Стивен Бакстер - Бесконечная утопия [litres]

Он подвел их к мадам. Луи так и не узнал ее имени. Низкого роста, полноватая, волосы цвета воронова крыла с проседью аккуратно убраны в пучок. Судя по темной коже, она была плодом великого смешения народов в этом порту, но в остальном достоинством и властностью, к неловкости Луи, напомнила ему более старшую версию Виктории, которую он мельком видел в Виндзоре.

Она улыбнулась Хаккету.

– Сэр, вы кондукторы?

– Да. А у вас наши пассажиры с билетами?

– Так и есть. Сюда.

Бердон выгнул бровь. К этому времени они с Луи научились распознавать особый жаргон «Подземной железной дороги» – железнодорожной системы, которой на самом деле не существовало, а «пассажирами» были беглые рабы.

Мадам провела их через безвкусные гостиные. Луи даже мельком не увидел дальних комнат, где происходила настоящая грязная торговля. Кабинет мадам был чем-то вроде гостиной, не вычурной, но с письменным столом, заваленным бумагами и уставленным чернильницами. В углу стоял застекленный шкафчик со всевозможными медикаментами и зловещая стойка с оружием, от револьверов до охотничьих ружей, все выглядели ухоженными и, без сомнения, были заряжены.

В дальней стене обнаружилась секретная панель, щеколда которой открывалась полированным ноготком мадам. За ней находилась еще одна изолированная комната, освещенная единственной газовой лампой. Мадам впустила всех троих внутрь, затем грациозно вышла и закрыла за ними дверь.

Луи осмотрелся. После яркого солнца свет газовой лампы казался тусклым. Здесь не было ни окон, ни дверей, ни мебели. Но он догадывался, зачем они здесь. Эта полностью запечатанная комната была воротами в мир против часовой стрелки, местом, где вальсеры могли переходить, не боясь, что их заметят.

Хаккет широко улыбнулся.

– Оставьте свои сумки здесь. Там, куда мы идем, они вам не понадобятся. Я только хочу убедиться, что наш драгоценный груз в безопасности, потому что мы отбываем сегодня с нашими друзьями на «Речной богине» вверх по реке к Мемфису. Все готово? Если вам нужны пилюли от тошноты, могу поделиться. Идем против часовой стрелки. Один, два, три…

По мнению Луи, местность в этом параллельном Новом Орлеане не слишком отличалась от обычной версии – конечно, с учетом отсутствия всех результатов человеческого труда. Он задумался, насколько отличаются изгибы русла великой реки, лениво несущей свои воды по плоской заболоченной равнине. Но ноги Луи остались более-менее сухими: небольшая возвышенность, на которой стоял бордель, очевидно, существовала и здесь – клочок земли чуть выше и суше остальных.

Тем не менее они сразу же вспотели.

А Хаккет шлепнул себя по шее.

– Попался, скотина! Знаете, дальше на север можно увидеть – и бежать без оглядки – всякого рода экзотических зверей. Гигантские верблюды, лошади размером с крупную собаку, пещерные медведи, львы – твари, от знакомства с которыми современных американцев, несомненно, избавила завеса вымирания. Но здесь только москиты, которые, кажется, вездесущи. О, и еще аллигаторы, не подходите к воде. – Он показал на запад. – А вот и наши пассажиры.

Луи увидел старую армейскую палатку, потрепанную, вместительную. Тяжелое полотно поддерживалось веревками и крюками, воткнутыми в сырую почву. Перед открытым клапаном дымился небольшой костерок, а на коньке палатки сушились выстиранные штаны, рубашки и посеревшее нижнее белье.

В тени импровизированного крыльца под москитной сеткой сидели двое мужчин. Оба черные. Когда англичане приблизились, один из них встал, откинув сетку, и встретил их с самодельной дубинкой в руках. Второй мужчина, явно старше, остался сидеть на куче одеял.

Хаккет развел руки в стороны.

– Саймон, это всего лишь я. Освальд Хаккет, к вашим услугам. Кто еще это может быть? А эти двое отличных парней пришли помочь вам с путешествием на Север, начиная с сегодняшней ночи.

Молодой мужчина опустил дубинку и улыбнулся.

– Мистер Хаккет. Рад снова видеть вас.

Луи удивил его акцент: правильное, даже утонченное произношение, по крайней мере с учетом ограниченного знания Луи американских интонаций. Но с этим человеком, Саймоном, явно плохо обходились: на одной щеке у него был уродливый, плохо зашитый шрам, а глаз с другой стороны опух и не открывался.

Все это время старший мужчина – в его волосах и косматой бороде проглядывала седина – почти не шевелился.

После знакомства оказалось, что Саймон приходится пожилому мужчине внуком.

Хаккет наклонился к старику, сняв шляпу.

– А вы, Авель, помните меня? Я перенес вас из Нового Орлеана.

– Из того борделя, – сказал Авель. – Хо-хо! Надо было оставить меня там, и девочки меня прикончили бы.

– Потом я вернулся с Саймоном… Помните?

– Конечно, помню, масса Хаккет.

– Пожалуйста, не называйте меня масса.

– Да, масса.

– Идите, – сказал Саймон. – Посидите с нами в тени. У нас есть рутбир, и я могу сварить кофе…

Они представляли собой странное зрелище в тени допотопной палатки, думал Луи, три англичанина и два беглых раба, пьющие рутбир и жующие галеты, – всего пять человек в этом мире против часовой стрелки, за исключением пещерных медведей и лошадей размером с собаку (в которых он не до конца верил), да еще других вальсеров, которые могли шастать туда-сюда по своим делам.

Хаккет быстро заверил мужчин, что план, который он придумал для их побега, все еще в силе.

– Мы плывем на «Богине» до Мемфиса, затем делаем пересадку. В Каире снова пересаживаемся и плывем на пароходе вверх по Огайо до Эвансвилла, Луисвилла, Портсмута. Потом по земле до Питтсбурга…

Саймон улыбнулся.

– И через линию Мэйсона – Диксона в свободные штаты.

– Доставим в целости и сохранности, – сказал Хаккет.

– Если все пройдет хорошо.

– Многое может пойти не так, – признал Хаккет. – Не стану скрывать. На пароходе вы будете ютиться около котла, будет жарковато, и вас будет болтать в темноте. И, наверное, вы знаете, что сейчас охотники на рабов нашли способ выкуривать трюмы таких пароходов, чтобы удостовериться, что там нет безбилетных пассажиров. У нас есть приспособления против этой угрозы – капюшоны из промасленной ткани и мокрые полотенца, чтобы закрывать рты. Но плыть на пароходе все равно лучше, чем идти всю дорогу до свободных штатов по этому миру против часовой стрелки, что является единственной альтернативой. И мы трое будем с вами все время, мы всегда сможем увальсировать вас от неприятностей, где бы ни находились.

– Я могу работать в открытую, если хотите, – сказал Саймон. – Прикинуться вашим слугой. Могу притвориться невежественным беднягой, как дедушка. Закатывать глаза и взывать к милосердию Иисуса.