Пол Макоули - Сады Солнца

– Похоже, у вас новая гражданская, – заметил Кэш.

– Надеюсь, нет, – сказал диспетчер. – Во время двух последних Атланту сжигали до основания.

В восстановленном лесу к северу от города все выглядело мирным и спокойным, разве что по шоссе шли на юг вереницы военных машин. Над военной базой в Форт Оглторп вились вертолеты, будто пчелы над ульем. Кэшу пришлось сделать два круга, прежде чем он смог приземлиться. Пока самолет заправляли и загружали, Кэш наспех поел – и снова отправился в путь. Первую ночь Кэш спал в Атланте, вторую – в Мемфисе, где 12‑й корпус АР строил понтонную переправу – отступающие войска взорвали все мосты через Миссисипи. Руины крупнейших правительственных зданий еще дымились, но бунты в основном стихли. Гнев и безрассудная ярость улеглись, их место заняли страх будущего и заботы повседневного выживания: поиски еды, восстановление связи, подача электричества и воды.

Луис Фонтейн выступил по всем уцелевшим сетям. Он объявил, что правительство потеряло контроль над четырнадцатью территориями Великой Бразилии, призвал солдат и полицию в областях, взятых под контроль народом, оставаться в казармах и участках, а граждан – сдерживаться, не поддаваться желанию нападать на то, что символизирует государственную власть, не стараться уничтожить правительственных чиновников. Клан Фонтейн и другие семьи, управлявшие захваченными территориями, сдержат обещание как можно скорее организовать выборы. А пока все должны объединиться ради восстановления порядка и обеспечения равного снабжения всех едой. Каждый квартал жилых домов должен выбрать или назначить представителя, а каждый представитель должен координировать усилия добровольцев по восстановлению порядка. Представитель также должен поддерживать связь с властями, назначенными, чтобы обеспечить функционирование города, заботиться о запасах еды и медикаментов.

– Революция завершилась! – объявил Луис Фонтейн. – Страна в руках народа. И ее нельзя упускать из рук!

На следующий день Кэш вернулся в Атланту, привез команду переговорщиков. Склады боеприпасов к югу от города еще дымились, но в городе большинство пожаров уже погасили. В аэропорту переговорщиков посадили на бронетранспортеры и повезли к Капитолию, где еще держались градоначальник и прочие чиновники прежней администрации. Кэшу сказали отправляться в Индианаполис. Когда Кэш опустил свой летающий подъемный кран в центре посадочной площадки в зоне загрузки, там уже ожидали полковник Стэмфорд, старая геномаг Авернус и симпатичный молодой человек в синих джинсах и жилете из кроличьих шкурок. У Альдера Хон-Оуэна левая рука все еще висела на перевязи, длинные светлые волосы были собраны в пучок на затылке. Альдер и Кэш бросились друг другу в объятия, захлопали по спинам. Вокруг сновали и урчали грузовики, подвозящие припасы, ревели, опускаясь и поднимаясь, вертолеты, конвертопланы и флиттеры, их винты гнали горячий ветер.

– Я слышал, тебя отремонтировали, – сказал Альдер.

– Авернус сделала хорошую работу, как по мне, но, похоже, сподвигнул ее на это ты – и за то огромное спасибо.

– Ты готов подбросить меня? – спросил Альдер.

– Да куда хочешь, только скажи!

– А как насчет Луны? – спросил Альдер.

– На обратной стороне Луны есть тюрьма, – сообщила Авернус.

Как обычно, она была одета в серенькую, ничем не примечательную блузку и такие же брюки – очень старая, усталая женщина с коричневым лицом, изборожденным морщинами, как иссохшая земля трещинами, со спутанной копной седых волос, спокойная, скромная. Только пронзительный пытливый взгляд выдавал ее необычность.

– Там держат многих людей из городов систем Юпитера и Сатурна, – сказала Авернус. – Ученых, художников, вождей движения за мир и сотрудничество.

