Пол Макоули - Сады Солнца

– Ради меня, – попросила мать.

Альдер неловко ковылял рядом с грациозным аватаром сквозь зеленую тень под деревьями. Оба следовали за бледными слепыми детьми и стаей лемуров, перелетавших с дерева на дерево. На дне глубокого озера с прозрачной водой сети бледных труб пульсировали и дрожали на черном песке, словно обнаженные артерии. Рой бабочек величиной с ладонь закружился вокруг косого луча, пробившегося сквозь кроны. Крылья бабочек покрывал мех из тончайших черных волосков.

Шри объяснила, что пострадала от последствий эксперимента по достижению бессмертия. Когда она решилась его провести, еще были не совсем ясны последствия. В теле возникли опухоли, и в них развилась независимая жизнь. Исследовательская группа Шри и экспертные машины, наделенные памятью и навыками Шри, погрузили ее в спячку на время поисков лекарства. Теперь опухоли под контролем – но Шри заключена в несколько емкостей. Впрочем, это не важно. Она произвела клонированием семью сестер-дочерей, использовала свой геном как основу для создания генной инженерией и ускоренной эволюцией десятков видов животных. Шри породила целую ветвь фундаментально различных фенотипов, обладающих одинаковыми геномами и заполняющих все экологические ниши саморегулирующейся экосистемы биома. После того как сестры-дочери принялись управлять биомом, Шри начала изменять себя.

Она изменила и улучшила созданные Авернус вакуумные организмы, чтобы те прямо преообразовывали солнечную энергию в электричество. Когда растения распространились по поверхности Януса, модифицированное тело Шри разрослось еще больше. Там и тут в огромной массе растений находились копии Шри – и все думали одними и теми же мыслями, осязали, обоняли, слышали и видели одно и то же. Эти копии были настолько одинаковыми, насколько это вообще мыслимо, – настоящие аватары, готовые отправиться на исследование вселенной.

– Скоро мы вырвемся с этой крохотной луны, покинем Солнечную систему и отправимся к Фомальгауту, – сказала Шри. – Путешествие займет десять тысяч лет – но мы способны выжить в путешествии в десять раз дольше. Вокруг Фомальгаута есть кольцо пыли и протопланетного мусора в два раза большее Солнечной системы. Там миллионы комет, планетоидов и астероидов. Планет тоже много – но нам безразличны планеты. Мы заполним пылевое кольцо копиями нашей ветви. Некоторые из них полетят к другим системам, где не сформировались планеты. Мы – первые настоящие постлюди, новый вид! Дальние были первым шагом эволюции, первой двоякодышащей рыбой на берегу вселенной. Мы уже зашли гораздо дальше – и продолжим путь. С точки зрения индивида, эволюция жестока. Чтобы выжил вид, индивиды гибнут. Но гибнет и большинство видов. Лишь удачные виды выживают долго. Наша ветвь расколется на тысячи, миллионы разных разновидностей – но все останутся одной плотью, единым геномом. Когда-нибудь мы заселим всю галактику – и никогда не умрем.

Альдер рассмеялся и сказал матери, что не упрекнет ее за такие амбиции.

– Ты не шокирован моим рассказом? – удивилась Шри.

Ее нестареющее лицо на визоре аватара казалось спокойным и неподвижным, словно медицинский образец в банке с формалином.

– Я очень рада! Очень. То, что ты принимаешь нас такими, значит для нас очень многое.

Альдер вспомнил слова Кэша о том, как он благодарен Шри, и сказал:

– Я – твой сын. Ты сделала меня таким, какой я сейчас, наделила талантами и способностями, чтобы я помог тебе добиться желаемого. Некоторые время мы были командой – по крайней мере, я так считал. Я не обижался, когда ты оставила меня на Земле, потому что ты вручила мне ответственность за целый институт. Но за годы после войны, когда ты не отвечала на мои письма, я стал ненавидеть и презирать тебя. Ведь ты нашла что-то новое – и бросила меня ради него. И я понял, что работа всегда значила для тебя гораздо больше, чем все мы. Однако и у меня была работа, и со временем у меня появилась семья. У тебя не стало власти надо мной – и моя ненависть понемногу ушла. Но я никогда не забывал о тебе. Я посылал новости о своей семье, собирал слухи о твоей работе на Янусе, обдумывал и анализировал, чтобы отыскать зерна правды. Теперь я ее знаю. Я увидел дело твоих рук и могу позабыть о тебе. Да, я поражен увиденным.

Но я не одобряю его. Ты всегда была далека от людей – и даже от меня, в конце концов. А теперь ты превратилась в настоящего монстра. Конечно, твои достижения изумительны. Но есть в них что-то печальное и отчаянное. Похоже, ты поставила крест на всякой попытке общаться с людьми. Ты стала народом из одной себя.

– У тебя сейчас своя семья, – сказала мать. – А у меня – своя. И у нее есть я.

– Знаешь, когда ты прибудешь на Фомальгаут, возможно, там уже окажутся люди. И что ты будешь делать тогда?

Шри рассмеялась. Дети вокруг рассмеялись тоже – тоненькими, чистыми, будто колокольчики, голосами. Но от их звонкого смеха пробирала дрожь.

– Тебя ограничивает твоя старая манера мыслить, – сказала мать. – Но мы уже превзошли ее.

– Посмотрим.

Он и мать еще долго бродили по дорожкам и разговаривали. Он рассказал про семью и работу на Земле, про похороны Авернус и про людей, встреченных на Дионе и Мимасе. Шри рассказала про свою надежду на возвращение старого гения генетики в систему Сатурна. Шри так хотела поговорить с Авернус.

– Но, увы, не судьба, – сказала Шри. – Впрочем, я поняла, что на самом деле это не так уж и важно. Я знаю теперь, что я, по меньшей мере, равна ей. А ведь я еще могу идти вперед, могу делать новое…

– У Авернус свое место в истории, у тебя – свое, – заключил Альдер.

Он не мог сказать матери о том, что она не сравнялась с Авернус и никогда не сможет. Это было бы слишком жестоко и к тому же бесполезно. Мать никогда не признает ошибок. Она слишком горда и тщеславна, настоящий монстр эгоизма. Она всегда была такой. Проживи она тысячу лет – вряд ли изменится. И никогда не научится понимать людей. Как и Берри, она ушла в мир фантазий. Но у Берри по крайней мере есть Ксбо Ксбейн. А у матери – только ее копии.

Наконец они вышли к тропе, по серпантину забирающейся к лугу, на самый верх скалы, где ждала платформа.

– Мы рады, что ты навестил нас, – выговорила Шри. – Мы изменились превыше твоего понимания, и мы продолжим изменяться. Но мы никогда не забудем тебя.

– Не знаю, смогу ли я сюда вернуться, – сказал Альдер. – Но я не прощаюсь. Мы еще можем поговорить с тобой как сын с матерью, когда пожелаем.

Но он знал, что разговаривать больше не захочет, – и понимал, что она не захочет тоже.

Они попрощались. Аватар глядел ему вслед, стоя в толпе странных детей. Альдер ступил на платформу и понесся к жерлу шахты. Одна плоть, одна ветвь, одна семья. Они уменьшаются, пропадают вдалеке. Платформа миновала крышу, разлетающиеся мембраны шлюзов, пошла к черному небу наверху, где ожидал друг.