Елена Ворон - Пробуждение Зеркала

Дэсс у костра нанизал ломти мяса на заостренную палочку и пристроил ее над огнем. Представить невозможно, чтобы Домино так о ком-то заботился. Хоть тут переселение СерИвов обернулось светлой стороной. Невесело усмехнувшись, Мстислав вызвал на связь Терезу Крашич. Лучшая надежда — на космофлот. Впрочем, то, что он услышал от тетки, порядком его огорчило. Дэссу-то как сказать?

С тяжелым сердцем, Мстислав вернулся на берег, уселся к огню.

— Разговаривал с Терезой, — сообщил он, начиная издалека. — Новости не ах: Йенса с подселившейся к нему СерИвкой уберегли, а за Варваром не досмотрели.

— Погиб?

— Чуть только мы с тобой свалили. СерИвка в кого-то скакнула… В кого, понять не могут. Полиция тормошит капитана и экипаж. Делают вид, будто ни о каких СерИвках и переселениях слыхом не слыхали; дескать, у вас два убийства на борту. — Мстислав примолк, потер обруч на лбу.

— Что еще? — Дэсс поворачивал мясо над огнем.

— Спросил Терезу насчет миллауша.

— И?

— Приказ капитана: немедля избавиться.

— Прогнать?

— Убить.

— Нет!

— Я тоже ответил «нет». Она сказала, что я идиот.

Мстислав бросил взгляд на зверя; тот лежал ни жив ни мертв. Вокруг его перепуганных глаз уже ясно наметилась симпатичная морда, напоминающая корабельного кота Адмирала.

— Миллауши — не бойцы в прямом смысле слова. Скорей, они диверсанты… или разведчики.

Княжич выпрямился. В расширенных глазах читалось: «Убить моего зверя? Очень Умного, несчастного, одинокого Зверя?!»

— Слав, не вздумай, — проговорил он севшим голосом. — Я тебе не прощу.

— Верю, — отозвался телохранитель. Не рассориться бы из-за чужака. — Меня учили, что миллауши служат тому, кто их любит. А Тереза говорит: наоборот, миллаушам служат те, кто к ним привязался. Княжич Мат-Вэй, ты готов быть в услужении у этих ног с глазами?

В смятении, Дэсс промолчал.

— Я не верю, что миллауш объявился тут случайно, — продолжал Мстислав. — Разведчик, диверсант, тайный убийца шел к нам с какой-то целью. Как бы мы не узнали ее слишком поздно.

Миллауша снова скрутила судорога; он завалился на бок, лапы задергались, из пасти вырвался знакомый рыдающий крик. Дэсс бросился к зверю:

— Ты что?!

Судорога отпустила. Очень Умный Зверь тяжело дышал и постанывал.

— Слав, я тебя прошу, — у княжича дрогнул голос. — Слышишь? Я прошу: не убивай его.

Миллауш не стал есть. Отлично прожаренное, подсоленное, остывшее мясо лежало у него перед носом, а зверь глядел мимо и лишь редко моргал. В круглых блестящих глазах чудились слезы.

Княжич принес охапку травы, перетащил на нее миллауша, устроил его, как сумел. Очень Умный Зверь оказался неповоротлив и неподатлив, Дэсс едва справился.

Мстислав наблюдал, сидя у затухающего костра. Закончив обихаживать зверя, Дэсс подошел к телохранителю.

— Слав, — начал он неловко, — я тебя просил. А ты ничего не ответил.

Ох уж эти СерИвские просьбы. Кто бы подсказал, как на них правильно реагировать? Мстислав устало махнул рукой:

— Ладно; сил нет с тобой спорить. Зверюга останется с нами… до первой провинности. Я тебя предупредил, — проговорил он, повысив голос и обращаясь к миллаушу. — А сейчас пойдем спать.

