Михаил Хохлов - Миротворец. Планета Земля – великое противостояние. Книга первая [SelfPub]

Анна хорошо разбиралась в индуизме и прекрасно понимала все тонкости огромного пантеона богов на востоке. Она была далека от обывательских воззрений на индуизм как на нечто чисто экзотическое и языческое, в отрицательном понимании этого слова, то есть как на отсталое, темное и недоразвитое.

Весь индуистский пантеон богов можно представить в виде пирамиды, наверху которой находятся трое: Брахма — творец, Вишну — спаситель и Шива — разрушитель. Эти божества имеют и женские ипостаси для почитания: супругу Брахмы — Сарасвати, супругу Вишну — Лакшми и супругу Шивы — Кали. У этих богов, как и у их супруг имеются другие имена, в зависимости от разных проявлений того или иного качества.

Можно сказать, что все прочие божества сводятся к этим трем, являясь различными аспектами этой троицы, или инкарнациями на человеческом плане. Существует и создатель этой троицы Ишвара — прародитель всех богов и всего сущего, который порой действует через Вишну, Шиву или Брахму.

Одним словом, в глубинах индуизма существует глубокое понятие единобожия, но неграмотный простой народ, да порой и обычные брахманы, не видя единого, обожествляют его отдельные проявления, не касаясь того знания, которым обладают просвещенные святые. И только самые просвещенные видят в этих богах олицетворенные силы мирозданья.

Именно такое множество богов стало причиной появления множества различных групп людей, почитающих того или иного из них. Все группы прекрасно уживаются друг с другом, индуизм миролюбив, в нем нет места для религиозной неприязни, которая бы переходила в кровавую вражду. В Индии вообще может быть создана любая секта любым адептом, и хотя она не будет включена в классический ведический индуизм, но никого не будет раздражать и вызывать негативные эмоции.

Сборы были недолгими. Положив в походную сумку минимум необходимых вещей, Анна созвонилась с подругой, которая работала в кассах аэропорта и не раз помогала ей с билетами. И уже через час выходила из подъезда своего дома. К счастью, самолет в Катманду улетал через 6 часов, и этого было вполне достаточно, чтобы добраться до аэропорта и пройти все необходимые процедуры перед вылетом. Визу можно было оформить прямо по прибытии в место назначения, таможенные сборы и прочее собирались тоже там.

А еще Анна позвонила отцу Анатолию и попросила благословения и молитвенной помощи. Она помнила участие и моральную поддержку батюшки, когда после приезда в Москву рассказала ему о случившемся:

— Да, Николай в очень опасном положении, — говорил тогда отец Анатолий, — но я почему-то больше волнуюсь за тебя. Буду за тебя молиться. — И подарил ей медальончик с образом Казанской иконы Божией Матери. Еще он посоветовал тогда Анне уехать в деревню, что она и сделала. А ведь именно поэтому там, у озера смогла состояться встреча с неопознанным объектом, то есть, как она надеялась, с Николаем.

— Отправляйся, Бог благословит, — напутствовал священник. — Да поможет тебе Христос.

Открыв глаза, не сразу понял, где нахожусь. Но затем вернулось осознание фантастической ситуации, в которой я оказался, отчего на душе сделалось тоскливо. Потянувшись и встав со своего кресла, которое опять приняло первоначальный кубический вид, я прошелся от стены к стене, размышляя, как долго я пребываю на корабле. Мне показалось, что прошло уже несколько дней: за это время я засыпал и просыпался раза три — четыре. Управление Виманой требовало сил, и после полетов организм требовал отдыха и сна. Еще очень хотелось пить.

Целый казус вышел, когда мне необходимо было сходить по малой нужде и терпеть, уже было нельзя. Я пытался как-то расстегнуть и снять мой костюм, однако он, как уже я заметил, был совершенно целостным, словно вылитым на моем теле, без швов, молний или застежек. Он плотно облегал меня, доходя до подбородка впереди и до основания головы сзади; на руках он был до запястий, ноги же, включая и подошвы, были полностью в этом комбинезоне. Засунув пальцы за ворот, я попытался его растянуть. Но он, хотя и был эластичным, поддался всего на несколько сантиметров. Рванул сильнее, тщетно пытаясь разодрать материал, но комбинезон был чрезвычайно крепок. Мне стало смешно, когда я представил себя со стороны.

Я закрыл глаза и еще раз попробовал представить, что должна же быть где-то пусть маленькая но застежка, чтобы можно было снять костюм. На вороте, например. Стал еще раз ощупывать ворот в надежде что-то отыскать. Я буквально представив маленькую молнию, — и почувствовав детальку, тихонько потянул вниз. Ура! Костюм стал с легким потрескиванием разъезжаться от ворота к груди. Рванув сильнее, открыл глаза. Распах материи, или чего там еще, был слишком мал, а раскрываться дальше костюм не хотел. Пришлось опять закрывать глаза и представлять все снова от начала и до конца. И вот, наконец-то, я стоял на полу совершенно голый и взирал на шкуру у моих ног, из которой я фактически вылез как змея. Темно-синий, почти черный снаружи и бледно-голубой изнутри костюм представлял собой комбинезон из неизвестного материала, который, по-видимому, пропускал воздух, но сберегал тепло. Только раздевшись, я ощутил, что в корабле прохладно.

Дальше пришлось действовать по аналогии. Так как другого выхода не было, я отошел за кресло, закрыл глаза и представил, что нахожусь в туалете. И уже чувствуя облегчение, подумал, что как-нибудь все должно решиться. Действительно, моя чудо-вимана из стенки создала приспособление наподобие писсуара, которое у людей обычно служит для этих надобностей. И все прекрасно функционировало.

Получалось, что аппарат каким-то образом мог создавать все необходимое, что я представлял. Скоро я обзавелся отличным умывальником с чистейшей водой. Я умылся и привел себя в порядок, попил воды, утолив мучающую меня жажду. Затем пришло время еды: я поел чего-то похожего на мясо. Продукт был вкусным и питательным, но понять точно, что он из себя представляет, было трудно.

Немного спустя я сидел на полу сытый и довольный, дожевывая добытую столь странным образом пищу. Температура на корабле несколько повысилась, и мне не было уже холодно. Но я оставался совершенно голый, костюм валялся около пульта, — было как-то неудобно. Недолго думая, я влез в него и стал соединять места разрыва. Вдруг с характерным потрескиванием все само собой соединилось и стало как прежде, без единого шовчика.

Я вновь уселся к своему пульту, раздвинул пространство стен, полностью образовав вокруг себя огромный прозрачный купол. Открылись мириады звезд; Земля была напротив меня величиной не больше футбольного мяча. Встав со своего места управления, сделал несколько шагов вперед. Я находился на светлом диске в центре, которого стоял куб управления. Вокруг меня простиралась бездна. Стало страшно, я невольно присел, а потом и просто лег на пол, устремив взгляд в дали космоса.