Михаил Хохлов - Миротворец. Планета Земля – великое противостояние. Книга первая [SelfPub]

Первое место в иерархии индуистских идеологических ценностей занимает чистый метафизический монизм, адвайта, доступная пониманию лишь отдельных мудрецов. Верховный Бог для них — неличностный Абсолют. Он не имеет личности, так как любая личность воспринимается как ограничение. Бесконечность и личность в понимании мудрецов несовместимы, это логическая несуразица. Те, кому этот идеал кажется, слишком абстрактным и кто не может подняться на такую высоту созерцания в силу склонностей своего ума или по своему духовному складу, выбирают более простой, теологический идеал. Для них безличностный Абсолют трансформируется в личного Бога, совершенство сводится к добру, освобождение — к жизни в раю, мудрость (джняна) подменяется любовью (бхакти) к индивидуальному Богу, который для каждого верующего имеет сообразность их природным наклонностям. Для тех людей, кому и этот уровень кажется сложным и недоступным, существует третий путь: от этого человека требуется строгое соблюдение определенного комплекса морально-ритуальных предписаний, бог замещается его изображением в храме, созерцание и сосредоточение подменяются обрядом, молитвой, произнесением священных мантр, а на место любви встает правильное поведение [8] Боги, брахманы, люди. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1969. .

Именно об этих путях и шли обычно дискуссии. Отец Анатолий говорил, что человек, являясь личностью, не может иметь живого общения с неличностным Богом. Общение с неживым Богом невозможно, именно поэтому Абсолют и принимает для человека личностный аспект через своего сына Иисуса Христа. Из этого не следует, что религии до Христа, в том числе и индуизм, есть сатанизм. Нет, Абсолютно высший Бог давал свет, который человек слабо, но воспринимал. Но после рождения Христа, особенно для людей в христианских странах, знающих о Богочеловеке, обращение к другому религиозному источнику автоматически ставит человека перед лицом бездны всяких личностей, хотя и не обязательно отрицательных. Определять, с кем он имеет дело, человек должен сам. Но опыт показывает, что первыми начинают контактировать с людьми отрицательные силы. Это одна из их уловок — вывести человека на космический экзамен, который обычный человек, как правило, не сдает. Ведь даже опытные монахи зачастую принимали за Христа лукавого, не умея распознать визитера. Именно для того, чтобы сократить путь к Себе, Творец и послал к человеку Богочеловека Христа. Те восточные мудрецы, которые воспринимают Творца, Первопричину, Абсолют в его безличностной форме, все равно имеют цепочку иерархов, от которых они получают опыт и знание, и не обязательно такая цепочка может быть «не от Бога». В Библии сказано, что до Христа были «издревле славные мудрые люди». Но как найти подобную цепочку обычному, заурядному, простому человеку? Это почти невозможно, если только его самого не заметит по каким-то личностным качествам какой-нибудь гуру. Ведь все школы востока считают, что продвижение возможно только под управлением учителя.

От размышления и воспоминаний, которые нахлынули на Анну во время этой прогулке в парке, ее оторвала белочка, спускавшаяся по стволу недалеко растущего дерева. Зверек, цепко держась за кору, проворно спустился к кормушке у подножия ствола и прыгнул внутрь. Затем высунул мордочку и забавно посмотрел на подходящую Анну, которая остановилась, не желая спугнуть маленькую проказницу. В этот момент ее и заметил Александр Иванович.

Встречу в парке в этот раз назначил шеф. Он позвонил ей домой вчера поздно вечером и сказал, что им предстоит повидаться с человеком, который, возможно, многое прояснит.

— О Николае? — робко спросила Анна.

— Да, конечно, это сейчас для нас самое важное! — уверил ее Александр Иванович.

Белка схватила орешек и стала быстро взбираться вверх по стволу. Александр Иванович как всегда внимательно посмотрел Анне в глаза, взял за руку, слегка пожав.

— Привет, Анюта, ну как, ты готова?

— В храм заходила?

— Да, знаю, вы с Николаем любили бывать в этой церкви. С о. Анатолием виделась? Ну, ничего, скоро будет все хорошо. Но надо поспешить, у нас назначена встреча на ВДНХ с одним удивительным человеком, который согласен нам помогать. Пойдем в метро, по дороге я тебе немного расскажу о нем.

Встретиться договаривались около павильона космонавтики. Они пошли по дорожке вдоль фонтана, в центре которого поблескивал на солнце золотой колос, мимо тентов-палаток, где продавались вода, мороженое, пиво и прочая снедь, в изобилии и везде появившаяся в последние годы в Москве. Обойдя водоем и пройдя мимо ракеты «Союз», оказались у входа в павильон «Космос». Александр Иванович, улыбаясь, приветствовал мужчину, который выходил к ним из здания.

Это был невысокий плотный человек с правильными чертами лица, лысой крупной головой. Большой высокий лоб буквально выпирал на голове как у статуэток китайских божков, уши тоже были велики, с крупными, пожалуй, даже чересчур, мочками. Небольшие глаза смотрели каким-то внутренним взглядом из-под густых седеющих бровей. Одет встречавший был просто, в светлый плащ, скрывавший костюм и голубую полосатую рубашку, — ничего броского и яркого. Но в то же время одежда была высокого качества и недешевая.

Мужчина представился Владимиром Ильичом, подав руку вначале Анне, затем уже поздоровался с Александром Ивановичем. Он как-то изначально понравился Анне, сразу взяв инициативу в свои руки:

— Ну так, разговор у нас не скорый и не простой. Предлагаю пройти в «Асторию», это недалеко. Там попьем чая и поговорим.

В новом знакомом не было неестественности, искусственности; жесты, движения, речь и манера держаться его располагали к себе. В то же время ощущались внутренняя сила и уверенность. Простота, душевность и искренность в общении, ни малейшего желания понравиться, никакой напускной серьезности или чего-то иного, свойственного людям с комплексами или душевными изъянами, — все это характеризовало Владимира Ильича. Он буквально источал приятные чувства, снимавшие все барьеры взаимопонимания.

Не спеша обошли главное здание павильона космонавтики, своим видом напоминавшее восточный храм или мечеть. За ним располагался ресторан «Астория», походивший уже на греческий дворец или театр. Крыша с четырех сторон по бокам была в виде огромных треугольников и покоилась на колоннах, стекла затемнены. Здание несколько не вписывалось в окружающую архитектуру, однако вызывало приятные ассоциации.

В фойе группу встретил портье, другой высокий мужчина проводил всех к накрытому у окна столику, на котором в красивой вазе были поданы фрукты и стояли чайные приборы.