В глайдере, когда улеглись на разложенных сидениях — княжич сбоку, Мстислав между ним и спящей женой — телохранитель прошептал:

— Попомни мои слова: чертовски неприятно быть рабом. Спокойной ночи.

Сна, разумеется, не предвиделось. Дэсс и не думал спать, хотя лежал тихо-тихо. Не мог заснуть и Мстислав, понимая, что княжичу покоя не будет, а с ним — и телохранителю. Домино обожал откалывать штуки по ночам; Дэсс не таков, но теперь у него есть миллауш.

Прошло с полчаса.

Ну вот, кто был прав? Стараясь не шебаршить, княжич прихватил свою одежду, ботинки и даже одеяло, которым укрывался, и выбрался из глайдера. Мстислав сел, плотнее укутал спящую Светлану, надел ночные очки и обулся. В отличие от Дэсса, он улегся в одежде — мягкой, удобной, годной и для сна, и для внезапной погони.

Снаружи Дэсс в темноте кое-как оделся, обулся и двинулся с одеялом к миллаушу. Свернувшийся клубком зверь лежал на границе лунного света и тени от скалы, отчего казался разрезанным пополам.

— Как ты? — спросил княжич на языке СерИвов.

Очень Умному Зверю наверняка без разницы, на каком языке с ним разговаривают, а вот Мстислав знает на СерИвском всего несколько фраз. И лучше бы понимать, о чем княжич толкует.

Дэсс погладил зверя, укутал одеялом; одна морда осталась снаружи. Блестящие в лунном свете глаза смотрели печально.

— Зачем ты пришел?

Зверь тяжко вздохнул и отвернулся.

Дэсс присел рядом на плоский камень. Запахнул куртку, с немалым трудом застегнулся: человеческие застежки ему по-прежнему не давались. Температура за бортом — всего девять градусов. Не застыл бы на камне-то.

Миллауш — разведчик и тайный убийца — то ли спал, то ли притворялся. Мстислав сидел, приоткрыв дверцу, и держал наготове парализатор. Мало ли что… Знобкая прохлада сочилась в салон, а с ней — ночные запахи и звуки. Шорох угольков в прогоревшем костре, бормотание текущей воды, тихая суета в отдалении, возле туши убитой разрывалы, где кормится какая-то мелочь. Все спокойно. Вот только необъяснимое появление миллауша тревожит. По словам Терезы, эти существа способны подчинять себе людей. То ли они мощные телепаты, то ли…

Что с Дэссом?

Телохранитель метнулся из глайдера, тряхнул за плечо оцепеневшего княжича:

— Дэсс, проснись. Проснись, говорю!

Тот с трудом разлепил веки:

— Что? Я задремал? Холодно… продрог до костей…

Растяпа. Задумался, расслабился. Эдак недолго прозевать и нападение на клиента. Мстислав повернулся к миллаушу. Укутанный одеялом тайный убийца смотрел на него, не мигая. Под этим взглядом Мстислав похолодел и вскинул парализатор. Зверь уже проделал то, зачем явился? Успел?!

— Ты что всполошился? — пробормотал сонный Дэсс. — Идем спать, а? Ты больше всех устал.

Эти слова спасли миллаушу жизнь. Телохранитель опустил оружие, не всадив во врага пять или шесть зарядов подряд, так, чтобы дух вон. Миллауш обессиленно прикрыл глаза.

— Слав, почему все считали Домино дураком? — ошарашил неожиданным вопросом княжич.

— Э-э… — изумленный Мстислав не сразу нашелся с ответом. — Домино и впрямь умом не отличался.

— Он был несчастный человек. Очень одинокий.

— От этого не легче. Он измывался, как хотел.

— Он проверял… как сказать? Проверял тебя на излом. Испытывал, насколько прочна хваленая преданность телохранителя экстра-класса.

— Дэсс! — Мстислав взял его за подбородок, заставил поднять голову, всмотрелся в лицо. — Тебе миллауш всякий вздор нашептал?