– Там и многие из моих людей, – добавил Альдер. – Их перевезли туда с Тьера дель Фуэго – то ли как важный ресурс, то ли как заложников.

– Мне сказали, что я еще способна оказывать влияние на них, – сообщила Авернус. – Я в этом сомневаюсь – но сделаю что смогу.

– У них огромный опыт практической демократии, – сказал Альдер. – Нам понадобится их помощь и совет. Сейчас заключенные – хозяева тюрьмы, но охрана и администрация пока остаются на месте. Ситуация очень шаткая. Весьма возможно, что европейцы захотят воспользоваться суматохой и овладеть тюрьмой. Потому мы должны прибыть туда как можно скорее.

Полковник Стэмфорд рассказал Кэшу, что аэропорт Бразилиа уже в руках революции, но крайне мало сочувствующих революции пилотов.

– Многие с начатом событий бежали на орбиту, – сообщил полковник. – Те, кто отказался подчиниться, попали в руки ЦТРС. У нас есть шесть пригодных кораблей, но нет пилотов с боевым опытом.

– Как ты? – спросил Альдер.

– Я уже на борту, – ответил Кэш.

Он изучил вводные по миссии, пока летел с Альдером и Авернус в Бразилиа на небольшом самолете с прямоточным реактивным двигателем. Этим самолетом раньше владел губернатор территории клана Пессанья. Суборбитальная петля подняла самолет высоко над Карибским бассейном и огромной зеленой глухоманью Центральной Бразилии, потом самолет пошел вниз, и вот – покатился по главной дорожке военной авиабазы, примостившейся рядом с шахтами и стартовыми конструкциями космопорта и рядами его снежно-белых ангаров.

Кэшу дали гражданский шаттл полувековой давности. Его корпус избороздили следы тысяч взлетов и посадок, управление было архаичным, но корабль выглядел крепким и надежным, хорошо ухоженным. К тому же его оснастили новым быстрым термоядерным реактором. Кэш вооружил старую посудину как смог, встретился и переговорил с командами других кораблей, а потом, впервые за семь лет, пошел на взлет. Кэш свирепо ухмыльнулся, когда ускорение прижало его к креслу и древняя птица кинулась в небо.

Шесть кораблей вышли на одну и тут же орбиту, выстроились, получили подтверждение того, что никто не собирается атаковать их, включили реакторы и пошли к тощему полумесяцу Луны. Спустя семь часов они миновали ее видимую сторону. Кэш не доверял обещаниям свободного полета, проигнорировал сообщения диспетчеров из Афин, требования обозначить себя с баз Евросоюза и Тихоокеанского сообщества и открыл люк в грузовой трюм. В трюме торчала батарея линейных ускорителей, заряженных «умной галькой». Кроме того, Кэш поставил на «мертвецкий переключатель», срабатывающий даже при потере пилотом сознания, однозарядный рентгеновский лазер. Если что-то подозрительное показалось бы на радаре, пришлось бы оценивать обстановку и за доли секунды решать, позволить ли ИИ оружия взять дело на себя.

Кэш снова вернулся за штурвал корабля, способного нападать и защищаться, но с болезненной ясностью понимал: теперь возможности его – всего лишь человеческие, с обычными скоростями реакции. Кэш не был интегрирован в корабельные сенсоры и систему управления, не мог заглянуть в каждый их уголок – он оставался запертым в костяной коробке собственного черепа, глядел на светящиеся перед глазами виртуальные дисплеи, неуклюже дергал джойстик управления, то и дело допускал раздражающие неточности, медлил, «тормозил». Ощущение было такое, словно пытаешься выполнить сложнейшую операцию, управляя хирургом-марионеткой с ложкой и вилкой в руках. Истребитель с чертовым новичком-пилотом мог выскочить из ниоткуда и разнести шаттл в клочья прежде, чем Кэш успел бы отреагировать.