Энлиль - Спящий ветер [СИ]

Когда за ними, наконец, пришли, Рин испытал плохо скрываемое облегчение. Вряд ли прошло так уж много времени, но по его ощущениям - целая вечность. Теперь же гнетущей неизвестности наступал конец. Их вывели, а Харана персонально выволокли, с Gaoth Godlata через стыковочный шлюз. От открывшегося за его створками вида Лиам негромко присвистнул, а Рин запрокинул голову. Темно-серые стены испещряли бледо-голубые прожилки, ритмично пульсирующие, словно кровь в венах. Где то высоко вверху потолок терялся в переплетении мостов и перемычек, по которым то и дело бодрым строевым шагом маршировали шеренги мрачных вооруженных людей в безликой серой форме. Никто из них не обратил на пленников ни малейшего внимания, хотя сам Рин разглядывал их с большим интересом. Его толкнули в спину, заставляя идти вперед, и в полном молчании они пересекли стыковочную площадку, преодолели несколько коридоров, лестницу весьма старомодного вида, пока, наконец, перед ними не распахнулись широкие двустворчатых двери в два человеческих роста высотой. Просторное помещение с выгнутым куполом потолком представляло из себя разновидность переговорной. Пустующий пятачок в центре зала со всех сторон окружали кресла и именно на него конвоиры согнали пленников, после чего рассредоточились по краям пяточка и замерли в многозначительном ожидании. В единственном из нескольких дюжин занятом кресле, развалившись и закинув ноги на подлокотник, лениво возлежала Ки'Дой. При их появлении она не поменяла позы и даже не повернула в их сторону голову. Спустя полминуты двери снова распахнулись, впуская двух мужчин, и из горла Хитклифа вырвался глухой, сдавленный, как у раненного зверя, хрип. Одним из вошедших оказался Джунхей Гёро. Змей скользнул по ним взглядом, тонкие губы сложились в подобие холодной, безразличной усмешки. В знак приветствия он коротко кивнул Дой, та даже не обернулась в ответ, но предпочел сесть от нее подальше, у самого выхода, так, что бы их разделяло с десяток кресел. Второй мужчина, даже находясь рядом с такой незаурядной личностью, как Змей, привлекал к себе гораздо больше внимания. Узкие черные брюки, высокие ботинки на шнуровке, черный кожаный жилет с серебряными застежками и кровавыми рубиновыми отблесками камней, белая рубашка с кружевными манжетами - словно сошедший со страниц любовного романа принц. И волосы. Ярко-алые волосы, растрепанные с обманчивой дизайнерской небрежностью.

- Привет! - бодро поздоровался он то ли с Дой, то ли с окружающим пространством, но тишина в ответ его нисколько не обескуражила. Садиться он не торопился, напротив, скользнув взглядом по сгрудившимся в центре зала пленникам, значительно оживился.

- О, кстати! Все мечтал познакомиться с тем умником, который меня подбил. Дай ка угадаю... - он преодолел разделяющее их расстояние легкой, беспечной походкой, и безошибочно остановился рядом с Рином. И только теперь, когда они стояли почти вплотную, Рин заметил то, на что ему следовало бы обратить внимание в первую очередь. Из-под растрепанной, неестественно красной челки незнакомца, смотрели алые, с горизонтальным зрачком, глаза Ки.

- Так вот ты какой, - произнес Ки'Эат, а это не мог быть никто, кроме него. Он с любопытством разглядывал Рина, спокойно, беззлобно, беспардонно. - Отдачей меня прошибло насквозь, я минут десять приходил в себя, очнулся весь в крови и соплях, а потом еще с полчаса пытался привести в чувство корабль. И при этом вы даже обошлись без артефактов Эрланда. Это вас в Академии такому учили? Любопытно, - Рин молчал, но Эат и молчание расценил по-своему. Он вообще не нуждался, что бы ему отвечали. - Ты знаешь, - он склонился ближе, голос его зазвучал доверительно, почти интимно. - Я вообще обычно не бью людей. Насилие - это как-то грубо, - Эат отстранился, поправил манжет и, закончив прихорашиваться, со всей силы заехал кулаком Рину в живот. Несмотря на всю внешнюю лощеность, удар у него оказался поставлен превосходно. Из легких выбило воздух, в глазах потемнело. Рин согнулся, судорожно хватая губами воздух.

