Александр Курзанцев - Контрзащита [litres]

– Да, действительно. А тем более оказалось, шаарши – молодая девушка, грамотный техник, и в придачу не глупая. – Как я ни старался, мне всё-таки не удалось сдержать сарказм.

Стивенсон промолчал. Я же продолжил:

– А что, в другое место её пригласить нельзя было, обсудить твою любовь к шаарши?

Лейтенанта покоробило, но он угрюмо дёрнул подбородком.

– Нет, как инженера, я знаю, что ей было больше всего интересно.

– Pizdets! – единственное, что я смог на это ответить.

Стивенсон набычился. Глядя, как постепенно его губы начинают сжиматься, а нижняя челюсть выпячиваться, я понял, что достучаться до лейтенанта сейчас дело безнадёжное. Любые мои слова будут восприняты в штыки.

«Не, пусть О’Кифф с ним занимается, на кой мне эта головная боль?»

– Ладно, лейтенант, всё мне ясно. С нотациями я прекращаю, ты не мальчик и сам всё прекрасно понимаешь. – Я больше не глядел на Стивенсона. – А посему не смею больше задерживать.

Инженер, постояв секунду, молча развернулся, только подошвы чуть скрипнули на металлическом полу.

– И сообщите Лин, – бросил я ему вслед, – что я жду её здесь.

Стивенсон не ответил, но я знал, что он ей сообщит. Взрослый человек, думаю, он понимал правоту моих слов, но иногда так сложно вот так сразу признать свои ошибки.

Ожидая шаарши, я разглядывал трюм. В отличие от верхних палуб здесь под обшивкой набор корабля не скрывался. В слоях изоляции, покрывавшей плотную сеть трубопроводов различного назначения, выделялись мощные шпангоуты, переходившие в бимсы под потолком. Вместе с идущими вдоль борта стрингерами они обеспечивали жёсткость прочного корпуса корабля.

В теории я знал, что за всем этим на расстоянии полутора метров находится ещё второй, лёгкий корпус корабля, на котором были смонтированы внешние датчики и эффекторы силовых щитов. Также лёгкий корпус исполнял роль основной брони судна. Пространство между прочным и лёгким корпусами не было герметичным, что в случае пробития позволяло избежать взрывной декомпрессии и разрушительного воздействия ударной волны.

– Комаров! – прервал мои размышления звонкий оклик.

Повернувшись, я увидел шаарши. Она, в смущении заламывая руки, подошла ко мне. Хоть я и не видел её лицо, волнение и нервозность хорошо читались в движениях и позе. Мягко улыбнувшись, я произнёс:

– Влад. Мы же договорились, называй меня просто Влад.

– Я стараюсь, Ко… Влад! – тряхнула она головой. – Я стараюсь, и, наверное, когда-нибудь это у меня получится, – чуть неловко закончила она.

«М-да, как мило», – подумал я. Кивнул в сторону поста, возле входа в который гранитным изваянием застыла фигура сержанта. Композицию портили только его слишком заинтересованное лицо и любопытные глаза, неотрывно следящие за нами.

– Ну как тебе установка «Стойкого»?

– О-о-о-о!.. – протянула Лин, воодушевляясь. – Просто нет слов! Ком… Влад! Оно уникально. Плотность энергетических ячеек невероятная! Как вам удалось стабилизировать его? А схема энергополей, а шины передачи мощности, они же при заявленной пропускной способности должны быть сечением в полметра, а у вас от силы сантиметров десять! А вот это, а это…

Следующие пять минут она буквально засыпала меня техническими вопросами. В полном обалдении, я поднял руки, капитулируя, и невольно рассмеялся, с таким пылом она начала меня атаковать.

– Лин, успокойся. Я при всём желании не смогу на эти вопросы ответить. Я же солдат, а не инженер.

– Ой, прости. – Она сдулась, как воздушный шарик. Передо мной снова была застенчивая нерешительная девушка. – Просто это всё так необычно. Мы на своих кораблях экономим каждый эрг. Ресурс энергетических ядер кое-где выработан десятикратно, и скольких усилий стоит их поддерживать в работоспособном состоянии! Да и мощность они выдают в лучшем случае половинную от изначальной.

А здесь такое чудо… – Вспомнив о родном флоте, шаарши сразу погрустнела.

Я её понимал. Без нормальной ресурсной и производственной базы даже гениальным инженерам не наладить производство и исследования на перспективу. Все силы уходят на поддержание неумолимо дряхлеющего оборудования. Нет времени разрабатывать новое, хоть бы старое не загнулось.

Да, они несравненные инженеры, но, извините, лишь в вопросе, как из ржавого ведра и сломанного трансформатора слепить синхрофазотрон. А вот их инновационный потенциал снизился за время скитаний почти до нуля. И практически единственное, что им остаётся, – это действительно пытаться урвать то тут, то там кусочки новых технологий, чем они и заработали славу мусорщиков и попрошаек. Как-то Рраум неплохо меня просветил в этом вопросе. К сожалению, разработать что-то своё им не под силу.

– А Стивенсон тебе разве ничего не рассказал? – полюбопытствовал я у ушедшей в себя девушки.

Лин отрицательно мотнула головой и с грустью сказала:

– Нет. Он сказал, что эта технология является секретной разработкой.

Я мысленно поблагодарил лейтенанта, что он не до конца поддался разжижению мозгов при виде шаарши. Развёл руками:

– Извини, Лин, но это действительно так.

– Я понимаю, – не менее грустно произнесла она.

Внезапно взвыл ревун общекорабельной сигнализации.

– Внимание! Экипажу корабль к бою и походу изготовить. Расчётное время прыжка минус тридцать минут.

Мгновенно сбросив шутливый тон, я серьёзно посмотрел на шаарши.

– Так, иди к себе, во время прыжка на постах может находиться только рабочая смена. Тебя же уже разместили?

– Да, Влад, – кивнула она.

– А Рраум далеко?

– Нет, в соседней каюте, в восьмой.

Улыбнувшись, я извинился:

– Ты уж прости. Будет свободное время, я с большим удовольствием послушаю о твоём флоте и твоих приключениях.

Пройдя вместе с ней на жилую палубу, у створа номер 8 я нажал на сенсор:

– Рраум?

В ответ динамик хрюкнул что-то невразумительное, и створ распахнулся. Заглянув, я уставился на задумчиво сидевшего перед экраном майлара. На экране в бешеном темпе сменяли друг друга какие-то таблицы, списки. Бросив на меня косой взгляд, Рраум отрицательно качнул головой и снова погрузился в работу. Я молча закрыл кубрик. Если человек, то есть майлар, работает – это святое. А поговорить мы сможем и позже.

Мысленно я вернулся к цели нашего прыжка – скоплению Альфа Персея. Было у меня некое нехорошее предчувствие насчёт него. Но одно я знал точно: задача «Стойкого», которую кроме него некому выполнить, – это произвести детальную разведку и оценку сил необронов. И постараться, чтобы никакого огневого контакта с противником не было. Ещё чего не хватало! Нет, тихо придём, тихо уйдём. А проламывать оборону и давить форпосты будет ударный кулак флота. Каждый должен делать свою работу, а нам ещё Фрайса ловить…