Мюррей Лейнстер - Шестые звездные войны

Минутой позже крупная собака толкнула дверь квартиры в партере семиэтажного дома и сошла. В одной из комнат, с самым сильны и вкусным запахом, лежали на столе мясо и хлеб.

Пела - это ее привел сюда голод - проглотила мясо, даже не ощутив его вкуса и, слегка подумав, принялась за хлеб…

От этого занятия ее оторвал вопль, всполошивший весь дом. Изрыгая потоки отборнейшей брани, размахивая разобранным охотничьем ружьем, из комнаты выскочил бывший гвардеец Справедливых.

Сейчас он был на пенсии, но продолжал оказывать мелкие услуги своим хозяевам, получая немалую прибавку к содержанию. В этих дотациях, правда, он не очень нуждался - пенсии отставных гвардейцев были самыми высокими, но страсть к лишним кредитам была у всех гвардейцев Справедливых в крови: чем больше, тем лучше. Они грабили все подряд, и Валем страшно удивлялся, как они еще не растащили все государство по своим персональным дачам, гаражам и обширным квартирам…

С таким противником, ущемленным в своих величайших устремлениях - пожрать,- предстояло столкнуться Пела. Единственным искуплением проклятой собаке может быть только смерть!

Приклад, направленный твердой, умеющей убивать рукой, врезался в широкий лоб животного, отскочил и, выворачивая державшие ружье руки, угодил владельцу в лицо.

Всхлипнув, как унитаз, он зашатался, но устоял - голова не была его самым уязвимым местом… Чисто механически он нанес сотни раз опробованный удар ногой… Последний удар!

Пела выскочила из квартиры.

Сбежавшиеся на шум соседи нашли ущемленного пенсионера сидящим на полу. Он держал в руках свою заднюю конечность и покачивал, как бы баюкая ее, монотонно подвывая в такт…

Утолив, в какой-то мере, голод, Пела пересекла двор и вышла на многолюдную улицу. Яркий свет ослепил ее, кто-то нечаянно наступил ей на лапу, но боли не было.

Рафи любит скорость, любит свою машину, которую нежно называет «мое ландо», любит, гордо вывалив из окна машины свою покрытую черной шерстью обезьянью лапу, проноситься мимо Хозяев - людишек низших сортов, толпящихся в ожидании общественного кара.

Он был специалистом широкого профиля: черный рынок, контрабанда, наркотики, подпольные публичные дома…

Даже Охрана Справедливости опасалась вступать с ним в пререкания… Своей безнаказанностью Рафи умел хорошо пользоваться.

Львиная доля прибыли гангстеров шла Справедливым, которые, в свою очередь, заботились, чтобы поток прибылей не иссякал. А, поскольку Рафи был одним из лидеров ганга, его доходы тоже приумножались.

Все материалы о беззакониях, творимых бандой - насилиях, грабежах, убийствах - исчезали в недрах следственных органов Справедливых… И, после очередной аферы ганга, крупные суммы перекочевывали в карманы Охраны Справедливых Правопорядков. Была даже выработана своеобразная такса: убийство стоило двадцать тысяч кредитов, изнасилование - четыре…

Рафи посмеивался: «У кого деньги, у того и власть!»

Сегодня у него было отличное настроение - дела шли: партия наркотиков с судна Фара, несколько десятков каров, за которые даже Справедливые давали бешенные деньги…

И тут его самолюбию был нанесен жестокий удар: старенькая машина, изготовленная еще в пору правления Орлов, обогнала его ландо.

Рафи прибавил скорость, выходя на осевую линию шоссе для обгона…

А по осевой линии шел лобастый пес неопределенной окраски.

«Придется мыть машину»,- подумал Рафи, представив разбрызганные мозги собаки на радиаторе своей любимицы, и прибавил скорость, доведя ее до предела…

Толпа без всякого сочувствия, даже со злорадством, смотрела на исковерканную машину и слушала вопли Рафи, пробующего вытянуть из-под сиденья перебитые ноги…

Собака, как бы опомнившись, отпрыгнула в толпу и исчезла.

Арькуш работал следователем при Штабе Охраны правопорядка Справедливых. В народе эту «контору» называли «ШОП». Иногда же они произносили первую букву слишком звонко…

Зарплата у Арькуша была неплохой, но основным источником жизненных благ была местная мафия - гангстеры.

Вот и сейчас у него на приеме был один из этой «славной» братии. Здоровенный детина, с волосатыми короткопалыми руками, густые клочья шерсти торчали из-под его расстегнутой рубашки: подавшись вперед, он сосредоточенно вслушивался в инструкции, даваемые следователем.

- Сходи в больницу и сразу же бери его за жабры. Пообещай сот-ню-другую кредитов. Пусть напишет бумажку с отказом от иска. Это - лучший выход. Медики предупреждены - пропустят. Добивать не стоит - обойдется дороже, но предупреди… Жить-то он хочет… Если не получится, придется убрать, бумаги я ликвидирую. Но тогда будешь платить еще и Справедливым Слугам.

- Думаю, согласится,- высказался клиент,- не дурак же он! Валяется уже неделю в больнице…

- Да, скажи ему, есть свидетели, подтверждающие, что он напал на вас.- Арькуш засмеялся, представив себе щуплого работягу-доходягу, нападающим на трех холеных бандитов.

«Ничего,- подумал он,- закон у нас в кармане!»

Легкое облачко скользило по стене дома, извиваясь на выступах и шероховатостях штукатурки, и медленно втянулось в открытую форточку,..

Чернь, в дырявой больничной пижаме, сидел на койке, подобрав под себя ноги и с аппетитом жевал кусок черного хлеба, запивая его чем-то из горлышка чайника…

Вошедший врач замер у порога.

Неделю назад, в полдень, случайные прохожие подобрали этого парня с едва заметными признаками жизни… Прохожие спугнули трех мужчин, с тупой злобой избивавших молодого человека.

Впрочем, «спугнули» не то слово. Просто, увидев людей, эта тройка спокойно, с наглостью безнаказанности, прошла сквозь толпу… Двух из них опознали, а один из них настоял на составлении протокола и указании преступников.

Ими были негласные хозяева города - руководство гангстерской шайки.

Чернь имел неосторожность заступиться за девушку из «простых», которую «их высочества» короли ганга пытались втиснуть в машину - им пришла мысль поразвлечься…

Такого неуважения «короли» не могли снести…

Но, неожиданно, дело приобрело гласность.

Врач же удивлялся не случайно.

До сегодняшнего дня нянюшка кормила Черня из этого же чайника, с трудом просовывая его носик между бинтами в спекшиеся губы…

По всем канонам медицины Чернь был прикован к постели на добрый месяц, если вообще выкарабкается.

- Как ты себя чувствуешь? Что болит?- неожиданно писклявым голосом спросил врач.

- Проголодался я, вот и попробовал встать. Да нет, вроде не болит. Может, я пойду домой?

- Да… конечно… посмотрим,- совладав, наконец, с голосом, выдавил врач, пятясь к выходу из палаты.

В дежурном помещении он долго отупевшим взглядом всматривался в историю болезни: переломы рук, вывих челюсти, травма черепа, грудной клетки… «Не может быть!.. Должен пластом лежать!»