Джеймс Кори - Игры Немезиды

– А ты… ты же с ней знаком? Настолько, чтобы попросить об услуге?

– Угу.

В лифте Эрик нажал кнопку рубки. Амос туда не собирался, но, чувствуя, что разговор затеян неспроста, не стал возражать. Лифт дернулся и плавно пошел мимо палуб с высокими потолками.

– Никак не разберу, это корабль или сексодром, – заметил Амос.

– Меня не спрашивай, – сказал Эрик. – Я вообще впервые на корабле.

– Серьезно?

– Никогда не бывал за пределами атмосферы. Это низкое тяготение – странная штука.

Амос мягко подскочил на носках. Примерно одна шестая g. Он ее почти не чувствовал.

– К нему привыкаешь.

– Ты-то точно привык, – заметил Эрик. – Ну и когда ты с ней познакомился?

– Когда нам на головы сыпалось дерьмо, и ребята, с которыми она не ладила, пытались убить нас. Она вмешалась и помогла нам выжить.

– Так что теперь вы друзья?

– Хорошие приятели, – поправил Амос. – Я не многих называю друзьями.

Достигнув нужной палубы, лифт опять дернулся – хотя ему полагалось остановиться плавно. Рубка была отделана в темных тонах: шоколадная палуба, стены под дерево, консоли и кресла иод кожу. «А, черт, – подумал Амос, – может, и вправду из кожи». Он не отличил бы настоящую от подделки. Эрик опустился в одно кресло и потер макушку здоровой рукой.

– Знаешь, – начал он, – без нас ты бы не справился. Без меня и твоей тюремной пташки. А теперь появляется глава этого сраного правительства, так что не обессудь, если я малость в непонятках.

– Ну, я…

– Нет, я понимаю, ты бы как-нибудь вылез. Только не так. Именно этот способ без нас бы не прошел. Для твоего плана тебе нужны были мы. Мы все. У кого, кроме тебя, нет ничего общего.

Амос сел в кресло напротив. Эрик отвел глаза.

– План – это сильно сказано, – начал Амос. – Я хватался, за что подвернулось.

– Верно, только штука в том, что тебе было за что хвататься. Я много лет прожил в Балтиморе. Знаю его как собственную ладонь. Знал. А теперь все мои лучшие люди здесь, а в здешних делах я ничего не понимаю, ясно? Кто здесь занимается наркотой? Как получить фальшивый паспорт? Я к тому, что логика, наверное, везде одна и та же, но…

Он уперся взглядом в стену, словно увидел на ней что-то. Амос даже оглянулся проверить.

– Я не знаю, что нам здесь делать. Не знаю, что мне здесь делать. Люди на меня полагаются – верят, что я их вытащу из самой гнусной переделки, а я не знаю, куда их вести и что нам делать.

– Да, плохи дела.

– Для тебя, – сказал Эрик.

– Плохи дела для меня?

– Ты здесь бывал. Все это – твоя территория. У тебя здесь знакомства, ты знаешь, как все устроено. Знаешь, как здесь выжить.

– Ты, похоже, переоценил мои аналитические возможности, – возразил Амос. – У меня был один корабль и трое людей. Горстка. Остальное просто подворачивалось попутно.

– Но привело тебя сюда. – Эрик теперь смотрел на него. Взгляд его был жестким. – У меня заныкано достаточно бабла – если сумею до него добраться, смогу купить кораблик. Не из лучших, но хоть какой-то. Или устроить команду на новом месте. На одной из станций в зоне Лагранжа или на Палладе… где-нибудь. Начнем с нуля. Найдем себе новую нишу. Если хочешь командовать, я уступлю.

– О, – протянул Амос, – знаешь, не захочу.

– С тобой им будет лучше, чем со мной.

– Да, только я их почти не знаю, мне до них дела нет. У меня свои дела, я их и держусь.

Он не понял, от чего оттаял взгляд Эрика – от облегчения или от разочарования. Может, было и то и другое. Лидия бы поняла. И Наоми. И Холден. И Алекс, наверное. Амос заметил только легкое расслабление мышц. Оно могло обозначать что угодно.

– Тогда займусь поиском своего пути, – сказал Эрик. – Если удастся, через два дня нас здесь не будет.

– Вот и хорошо, – сказал Амос и почувствовал, что сказал не то.

Он знал Эрика дольше, чем любого из живых. А этот разговор, даже если судьба еще сведет их раз-другой, положил конец знакомству. Жизнь у обоих могла бы пойти иначе, скажи сейчас Амос немножко другие слова. Он чувствовал, что надо было что-то добавить, но не придумал что и потому, вернувшись в лифт, спустился в мастерскую.

Техническая часть «Чан Хао» – места, где не слонялись владельцы и их гости, – была как с другого корабля. Здесь блеск и красоты сменялись вполне утилитарным дизайном, не таким удачным, как на «Роси», но лучше всех других кораблей, где приходилось работать Амосу. Закругленные в расчете на толчки углы. Двойное крепление всех ручек. Ящики и шкафы в мастерской могли переворачиваться при смене направления тяги. Воздух пах свежими фильтрами и смазкой. Кто-то поддерживал здесь чистоту и порядок, каких, в сущности, не заслуживал разукрашенный орбитальный шаттл. Амос задумался, жив ли еще этот человек. Конечно, на его вопрос не было ответа, так что он не стал тратить на него энергию.

Кларисса сидела за верстаком. Одежка, которую они раздобыли по пути в Балтимор, не слишком вписывалась в здешнюю чистоту и порядок. Куртка была разорвана на плечах и все еще сидела на ней мешковато. Вся одежда выглядела так, словно девушка купалась в ней. Волосы она стянула в конский хвост, связав полоской молнии, а руки быстро и бережно порхали над открытым ящиком с электроникой. Движения были точными и плавными, как у пианиста со старых видеозаписей. Она не подняла головы, но улыбнулась Амосу.

– Нашла для тебя кое-что. Спасенный ручной терминал. Неплохой. Даже связала его с местной сетью. Установишь конфигурацию – и можешь пользоваться.

Амос вытащил из стены сиденье и устроился рядом. Она вручила ему терминал, но в глаза так и не посмотрела.

– Если верить Крисси, это не называется спасением.

– Ну, скажем так, освобождение. Я и себе хотела, но мне не к чему подключаться.

– Могла бы использовать как одноразовый, – сказал Амос, начиная вводить свои данные для конфигурации. – Хоть доступ к новостям получила бы.

– А надо?

– Ну, если подумать, может, и не надо.

Она вздохнула. В глазах стояли слезы, а губы улыбались.

– Мы справились! Добрались до Луны. Точно, как надеялись.

– Угу.

– Знаешь, чего мне больше всего не хватало в тюрьме? Смысла. Меня кормили, мне не давали умереть и устраивали эти группы поддержки, где толкуют про детские травмы и прочее дерьмо. Но ни в чем не было смысла. Не было работы. Я не могла поговорить ни с кем из-за пределов тюрьмы. Мне предстояло просто существовать, существовать, существовать, пока рано или поздно я бы не умерла и в мою камеру не посадили бы другого.

Она оперлась локтями о верстак. На большом пальце виднелся ожог – от раскаленного утюга или от пистолетного ствола? – кожа была гладкой и розовой, даже смотреть больно.

– Я не хочу туда возвращаться.

– Персик, возвращаться некуда. И к тому же я почти уверен – Крисси знает, что ты на борту. Она не станет докапываться, пока мы ведем себя скромно и непринужденно…