но вот все до минуты! Даже вот этот наш с вами разговор у меня описан в книге…

– Интересный поворот, – хмыкнул профессор. – Ну, допустим, это правда…

– Сто процентов правда, Кирилл Андреевич, клянусь вам! – воскликнул Дима.

– Отлично, ну тогда рассказывай, что дальше? – предложил профессор.

Дмитрий молчал, затем, тяжело вздохнув, понуро сказал:

– А дальше я забыл.

Кирилл Андреевич произнес:

– Иди отдыхай, парень, ты просто устал. Поскольку лекарств у нас никаких нет, главное снадобье – это здоровый и крепкий сон. Пошли. Не расстраивайся. Ты обязательно все вспомнишь.

Профессор и студент направились к костру.

Дмитрий, понял, что Кирилл Андреевич ему не поверил. Он не стал его переубеждать, но ходил понурый еще пару часов. Профессор не стал его тревожить, посчитав, что парень просто переволновался, потому его посетила такая странная фантазия.

Но однажды днем, после обеда, когда все отдыхали и набирались сил – кто перед сбором дров, кто перед рыбалкой, – Дмитрий отчетливо вспомнил продолжение своего романа. Он вскочил и, подбежав к профессору, громко воскликнул:

– Кирилл Андреевич, вспомнил! Я вспомнил продолжение!

– Тише-тише, – стал успокаивать Диму профессор, – зачем же ты так шумишь? Не видишь, люди отдыхают?

– Понимаете, я вспомнил продолжение! Пойдемте на улицу, я вам расскажу.

Голиков, проявляя педагогическую сдержанность, вышел из пещеры и внимательно стал слушать студента.

– Я знаю, что у нас произойдет в ближайшие дни! – заявил Дмитрий.

– Дима, – остановил его профессор, – пожалуйста, я тебя очень прошу, не увлекайся ясновидением и пророчествами. А если вдруг ошибешься? Ты представляешь, какое может потом наступить разочарование? Ты же сам себе перестанешь верить…

– Кирилл Андреевич, дорогой, да не играю я в экстрасенса и предсказателя. Просто я вспомнил продолжение своего романа. Хотите, я расскажу вам все подробно, что произойдет завтра, послезавтра…

– Стоп-стоп-стоп, Дим. Погоди. Я предлагаю тебе альтернативный вариант. Мы сейчас одолжим у Николая Борисовича лист бумаги, возьмем авторучку, и ты мне кратенько изложишь все в письменном виде. Я ничего читать не буду, кладу твой рассказ во внутренний карман своего пиджака, и ждем наступления нового дня. Если все совпадает, объявляем народу, что так, мол, и так, есть написанный фантастический роман, а мы в нем все герои. Идет?

– Идет, – согласился студент. – Но я могу и без бумажки все рассказать, завтра, например…

– Дима, не надо! Мы же договорились. На бумаге надежнее. Пойдем к Николаю Борисовичу.

Они выпросили у Трухина не только лист бумаги, но еще и конверт. Дима потратил на пророческое описание двух последующих дней около часа. Кирилл Андреевич, не читая, вложил лист в конверт, намочил край языком и, запечатав его, предупредил: