Александр Курзанцев - Контрзащита [litres]

Последние слова легли, словно придавив многотонной плитой. А адмирал сжал планшет до хруста в пальцах, пристально вглядываясь в глаза командующих. Война встала на пороге, дыша, раззявив клыкастую пасть прямо в лицо.

Посты замерли в напряжённом ожидании. Чуть повернув голову в массивном шлеме, я покосился на замершего на мостике О’Киффа. На нём, как и на дежурной смене, был надет облегчённый лётный скафандр, почти не сковывающий движений, но способный уберечь при разгерметизации отсека. Я, как водится, был в полной боевой. Вцепившись в поручень, О’Кифф буравил взглядом высвеченную трёхмерную картину окружающего «Стойкий» пространства.

– Пост, доклад! – рявкнул он неожиданно.

– Сигнала нет.

– Стивенсон! – вызвал кэп инженера. – Сколько ещё можем идти в режиме маскировки?!

– Командир, часов десять, точнее не скажу, на полную выработку тестов не делали, а потом всё, режим «ревущей коровы».

– Хорошо. – О’Кифф по-звериному дёрнул губой, выдавая крайнюю степень раздражения, резко окрикнул навигатора: – Лейтенант!

Стоявший у пульта офицер, вытянувшись, преданно замер, уставившись на капитана.

– Десять минут на прокладку оптимального курса через центр системы, мимо каждого планетарного объекты мы должны пройти на расстоянии уверенного сканирования! Выполнять!

– Есть!

О’Кифф чуть выдохнул, успокаиваясь. Последнее дело срываться на подчинённых. Уже чуть более спокойно продолжил:

– По проложенному курсу, без команды, начинаем движение. Пост РЭБ, мне все данные по дальнему сканированию системы, каждые пять минут доклад по общей обстановке. При обнаружении противника держать дистанцию не менее одной трёхсотой астрономической единицы.

– Есть.

О’Кифф углубился в изучение предоставленных данных, а я всё пытался разобраться в ощущениях. Чувство тревоги уже безостановочно вопило, что ничего хорошего нас не ждёт.

А началось всё с того, что «Эрестфер» не появился в обозначенном месте встречи на границе скопления. Сутки «Стойкий» дожидался либо самого фрегата, либо передачу, но не дождался. «Эрестфером» командованию были переданы только данные, полученные дальними сканерами корабля, копия была переслана нам перед самым прыжком. Разумеется, никаких сведений о составе и численности группировки необронов в скоплении данные сканирования дать не могли, только сам факт их присутствия и примерное местонахождение, очень приблизительное, не точнее отдельной системы. Таких систем было четыре, безымянных, под ничего не говорящими буквенно-цифровыми обозначениями.

Наиболее вероятным было, что «Эрестфер» пропал при попытке более детальной разведки одной из этих четырёх систем. По крайней мере, какой-то шанс обнаружить его следы был. В общем-то, и так и так лезть нам в эти системы к необронам, а там, может, и на пропавший фрегат наткнёмся.

Я видел стиснутые кулаки и тревожные взгляды членов экипажа. Костюшенко, вечно холодный и невозмутимый, и тот старательно погружался в работу, находя себе занятие, чтобы за надетой маской не промелькнуло, не прорвалось тщательно сдерживаемое беспокойство. 3-я разведывательная флотилия была одной крепко спаянной семьёй, на каждом корабле были свои друзья, знакомые. Сейчас мы в стелс-режиме безмолвно дрейфовали инерционным ходом почти в плоскости эклиптики на сближение с крайним планетоидом системы, с которым должны были накоротке разминуться где-то через полчаса. Дальнейший курс зависел от навигационных расчётов.

– Курс проложен!

– Есть, курс! – мгновенно доложился Волков.

Лёгкое изменение гравитации чуть толкнуло под ноги, сработали компенсаторы, гася возникающие моменты инерции при маневрировании.

О’Кифф поинтересовался у навигатора:

– Сколько на проход системы?

– Примерно семь часов, командир.

– Пойдёт. – Испытующе глянул на меня: – Влад? – Да?

– Твои готовы?

– Готовы, – утвердительно кивнул я и под шлемом улыбнулся этому «Твои».

Несмотря на де-юре назначенную командиром группы Сааринен, группа всё равно считалась моей. Впрочем, Сара это не оспаривала.

Невысказанную мысль кэпа я понимал. Вытаскивать оставшихся в живых с «Эрестфера», если таковые обнаружатся, моя задача. У О’Киффа на это нет ни сил, ни средств: слишком урезана судовая команда, по сравнению со стандартным фрегатом Альянса, да и возможность боевого столкновения с необронами никто не отменял.

– Проходим планетоид! Начинаю сканирование, – пошёл доклад с поста РЭБ.

«Ага, – подумал я. – Пятая же, крайняя планета системы».

– Сканирование завершено, искусственных источников сигнала не обнаружено.

Снова манёвр, лёгкая тяжесть перегрузки, компенсаторы чуть с опозданием гасили ускорение. Судя по схеме, сейчас идём к третьей планете, она ближе всего, четвёртая пока с той стороны местного светила, к ней выйдем последней. Текут томительные минуты ожидания. Каждые пять минут отчёт. Сигнала нет.

– Внимание, неизвестный корабль!

На самом краю зоны сканирования начинает пульсировать синяя точка. Свой-чужой по информации с пассивных датчиков определить нельзя.

– Курс, дальность! – это О’Кифф.

– Две астрономические единицы, курс на удаление, за пределы системы, – быстрый ответ.

– Визуальный контакт.

На голоэкране микроскопическая звёздочка резко увеличивается в размерах. Сомнений нет – это корабль необронов. Яркая вспышка сработавшего ССД – и космос снова девственно пуст.

– Курс не менять, – следует жёсткая команда кэпа. – Идём дальше, к третьей планете системы.

В гробовом молчании проходит ещё двадцать минут. Снова резкий выкрик оператора:

– Две цели, верхняя полусфера, курс на сближение, дальность один и три!

На схеме, теперь уже справа выше, недобрым красным заполыхали две точки. Пунктиром засияла вероятная траектория движения, почти соприкасаясь с зелёной траекторией нашего фрегата.

– Расходимся? – задал тревожащий всех вопрос О’Кифф.

Я, оторвавшись от схемы, пробежался взглядом по замершим сосредоточенным лицам. Если патруль необронов, а то, что это именно патруль, сомнений почти не было, пройдёт слишком близко, то может обнаружить «Стойкий», а значит, нам заблаговременно придётся менять траекторию полёта, уходя с оптимального курса, и тем самым съедать и так небольшой запас времени, каким мы можем двигаться в стелсе.

– Должны, командир. Минимальное удаление две сотых.

Мне почудился эфемерный вздох, пронёсшийся по мостику. Ерунда, конечно, богатое воображение, однако всем заметно полегчало. Необроны пройдут далеко за кормой, стадия активного маневрирования давно закончена, идём инерционным ходом, и дюзы уже не светятся ярким голубоватым огнём, демаскируя нас, а это значит, мы практически невидимы. До третьей планеты осталось чуть больше часа…