Энлиль - Спящий ветер [СИ]

- Отдайте тогда этого красноволосого! Цвет волос, я надеюсь, это эстетические пристрастия, а не производственный брак?

Своим требованием Гёро вызвал неподдельное возмущение Эата.

- Ты охренел?!

- Тихо, - ренмею не потребовалось даже повышать тон, но голоса вокруг мгновенно замолкли. В повисшей тишине все глаза устремились на Кайнена. Его трясло, било крупной дрожью плечи, тонкие руки, которыми он себя судорожно обнимал, все тощее тельце, а на лбу снова выступила испарина.

- Уведи его, - коротко приказал ренмей своему сородичу. Сородич торопливо подтолкнул Кайнена в спину, но тот неожиданно заартачился. Он обвел мутным взглядом всех присутствующих, и остановился на ярко красном пятне комбинезона.

- Дой... - выдохнул он. - Дой...

Дой, хотя до сих пор проявляла мало интереса к происходящему, тут же спорхнула с места.

- Я рядом, малыш, - проворковала она, ее пальцы коснулись холодной щеки парня и он мгновенно затих, покорно позволив себя увести. Она удалилась с Кайненом, а ренмей обернулся к пленникам. Черные, ничего не выражающие глаза пристально изучили каждого, и под этим взглядом Рину сделалось вдвойне тошно. Но пилот ренмея не интересовал. С жутковатой медлительностью он стянул с руки перчатку и длинные, похожие на щупальца пальцы, потянулись к Харану. Он закрыл глаза за миг до того, как серые пальцы коснулись его лба и висков. В следующую секунду его тело забилось в мелкой судороге. Ренмею это не мешало. Одними пальцами, без видимых усилий он фиксировал голову в неподвижном состоянии, а сам застыл, словно превратившись в изваяние. Никто не решался подать голос или даже сделать шаг. Сам Рин имел весьма смутное представление о происходящем, мог только предположить, что они имеют дело с некой разновидностью ренмейского допроса. Лиам и Хитклиф, мрачные, угрюмые, явно знали об этом гораздо больше, но расспрашивать их сейчас Рин не рискнул. Джуйнхей стоял поодаль и взирал на допрос с брезгливостью и презрением, Эат - с светским исследовательским интересом. Наконец ренмей отмер и плавным движением разжал пальцы. Харан хрипло закашлялся и рухнул на колени, как подкошенный.

- Он один, - ренмей обернулся к Эату и тот встрепенулся, изобразив глубочайшую заинтересованность. - Кайнена видела сестра. Но ей не верят. Никто не верит, кроме него. Первый Рыцарь ищет, но не знает, где искать. Приготовь все для перелета и транспортировки нового материала на базу.

- Так точно! - бодро отсалютовал Эат и молодцевато щелкнул каблуками. На ренмея это впечатления не произвело. Его ничего не впечатляло. За Эатом едва успела закрыться дверь, а жутковатые серые пальцы уже тянулись к новой жертве - на этот раз к Анне. Девушка испугано шарахнулась назад.

- Не трогай ее! - прорычал Хитклиф и его неожиданно, хотя и своеобразно, поддержал Гёро.

- Вы что, еще и девку мне попортить собираетесь?!

Вряд ли он всерьез ожидал, что ренмея это остановит, но тот замер. Застыл почти на минуту, словно замершая в медитативном ожидании ядовитая гадина, а потом повернул голову, двинулся к Гёро, и в следующее мгновение неуловимо молниеносным движением коснулся пальцем точки аккурат над его переносицей. Гёро не успел даже охнуть и мешком опал на пол. На этом ренмей счел инцидент исчерпанным. Анна испугано вздохнула, но он больше не медлил. Выбросив руку вперед, ренмей вцепился в ее лоб и в следующее мгновение истошный девичий вопль сотряс зал. Он быстро потерял к ней интерес, отпустил почти сразу, и Анна рухнула на пол, скрючившись и поскуливая. Хитклиф бросился к ней, но поддержать не успел. Позади ренмея раздался звон, грохот и короткий вскрик.

- Ложись! - рявкнул Лиам и кинулся на Рина, повалив на пол. Сопротивляться Рин не стал, хотя и умудрился изрядно приложиться носом. Он успел увидеть, как ренмей обернулся. Заметил, как хлещет кровь из распоротого горла одного охранника, как второй сгибается, зажимая рану в животе, а третий вскидывает оружие и стреляет куда-то в пространство. Вокруг воцарился хаос. Полдюжины солдат, что находились в зале, падали один за другим, не успев опомниться и осознать. Серебристо-черные отблески мелькали то здесь, то там, от беспорядочной стрельбы с потолка сыпались куски покрытия и пыль. Пурпурными мазками на стены ложилась кровь. Ренмей первый понял, что происходит, метнулся к Харану и вцепился в его горло, вздернув в полуметре над полом. Длинное, чуть изогнутое лезвие, пронзило тощую грудь насквозь и вышло снаружи сантиметров на двадцать прежде, чем он успел свернуть Харану шею. Еще одно, точно такое же, одним ударом снесло ренмею голову. Она покатилась по залитому кровью полу и остановилась, наткнувшись на кресло, в котором не так давно сидела Дой. Россыпь трансплантатов на голом сером черепе стремительно темнела, будто гасла. Мертвое тело осело не сразу. Пальцы на шее Харана разжались, фонтаном хлынувшая из артерий темная серо-синяя жижа щедро залила его с ног до головы. В мертвой тишине повисший в воздухе клинок, изгвазданный внутриартериальной ренмейской жидкостью, сделал красивый полукруг на месте и скрылся за спиной Харана. Потребовалось около десятка секунд, что бы освободить руки, в результате на запястьях начали виднеться царапины и кровоподтеки, но, тем не менее, цель была достигнута. Дрожащими пальцами перехватив клинок за рукоять, Харан освободил Хитклифа и, пока он возился с Анной, занялся Рином и сползшим с него Лиамом.

- Уходим, - устало, но твердо прохрипел Харан. - Пока сюда не сбежались по тревоге.

За его спиной красивым и жутковатым веером, словно цветочные лепестки, распустились шесть одинаковых серебристых лезвий.

Анну пришлось поднимать на ноги практически насильно. Она не сопротивлялась, но желания вставать, куда-то идти, думать, не проявляла ни в малейшей степени. Ответственную миссию по приведению девушки в чувство взял на себя неизменный Хитклиф. Он был аккуратен, заботлив, внимателен, насколько позволяла ситуация, но все же, стоило Анне сфокусировать взгляд на капитане, она шарахнулась назад и вжалась спиной в грудь Хитклифа. Понять ее ужас не составляло труда. Сквозь маску темно-серых и багровых подтеков болезненно, неестественно ярко блестели зеленые глаза. Харан слабо усмехнулся, губы шевельнулись, сложившись в беззвучное: "мне жаль". В отличие от Анны, Рина внешний вид капитана не шокировал. Да, воочию работу легионеров он видел впервые, но не впервые видел залитый кровью пол, куски тел, мертвые глаза. В памяти всплыли очертания разрушенной Академии. Рин понимал, что сравнивать Харана с Дой было бы неблагодарно, неуместно, но от мерзких, гаденьких ассоциаций избавиться так просто не смог. Лиама тонкие материи и моральные терзания не заботили. Он, может, и был высоко-творческой натурой с художественным складом ума и нежной, ранимой душой, но наклонился, что бы вынуть из чьей-то отрубленной руки пистолет, совершенно бестрепетно.