- Но иногда некоторые так и напрашиваются, - со злостью в голосе закончил речь Эат и от души добавил ногой.

- Эй! - возмутился Лиам и капитан рит Ороста-Сунрая в знак солидарности волнительно качнулся в их сторону. Эата выступление в защиту чести Рина не тронуло, он едва покосился на них.

- Хотите пообщаться приватно? - лениво поинтересовалась Дой. Гёро, до сих пор сидевший в стороне с самым независимым видом, вскинулся.

- Вы обещали его мне, не забывай!

Дой поморщилась, закатила глаза, с ленивой кошачьей грацией потянулась всем телом, не меняя положения в кресле.

- Заткнись, Змей. Дай Эату повеселиться. В крайнем случае, получишь своего мальчишку по частям. Как бы там ни было, мы блюдем договоренности.

Дой широко, хищно усмехнулась, но Эат, несколько мгновений посверлив Рина взглядом, к вящему разочарованию своей подруги, развернулся и направился к креслам. Он сел рядом с Дой, положил ногу на ногу, подпер подбородок ладонью и воззрился на Гёро.

- Тебе не кажется, что ты вообще зарываешься в своих требованиях? Я бы на твоем месте молчал и довольствовался тем, что соизволят отсыпать по окончанию дележки, - обманчиво миролюбиво осведомился Эат, потеряв к пленникам всякий интерес и игнорируя их присутствие.

- Главное, что вашим хозяевам так не кажется, - огрызнулся Гёро. Дой дернулась, словно от удара, резко развернулась в кресле в сторону пирата.

- Нашим "хозяевам", - она выделила это слово, до края наполнив его ядом, - твои требования кажутся детским лепетом. Но твоя наглость порой...

- Я вам нужен, и поэтому вы терпите и мои требования, и мою наглость, - перебил ее Змей. - И ты будешь ее терпеть, даже если она тебе поперек горла встает.

Дой, в отличие от него, не отличалась сдержанностью.

- Я скормлю тебя падальщикам! - она вскочила с кресла, но от скорой смерти Гёро спас Эат. Он успел оказаться между ним и Дой прежде, чем та до добралась до цели, мягко перехватил ее за талию, за что тут же получил в челюсть.

- Милая, - пробурчал он в сторону, мученически ощупывая лицо. - Мы здесь не одни. Может, падальшиков на потом отложим?

Алые глаза Дой уставились на него в раздраженном непонимании, затем, опомнившись, обернулась к пленникам. Тех, впрочем, мало интересовала беседа. Рин все еще приходил в себя на полу, с каждой секундой вставать на ноги ему хотелось все меньше, а пол казался все удобнее и удобнее. Хитклиф служил одновременно подставкой для невменяемого капитана и жилеткой для Анны. Разве что Лиам проявлял некоторое подобие любопытства. Ки вернулись к своим креслам и несколько минут прошли в тишине и подчеркнутом игнорировании друг друга. Никем не прерываемое молчание длилось до тех пор, пока двери снова не распахнулись. Под гнетом внезапно пробудившейся гордости Рин попытался приподняться. Лиам, заметив его поползновения, неловко подставив плечо помощи, и только благодаря совместным усилиям новоприбывших удалось встретить на ногах. Стоило поднять на них глаза, как даже то мизерное самообладание, которого удалось достичь, испарилось без следа. Зато Рин понял, зачем на этом корабле такие высокие потолки. Первыми зашли два ренмея. Вернее - неторопливо вплыли. Длинные, в пол, мантии из тяжелой плотной ткани почти не колыхались и скрывали движения ног, создавая сюрреалистическое ощущение полета. Рин пялился во все глаза, однако, сколько ни смотрел, не смог найти сколько либо значимых различий между ними. Одинаковый рост, одежда, ничего не выражающие гладкие лица и миндалевидные черные глаза. Только металлические трансплантаты на их головах отличались количеством и узором, но что это может означать Рин не имел ни малейшего понятия. На их фоне третий из прибывших совершенно терялся. За их спинами шел человек, невысокий, неказистый, и завернувшийся в полосатый плед. Сосульками обвисшие мокрые волосы падали на болезненные голубые глаза, капли испарины дрожали на лбу, ренмейские трансплантаты поблескивали на виске. Рин с трудом его узнал, но сомнений не оставалось - в их общество пожаловал собственной персоной Кайнен Ноктис.