Джейн Астрадени - Взгляд в бездну

Утренняя побудка приводила Космическую Академию в движение, как неизменный часовой механизм. Но и с наступлением ночи время не замирало. Да-да, и говорят, по ночам в госпитале из отсека реанимации доносился жалобный плач, и по утрам оттуда словно привидение выскальзывала бледная девушка с черными развевающимися волосами. А может, она и была призраком, очередным корабельным фантомом… Крейсер жил и дышал, плодил лепреконов, обеспечивал своих обитателей делами, едой, водой, светом и теплом…

С.К.А.Т.Т давно уж отчалил от холдейско-хантурианских ворот, уладив там все вопросы. Снялся с орбиты и отправился в свой бесконечный полет. По замкнутому кругу. Так казалось Шадору. Рана капитана зажила, но забот не убавилось, и прочие контракты выполнялись строго по графику и в срок. Четко отлаженная машина работала. И во многом благодаря резервникам.

Гай с головой погрузился в учебу. Так ему было проще не думать о бедах и посаженных на гауптвахту товарищах. Помимо вылетов на кар-шприхтене (крещение которого отложили до лучших времен), он хватался за все курсы, которые только велись в КА. Записался слушателем сразу на пять сложных дисциплин. В том числе и к Хейрозако. Кто бы мог подумать?! Активно посещал стрелковый полигон и тренажерный зал. Числился на хорошем счету у Айрис… Прямо любимый ученик! Она часто ставила его в пример кукне. Чем изрядно подняла руву самооценку, и посещать психолога Морони перестал.

Зато в кабинет к «мозгоправу» (по выражению Бенси) зачастил Кабук и даже находил в этом некое тайное удовольствие. И однажды внезапно столкнулся в приемной с Джиной. Оба смутились, но дружно сделали вид, что друг друга не заметили. Преподавательница опустила нос в журнал, а шкипер отсел подальше и уткнулся в блок-нот. Так они и безмолвствовали в ожидании своей очереди, пока из кабинета психолога не вышла… Цайла… Наградила многообещающим взглядом обоих, довольно улыбнулась и выскользнула в коридор.

«Следующий!» – раздалось из кабинета. Вилиам и Джина разом сорвались с мест и чуть не сшиблись лбами, но шкипер как истинный равандосский джентльмен вовремя затормозил и даме первенство уступил.

А в одно похмельное утро Дор проснулся, после того как не просыхая пил всю ночь, кьянти с мандраго, а когда они закончились что-то еще, о чем не помнил… Да так и вырубился прямо на диване в лаборатории. Очнулся с дикой головной болью, чего давненько с ним и… ним не бывало. Ведь, как известно, эризийские дуалы суперустойчивы к любому алкоголю.

Н-да…

И это похмелье только лишний раз напомнило Дорварду о его теперешней ущербности. Вдобавок ко всему, он не помнил, куда вчера со злости выкинул заменитель ноги… Дор выругался от бессилия, повернул голову, и взгляд его уперся в стоящий возле стола нейропротез…

И тогда доктор вдруг устыдился. Шадор проявил заботу, подсуетился, сам отослал запрос, а он так с ним обошелся… Но кто «это» нашел, принес сюда и поставил? Воистину таинственный благодетель! Очень кстати, ибо до шкафчика с антипохмельным настоем Дору без посторонней помощи не добраться. А показывать свою слабость перед Ларри или кем-то еще не хотелось. Да он скорее себе руку откусит! И станет безногий и безрукий…

Череп изнутри долбали сотни молотков-отбойников!

Дорвард поморщился, кряхтя поднялся, превозмогая боль, и попытался дотянуться до искусственной ноги. Не тут-то было…

«Чертова каракатица! Мерзкое тарантулово потомство!»

Он швырнул в протез пластиковой бутылкой из-под…. Эризийская мадонна! И я хлебал это хантурианское пойло?

Протез шмякнулся и закатился под стол…

Боже! Как низко я пал!

Это привело Дора в чувство похлеще любых увещеваний и психологических маневров. И освежило ему память. Он резко вспомнил, что протез управляется по комьюните.

Вскоре Дорвард уже стоял посреди лаборатории на одной ноге, вернее, на двух, но одна из них была ненастоящей. Он критически разглядывал себя в интерферентное зеркало, намеренно сузив его до половинки… Ничего… Сидит как влитая. Правда, слегка уродлива и громоздка, но… Это же только временно.

В течение получаса, регулируя нейронастройки, Дор приноровился и ощущал протез почти как собственную ногу. Хотя с ним особо не побегаешь, но передвигаться можно весьма сносно, не заботясь о равновесии. А проблемы с таковым были с тех пор, как…

Дорвард выпил настойку, и его замутило. Он до сих пор ощущал справа невнятную холодную пустоту. Это неестественное половинчатое одиночество порой настолько пугало, до дрожи и холодного пота, что вот прямо сейчас ему хотелось забиться в угол, закрыть глаза, погрузиться в темноту и… Дор справился с приступом моно-паники. Пошатываясь и кренясь вбок, двинулся в реанимационную, сперва потихоньку, но постепенно ускоряясь… Он туда дошел и приоткрыл створку… Сердце… Одно сердце! Мучительно билось… Дор так боялся, что Гидеона там больше нет, но… Внутри кто-то разговаривал. Доктор заглянул в отсек.

На табурете возле климат-камеры сидела Мира и говорила с Гоном… Дора как будто окатило кипятком. Он ворвался в реанимационную, невзирая на медленный протез и застыл… Гидеон по-прежнему лежал в прозрачной капсуле. Синюшный, с черными прожилками вместо вен… Неподвижный и каменный, как неживой. Изо рта у него торчали трубки. И только светоиндикаторы на сквозной поверхности колпака показывали, что в брате еще теплится жизнь. Мира обернулась на шум и встретилась взглядом с бледным и помятым Дорвардом. В глазах у нее блестели слезы… Дор открыл рот, порываясь что-то сказать, но в этот момент у него завибрировал комьюните. Вызывал капитан. И Дор вышел, не оглядываясь на Миру.

– Док, – строго прозвучал голос Шадора. – Нужна твоя-тво… в общем, помощь.

– Что случилось?

Вдох-выдох…

– Как безопасно добыть холдейские слезы?

Вдох-выдох…

– Гхм… – Дорвард от неожиданности закашлялся, проклиная похмельный сушняк и припомнив заодно тот давний случай с капитаном и холдеянкой. – Странный вопрос, Рерих. Я думал, ты знаешь.

– Откуда?

– Ты же у нас специалист, – язвительно ввернул Дор.

– Прекрати! Я серьезно. Как мне заставить поплакать холдеянку? Без риска для себя.

– Ну, если так… Никого заставлять не нужно. У меня-ме… – Он запнулся и покосился в сторону реанимационной. Никак не привыкнуть! – У меня все есть. Целых две пробирки. Заходи.

– Нет, лучше подопытного доставят к тебе.

– Кого?

– Заключенного – дейгарца.

– Э-э… – Дор онемел от неожиданности, вот Гидеон бы с ходу придумал, как отвертеться. – Эм-м… Н-не надо… Не убрано у меня!

– Так наведи порядок в медлабе. Я скоро буду.

«Черт!»

Двумя часами позже на тюремном блокпосту царило оживление.