Оливер Леоненко - Оскорбление

— Рон, отстрел дронов каждые тридцать секунд. Билли, дистанция?

— Восемнадцать-точка-сто-тридцать-пять.

— Пуск ракет с десяти тысяч. Первые два залпа — SCM-12, следующие два — SCM-SA. Если кто-то прорвется — автопушками с ноль сорока, с автосопровождения. Наведение с бортовых систем, дроны в полный пассив, наведение с дронов — только при потере связи или захвата.

— Есть, шкип! — мигом посерьезневшим голосом.

Пулеобразный силуэт "Ты не нравишься Нью-Йорку" поднимается над далекой, уже не слишком большой Землей, поблескивая двигателями коррекции. Бездна полна звезд, но экипаж интересует только четыре голубых огонька по курсу.

— Цели открыли огонь! Совмещенная стрельба со всех четырех машин, на щите сильный перегрев с засветкой! Еще немного — камеры сдохнут! Может, задействуем дрон?

— Отставить. Убрать кронштейн под щит!

— Без глаз останемся…

— Исполнять!

Включаются электроприводы. Натужно крутится длинная штанга, унося под защиту покрытой пенокерамикой бронеплиты лидары и антенные решетки.

Медленно тянутся секунды.

— Если их движки мощнее, чем мы думаем… Или у них тут хотя бы парочка "мышей"…

Командир корабля не реагирует еще пять секунд.

— Выдвинуть сенсор!

— Пять-ноль-один-два! Произвожу залп!

"Ты не нравишься Нью-Йорку" вздрагивает, когда три огненных стрелы по изогнутой траектории вырываются из-под бронеплиты. Револьверные установки проворачиваются — и еще три ракеты уносятся в космос вслед товаркам. Металлические шайбы ракет не похожи на те стремительные стальные копья, которые до сих пор использовали земляне в воздушных боях. Выпуклая передняя часть прикрыта насеченной рубашкой, никаких систем самонаведения — слишком уязвимых для вражеских лазеров. Лишь виднеются с боков выступы ориентационных дюз, да венчает хвост изрыгающее пламя сопло главного двигателя.

— Ракета пять перехвачена! Ракета один перехвачена! Три минуты до контакта! Потеря захвата первым залпом, запускаю полуактивное наведение с дронов! Дрон два уничтожен! Две минуты до контакта! Ракета два перехвачена!

— Всем ракетам — подрыв! SA — залп!

— Есть!

Три вспышки озаряют космос, три потока осколков устремляются навстречу целям. Двигательные пилоны "кинжалов" выгибаются, и истребители расходятся в стороны, пропуская мимо себя пучки картечи, не прекращая огня. Не без труда — один "кинжал" вздрагивает, когда вращающееся лезвие вспарывает его обшивку, но с курса не сходит, и рентгеновские импульсы продолжают сыпаться на "Ты не нравишься Нью-Йорку".

— Мы лишились сенсорики и половины дронов! Все цели захвачены, дистанция… а, черт, жрите ЭТО, суки!!!

Все сенсоры мгновенно слепнут и глохнут, радиометр заходится в вое, когда по носу корабля вспыхивает белое пламя направленного ядерного взрыва. Два "кинжала" не успевают ничего предпринять — пучки вольфрам-бериллиевой плазмы бьют аккурат в их сердцевину, и огонь аннигиляции добавляет свою мощь к ядерному костру. Еще двое мечутся в хаотических рывках, одному почти удается ускользнуть — но борт "кинжала" раскален до белого свечения, антипротонные накопители не выдерживают — и новая аннигиляционная вспышка озаряет космос.

— Резервный кронштейн!

— Есть! Одиночная цель, двести, идет-на-таран-на-…!!!

— За Джен, сволочь!!!

"Ты не нравишься Нью-Йорку" пронизывает вибрация. Две увеличенные реплики старых советских "нудельмановок" выплевывают поток снарядов навстречу "кинжалу". Керамика прожжена, бронесталь вскипает кратерами, один из орудийных блистеров раскрывается, будто цветок — но и "кинжал" переламывается надвое, кувыркающиеся обломки проносятся мимо "Ты не нравишься Нью-Йорку" и уносятся куда-то в сторону трех десятков своих собратьев.

— Шкипер, мы лишились одной автопушки и всех дронов. Дальномер снова сдох, и на сей раз — с концами, тепловизору тоже кранты. Но и помех больше нет. Щит потерял сорок процентов покрытия, сильная тепловая деформация и наведенный радиационный фон.

— SCHM?

— Все четыре пташки готовы к пуску.

— Состояние приоритетной цели?

— Движется по сходящейся траектории, расстояние тридцать три-семь-семь-один. Сближение на дистанцию пуска через девять минут. Маневрировать или вести огонь не пытается.

— Запускай все четыре, как только появится возможность. И… у нас что-нибудь осталось для мортиры?

— Восемь зарядов. И два десятка патронов в правой пушке.

— Приготовься добавить движительными зарядами, когда сблизимся на минимальное расстояние.

— Из ходовой, шкип? Извините, тут нужен Натаниель Бампо!

— Сделай, что возможно.

— Сэр, есть, сэр, — и после паузы, — До чего же круто я себя чувствую, зная, что мы врезали ублюдкам их же собственным оружием!

— То есть? — бортинженер вскинул голову от панели.

— Эй, дружище, спал на брифингах? Это чужая технология — благодаря которой мы сумели запихнуть боеголовку направленного действия в корпус ракеты. И движительной бомбы, кстати говоря. Ну, не совсем чужая — если быть точным, умники расковыряли сбитый "бумеранг" и извлекли из него рентгеновское зеркало резонатора. Повторить материал мы, конечно, не смогли — научники били себя в грудь и клялись, что это вещество в условиях нашей Вселенной не может существовать дольше микросекунды без превращения в радиоактивный мусор. А вот форму самого зеркала — что-то вроде очень сложно изогнутой терки для сыра — они скопировали, пусть и со старым добрым оксидом урана. Нельзя сказать, чтобы оно сработало так, как у пришельцев — но, по крайней мере, нам удалось вычеркнуть лишний нолик из массы и мегатоннажа изделий. И приписать его к дальности действия.

— Билли, отставить лекцию. Приготовься к стрельбе.

— Всегда готов, кэп!

Тяжелые ракеты размещаются не в револьверных пусковых, а в отдельных контейнерах ближе к корме. Впереди уже различимы невооруженным взглядом солнечные отблески на алмазно-черной внутренней поверхности гигантского кольца. Канонир щелкает тубмлером, подтверждая автоматический пуск, и "Ты не нравишься Нью-Йорку" окутывает пламя вышибных зарядов.

— Ракеты пошли! Минута до контакта…

До самой последней секунды огромная космическая конструкция не реагировала на приближающуюся термоядерную смерть. Ядерные заряды, разгоняемые криогенным топливом, глотали километр за километром. Эти ракеты имели и собственную систему наведения — предполагалось (как показала практика — не без оснований), что корабль выпустит их после уничтожения прикрытия…

Первый заряд сработал в километре от поверхности черного кольца. Миллисекунду спустя следующие три пронеслись через плазменное облако. Первые два разделились, выплюнув десятки отдельных боеголовок. Четвертая БЧ была контактной, заглубляющейся и моноблочной.